Глубокая охота (СИ) - Уланов Андрей Андреевич - Страница 63

— Не знаю... — выдавила Рысь.

— Что «не знаю»? — потребовала уточнений Мифунэ. — Ты к нему сама подходить хоть раз пробовала?

— Пробовала, — ответила Пшешешенко, искренне надеясь, что ответ утонет в грохоте шторма.

— Ну и? — жадно повернулась к ней кавалергард-лейтенант. — Ты же красная вся, у тебя что, с ним первый раз, что ли? Ну рассказывай, чего было-то?

— На столе рабочем выдрал, — Рысь окончательно сдалась под армейским натиском. — И прогнал.

— Шиматта, — обалдела Мифунэ. — Вот он у вас деспот. Ну пришла, ну даже нарушила, так что, просто выгнать не мог, что ли, как все нормальные мужики? У наших до рукоприкладства только раз дошло, когда один йуный гений на посадке с запитанным спуском пулемётной батареи козла дал и диспетчерскую вышку обстрелял.

Рысь потупилась и засопела.

— Погоди, — Мифунэ привстала на коленях в пилотском кресле и подалась к собеседнице в попытке заглянуть ей в лицо. — Ты что? Правда? Из всех стволов?

— Из трёх, — жалобно пролепетала Рысь себе под нос. — Электроспуск в крыло на сборке вверх ногами забили...

— Мва-ха-ха! — Тоня Мифунэ запрокинула голову и без малейшего стеснения стесняясь загоготала в голос. — Ну ты крута, мать!

Возле перекрытий ангара что-то нехорошо щёлкнуло. Сквозь гул шторма и хрип статики пробились звуки, которые тут, казалось бы, звучать не могли в принципе.

— А это ещё что за... — Тоня Мифунэ подняла фляжку к глазам и опасливо принюхалась, — Вроде б и выпили совсем ничего?

— Ну, мы же не могли до музыки допиться? — испугалась Рысь. — Ведь не могли, да? Ку-урва, ну только не опять!

— А кто нас знает, — забулькала остатками бренди Мифунэ. — Допивать будешь?

— Допивать, — Пшешешенко мрачно задумалась, мотнула головой и протянула руку. — Буду!

— Ну что же, минна-сан, у меня для вас плохие известия, — Такэда недовольно рассматривал шифровку. — Ветер до семидесяти узлов. Командованием флотского конвоя принято решение бороться за живучесть отдельных бортов в рассыпном строю, на усмотрение командиров и капитанов, по наблюдаемым обстоятельствам. То есть, когда всё это хоть немного закончится, нам придётся не только и не столько заниматься тем, ради чего нас отправили в сторону конвоя, сколько прежде всего искать отдельные суда и помогать им вернуться к общему строю. На лёгких кораблях эскорта и судах гражданской постройки ожидаются людские потери и повреждения эквивалентные боевым. Магнитная буря скорей всего продолжится, и сделает любую радарную навигацию крайне стеснённой.

— Айвен Иванович, — Збык Кащенюк поднял руку словно прилежный ученик на экзамене. — При некоторой калибровке...

— Флотского радарного поста Марк IX? — усмехнулся Такэда. — Там даже на тридцатитысячнике едва четвёрку отжалели, и то ввиду того, что у командования Белого флота своих танкеров этого тоннажа — на пальцах можно посчитать. А всю мелочь нам придётся собирать на глазок... Ну что ещё такое?

— У нас отклик на сонаре, командир, — вестовой испытывал вполне явную неловкость. — Но... Айвен Иванович, акустик говорит, что это проще дать послушать.

— В трансляцию, — мрачно приказал Такэда.

...dem dunklen Wald von Paganowo, brach er ein bei Tag ach bei Nacht, — под лёгкий гул помех отчётливо раздалось из динамиков, — Bis er dann den frechen Rauberburschen, eines Tages zur strecke hat gebracht...

— Аккордеон, — опознал Збых Кащенюк.

— И хор, — добавил Харальд Катори. — Детский. Песня разве что выбивается.

— Und der Rauber, ja, der trug ein Holzbein, war ein richt ger Morder ja sogar... — классическая имперская легенда о противостоянии обедневшего, но честного лейтенанта Нагеля и бандитского владыки лесов Паганово тем временем продолжалась. На много голосов, и совершенно точно вживую.

