Энергеты всех стран объединяйтесь! (СИ) - Широков Алексей - Страница 22

— Время, — Михалыч смотрел на нас абсолютно невозмутимым взглядом. — Готов продолжать?

— Конечно! — мне уже не хватало воздуха, в голове от ударов стоял лёгкий гул, но сдаваться я не собирался.

— Кто следующий? — тренер хмыкнул и приглашающе кивнул остальным.

— Я пойду, — в круг шагнул вьетнамец, и я про себя облегчённо вздохнул. Невысокий, щуплый парнишка не казался мне опасным противником.

И первая же стычка показала, как я ошибался. Ли оказался подвижным, как ртуть, быстрым, как молния, и бил словно молотом. Причём его манера драться привела меня в полное замешательство. Он странно держал руки перед собой, буквально одну над другой, но атаковал из этой необычной стойки очень ловко, пробивая мою защиту то прямыми ударами, короткими, но необычно сильными, то боковыми, причём не стеснялся использовать локти и ноги. И если с Софией у нас вышла жёсткая рубка, то сейчас игра шла в одни ворота. Любой мой удар словно попадал в ловушку, после чего шла жёсткая контратака. И под конец всё, что я мог, — это прикрыть голову руками, позволяя противнику делать всё, что он хочет.

— Время! — Я поначалу даже не понял, что значит это слово и почему удары перестали сыпаться, и так и стоял, прижав руки к лицу. — Ты живой там?

— Д-да, — я попытался ответить, но разбитыми в хлам губами это оказалось сделать не так просто. — Нормально.

— Продолжаем? — Михалыч откровенно улыбался, ожидая моего ответа.

— Ка-кх-не-кх-но, — я закашлялся, но кивком показал, что готов.

И, не дожидаясь слов тренера, в круг шагнул Данила Карпов. Несмотря на то, что я уже едва стоял на ногах, здоровяк выглядел сосредоточенным, и было видно, что собирался драться всерьёз. Что ж, я тоже не был намерен отступать. А боль… Калёный, бывало, меня лупил и сильнее. Так что я растянул разбитые губы в улыбке и шагнул навстречу противнику, поднимая руки в подобии боксёрской стойки. Данила в ответ кивнул и неуловимым движением оказался рядом, словно из пушки выстрелив правой мне в голову. А затем пришла темнота.

* * *

Виктор Михайлович Орлов, инструктор отряда специального назначения КГБ, сидел перед монитором, пересматривая записи последней тренировки младшей группы, курируемой одиннадцатым управлением. Таких у него было несколько штук, где готовили молодёжь к поступлению в академию КГБ, а также резерв на всякий случай. Ну и параллельно там занимались дети высокопоставленных офицеров и партийных работников. А еще те, кто по каким-то причинам заинтересовал комитет. Один из таких ребят как раз сейчас на экране дрался с товарищем, если это, конечно, можно было назвать боем. Скорее уж избиением.

Парень, Чеботарёв Семён, был буквально залит кровью. Оба глаза заплыли, нос сломан минимум трижды. На импровизированной арене виднелись выбитые у него зубы. Одна нога не слушалась, а пальцы на руках были переломаны, даже торчали под неестественным углом. Но при этом он не сдавался, пытаясь идти вперёд и атаковать.

Его противник, Галкин Тимур, сынок инструктора обкома партии, наоборот, выглядел презентабельно. Дорогой японский спортивный костюм, причёска, которую он поправлял даже сейчас. А вот его поведение на ринге выглядело не так красочно. Пользуясь полной беспомощностью противника, который и стоял-то с трудом, Галкин бил, но делал это весьма подло. Целился в виски, суставы, горло. Старался как минимум изувечить соперника, хоть и скрывал это, маскируя за обычными ударами. Однако опыта Орлова хватало с избытком, чтобы с лёгкостью прочитать все намерения подростка и его цель. Но самое главное, что Виктор Михайлович не учил его подобным трюкам. Пока не учил.

Тренер не был пацифистом, скорее наоборот. Его задача была обучить бойцов максимально быстро и эффективно выводить противника из строя. Если надо — то убить. И без разницы каким образом. Красивые позы и благородные жесты хороши для рыцарских романов, а вот для солдат вредны и тем более противопоказаны для разведчиков и диверсантов. Другое дело, что подростки были не теми, кому можно преподавать подобное. И психика ещё не готова, и физически они не умеют соизмерять силы. Да и в целом причин учить детей убивать нет. Дать основу, научить драться, двигаться, думать — это пожалуйста. Но не более. Однако Галкин всё же демонстрировал именно такие, опасные для него и окружающих знания, что наводило на определённые мысли. Впрочем, делиться ими Орлов не спешил. И выключил запись до того, как в дверь постучались.