— Так вот как звучит сумасшествие, — когда голоса начали старательно выводить припев, Такэда не выдержал. — Мне кто-нибудь может объяснить, что имперский детский женский хор делает под моим судном в шторм глубоким вечером посреди нигде?

— Движется параллельным курсом на глубине около двухсот футов, Айвен Иванович! — отрапортовал Збых Кащенюк.

ВАС-61 «Кайзер бэй» дрогнул и пошёл в крен. Где-то за переборками застонал металл. Мучительно долгую минуту сопромат и ярость стихии боролись друг с другом — и, наконец, корабельная сталь и человеческий гений одержали победу.

— В бортовую сеть вещания, — приказал Такэда.

— Айвен Иванович? — удивился Збых Кащенюк, но приказ исполнил. На смену аккордеону тем временем пришёл саксофон.

— Надо же, — меланхолично заметил Харальд Катори. — Серенада лунного света. Клубная переделка оригинала девяносто второго года.

— It's in my dream I find the right moment, — спутать гремевшую на всю Конфедерацию главную тему ленты с легендарным Тоби Фуруя оказалось решительно невозможно, — It is the night that brings me the moonlight. And though I know it's too late to call you, your shadow always right by my side...

Саксофон и голос переплелись и теперь резонировали из точек вещания по всему авианосцу.

— Not all the tears I cry are made of sorrow, — кем бы ни была неизвестная исполнительница, в паре с ней саксофон мастерски пел без слов на два голоса, — Reflected pools that will never dry!

Судя по шквалу аплодисментов по окончании песни, слушала ту вся лодка, без исключения. А если верить металлическим отзвукам — кто-то столь же упорно транслировал весь музыкальный шабаш по системе бортового оповещения, будто задавшись целью заглушить шторм на поверхности.

— Интересно, чем занят их акустик? — задумчиво спросил в пустоту Такэда. — И вообще, жив ли он после такого издевательства...

— Ко-мис-сар! — неслось тем временем из-под воды. — Ко-мис-сар!

После небольшой паузы аккордеон и сакс урезали такое, чего сам Такэда слышал разве что в портовых кабаках. И то далеко не всяких.

— Ах, Ярик, шёб ви сдохли, ви мне нравитесь! Прожить без вас совсем я не могу! — голос новой исполнительницы совершенно точно оказался женским. — Ах, Ярик, ми поженимся, поправитес! Не нужно будет плавать вам в Баку!

— Комиссар, — обалдело произнёс Харальд Катори.

— Строго, — в такт ему откликнулся Збых Кащенюк. — Имперско.

— Айфэн бойдэм ваксн кнышес, инэм тухэс мэдалэм, — продолжала совершенно искренне, и явно столь же адресно, выводить нецензурный клейзмерский припев неведомая имперская комиссар, — Ин дер тохэ тренди момэн, киндер махэн зах алейн!

— Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, что «Ярик» — это не тот, кого я вслух лишний раз на вахте поминать боюсь? — демонстративно попросил Харальд Катори.

— Насколько можно верить Кривицкой — именно он, — раскрыл всплывший наружу секрет Полишинеля Такэда. — Наши секретчики убедительных аргументов против не отыскали. И вот что ещё, Харальд-сан..

— Да, Айвен Иванович? — обречённо вздохнул Катори.

— Зная образ нашего вероятного противника в Империи, это совершенно в духе прочих его поступков на публику, — добил командир подчинённого. — За прошлые Ярослава фон Хартмана даже на берег отправить без участия личных врачей Янтарного трона не смогли.

— Девочки! Красивенько танцуем! Гоп-гоп-гоп! — утробно, как из пучин унитаза, донеслось напоследок сквозь помехи с акустической станции. К глубокому облегчению Такэды, курсы борта и случайной подводной встречи неумолимо расходились.

По молчаливому жесту Такэды, передачу отключили. Он взял микрофон в руки, выдохнул, и начал свою речь:

— Внимание экипажу. С вами говорит командир судна. Музыка, которую вы только что прослушали, звучала на борту имперской субмарины на параллельном курсе. Я надеюсь, теперь все из вас поняли, что наш враг отважен, хорошо оснащён и совершенно безумен. На любое наше действие он запросто ответит своей непредсказуемостью. Именно с таким противником нам предстоит столкнуться в самое ближайшее время, — Такэда сделал небольшую паузу. — Так что вспоминайте, куда вы продевали свои дисциплину, профессионализм и самоконтроль. Пригодятся.