— Можно? — в кабинет шагнул капитан Тихомиров, улыбаясь во все тридцать два. — Здорово, Михалыч!

— Заходи, Илья, — махнул рукой тренер. — Садись. Чай будешь?

— Конечно! — кивнул капитан, выкладывая на стол из портфеля конфеты, халву и пряники. — Заскочил по дороге в магазин.

— «Птичье молоко»? — Орлов подхватил коробку одной рукой, другой щёлкнув выключатель электрического чайника. — Неплохо. Помнишь, значит, мои вкусы.

— Да их забудешь, — рассмеялся Илья Демидович. — после того как я с этой коробкой бежал через весь город, отбиваясь от всех подряд, вряд ли когда это забуду.

— Но донёс же? — невозмутимо отмахнулся Виктор Михайлович. — Всего-то сломанная рука, несколько рёбер и ключица.

— И трещина в черепе, — добавил Тихомиров. — Хорошее было время.

— Ты жаловаться пришёл? — тренер поставил кружки на стол. — Тогда выход там. Без тебя нытиков хватает.

— Не, меня всё устраивает, — рассмеялся капитан и тут же стал серьёзным. — Ну как там Чеботарёв?

— Да как обычно, — пожал плечами Орлов. — Техники фактически никакой, двигается кое-как, понтов выше крыши. Единственное, голова вроде варит, но и то не факт.

— Я не об этом, — поморщился Тихомиров. — Всё это о нём я и так знал. Что насчёт моего дела?

— Твоего… — тренер неспеша разлил кипяток по кружкам, кинул туда по пакетику индийского чая со слоном и задумчиво принялся макать их в воду. — По твоему могу сказать, что он точно не одержимый. Но это не точно.

— А подробности? — весь подобрался капитан, даже забыв про чай. — Так одержимый или нет?

— Ты чего от меня хочешь? — вздохнул Михалыч. — Я тебе что, гидрометцентр, чтобы никогда не ошибаться?

— Очень смешно, — скривился Тихомиров и тоже взялся за кружку. — Так что с ним? Ты же понимаешь, что я сейчас должен решить, ликвидировать его, просто закрыть где-нибудь на всю оставшуюся жизнь, или пусть живёт.

— Ну решай, — усмехнулся Орлов. — Поставил я его в круг, против всех остальных. Без защиты, это, кстати, он сам предложил.

— И как? — навострил уши капитан.

— Не перебивай! — цыкнул на того тренер. — Естественно, его начали бить. Техники нет, привык на улице драться, короче, даже девчонки его разделали как бог черепаху. Разве что могу сказать, что упёртый, этого не отнять. Даже когда вырубали, приходил в себя и продолжал драться. Но самое интересное началось после второго нокаута.

— Ну?! — глядя, как тренер спокойно прихлёбывает чай, Тихомиров не выдержал: — Михалыч, ну не томи!!!

— Как был торопыгой, так и остался, — снова усмехнулся тот. — Разве что бегаешь быстро. Так вот я думал, после второго нокаута он не встанет, но Семён поднялся и словно превратился в другого человека.

— Значит, всё-таки одержимый, — было видно, что Илья разочарован, но тут же получил газетой по голове. — Ой! За что!

— За то, что балбес! — припечатал Орлов. — Я же сказал, «словно» и «в человека». Слушай, что говорят! Внешне он не изменился, да и проявлений одержимости не было. Совсем не было, я несколько раз проверил. Но вот поведение, движение, всё стало другим. Полное ощущение, что перед тобой опытный боец, владеющий навыками французского бокса.

— Сават? — удивился капитан, но потом кое-что припомнил. — Да, Семён говорил, что он в детстве им занимался.

— Не то, — покачал головой Михалыч. — Вот до нокаута да, было похоже, будто видел где-то или занимался когда-то давно. Пытался бить правильно, но постоянно срывался. А вот после… Если судить по движениям, он будто лет десять-пятнадцать уже тренировался, причём под руководством опытного наставника. Хорошо акцентированные удары ногами в голову, грамотные движения, и всё это чисто на автомате. Ему будто мозги вырубило, и действовал Семён чисто на инстинктах, а когда приходил в себя, тут же всё пропадало. Словно два человека в одном теле оказались. Или, точнее, неопытный пацан в теле опытного бойца. Хотя, с другой стороны, даже после инициации я могу сказать, что спортом Чеботарёв не занимался от слова совсем. Так что хрен разберёшь, что это такое.