Трон великих Предков (СИ) - "Ellerillen" - Страница 14

Так что лучше помалкивать и делать вид, что всё так и задумывалось.

— Тридцать! — не унимался худющий торгаш с забавными вислыми и совершенно седыми усами. Из-под забавной шапки из лоскутов бархата тоже торчали почтенные седые вихры.

— Тридцать пять! — гнул свою линию Алан. — Со сбруей и лишним седлом сверху! Да ты наваришься втрое, даже если решишь сдать того чудесного скакуна на колбасу!

— Кто мы, по-твоему, степняки, чтобы конину есть?! — возмутился торговец. — В этих краях в почёте рабочие лошадки, как я найду покупателя на этого скакового красавца?!

Амарими хмыкнул. Красавец был мохнат, низок, коротконог, а бока его были раздуты как у беременной кобылы. Но да местные лошади и рядом не стояли с их южной породой.

— Так на вашу славную ярмарку степняки тоже заглядывают, вот им и загонишь с большой прибылью — после долгого пути они небось по привычной жратве заскучают…

— Больше тридцати двух ваш обтрёпыш даже с учётом шкуры не стоит!

— Тридцать три и сойдёмся на богоугодной цифре?!

На удивление накал страстей тут же сошёл на нет, и спорщики ударили по рукам. Потом некоторое время было потрачено на пересчёт монет, и они чинно удалились, направившись вдоль ряда лавок. По раннему времени они были открыты через одну — вне ярмарочных дней торговцы не сильно-то и суетились…

— Это нормально, вот так до криков торговаться? — уточнит Амарими

— Вполне себе. В некоторых кантонах вообще за оскорбление сочтут, если торговаться не станешь. Но это “правило” касается больше базаров да ярмарок. В городских лавках и прочих заведениях обычно торг цивильнее проходит. Ничего не приметил?

— Нет, всё тихо. Не похоже, чтобы на нас пялились иначе чем из праздного любопытства.

— Отлично. Тогда забираем Шоуки и возвращаемся за вещами. Надеюсь, с его конём всё уладили. Он так за него переживает…

Амарими кивнул. Шоуки остался со своим Пятнышком у озадаченного кузнеца — ни одна из его заготовок под подковы просто не подходила южному скакуну по размеру. Здоровенному мужику пришлось копаться в своих железяках в поисках подходящей на перековку. Когда они уходили, молодой карит стоял, обняв морду своего скакуна и что-то ему шепча, должно быть, успокаивающее.

— Шоуки ж деревенский сирота. Это его первый, собственный конь, конечно он переживает, — кивнул Амарими. — К тому же, молодым каритам обычно жалуют двухлеток, а Маленькое Пятнышко — здоровый, хорошо обученный боевой конь. Должно быть, его прошлый хозяин погиб, или ещё что случилось…

— Да он вообще везунчик, Шоуки-то, — хмыкнул Алан. — Как у вас говорят, Предки смотрят за ним внимательно и шепчут на ухо добрые советы?

***

— Только дёрнись, скотина, и я тебе устрою весёлую жизнь… Продадим как гужевого и будешь до конца дней своих телеги, гружёные камнями, по бездорожью таскать, — ласково шептал Шоуки своему скакуну, недобро выкатившему глаза и навострившему уши. Кузнец ему не понравился — широкий и низкий мужик с мощными ручищами и в толстом кожанном фартуке непонятно чем, но сразу вызвал неприязнь скакуна. Молодой карит нутром чуял, как конь подбирается, чтобы засадить мужику копытом, и потому поймал Даром все его оставшиеся подковы, прижимая к земле.

Пятнышко возмутился, и попытался укусить, но Шоуки ловко вцепился в уздечку, зафиксировав его морду собственным весом.

Из сомнительно хорошего — осмотрев и почистив копыто, кузнец заключил, что все проблемы были из-за потери подковы, и конь придёт в норму за пару дней, если не нагружать. Потом он долго выковывал в своей кузне железный пруток — Шоуки с интересом наблюдал Даром за тем как под действием жара и грубой силы плющится металл. Как его сгибают, пробивают бороздки, потом выносят зажатую щипцами заготовку, чтобы примерить — Пятнышко тогда зловеще фырчал и подбирался, но ничего не мог сделать.

Пара примерок, последние доработки на наковальне, и вот уже новую обувку прибивают к аккуратно подпиленному копыту.

Как раз принцы в поле видимости появились — судя по всему, закончили со своим делом. У Шоуки как гора с плеч свалилась — отпускать их одних он опасался, но и оставлять работящего мужика на растерзание этому чудовищу не стоило. Мужик, конечно, тоже был хорош — как равнодушно и бескомпромиссно он хватал конские ноги, чтобы зажать коленями и обработать копыто напильником, загнутым скребком или устрашающего вида кусачками!

Так что поблагодарил он кузнеца очень искренне за его работу, передал оговоренные монеты, и вывел недовольно топающего коня навстречу принцам.

— Продали? — уточнил очевидное, и дождавшись кивка, пристроился за парочкой. Прислушивался всё ещё Даром к своему чудовищу, но то немного успокоилось и выправило шаг.

Но всё равно, нагружать его не стали, взвалив мешки с овсом и прочие скромные пожитки на других лошадей. Да и поехал Шоуки на запасном — надо было пользоваться возможностью, пока был повод.

Как и договаривались — снялись с места, едва разобравшись с делами, хотя всем явно хотелось задержаться на денёк, да отдохнуть от дороги, от седла, от походной пищи, тем более — преимущественно подножного корма, дичи и рыбы. Но не стоило забывать что их активно ищут. И ладно враги — от тех можно отбиваться без зазрения совести не стесняясь в средствах.

А вот если свои нагонят…

Шоуки поёжился невольно от такой мысли. Радовало только то, что когда с него спросят за этот безобразный побег, можно будет твердить, что он всего лишь слуга, и не мог ослушаться, и вообще был против! Видят Предки, это не поможет, но он хотя бы попытается отбрехаться.

Двигаться решили не дикими тропами и полузаброшенными тихими трактами, а нормальной наезженной дорогой — прямо к восточному побережью, а оттуда уже спуститься вниз. И разница чувствовалась! Прохожих и проезжих хватало, тут и там среди полей виднелись обнесённые частоколом деревеньки, дорога в целом была хороша и двигались они бодро. Не говоря уже о необходимости объезжать неизвестной глубины лужи и нагибаться, чтобы не влететь лицом в низко нависшие ветви.

С другой стороны и всякие странные встречи стали практически нормой через пару дней. То им пытались прямо с проезжей телеги продать мешок с верещащим поросёнком, то какие-то оборванцы клянчили монету, то излишне нервные последователи ложных богов обзывали их безбожниками и грозили всякими карами небесными. Таких один день попадалось порядком — путешествовали они пешком и небольшими стайками. Как оказалось, поблизости было какое-то священное капище их веры, и они устраивали туда паломничества, как сойдут снега, и ночёвка в поле перестанет быть делом чрезмерно рисковым. По крайней мере, с их подходом к манере одеваться. Алан пояснил, что редко кто из них всамделишные бедняки, а ходят в рванье, а то и босиком, из религиозных соображений. Чего так позорится перед Предками — непонятно, но да Шоуки мало что знал о поклонниках ложных богов, и потому не стал особо вдаваться в эту тему. Тем более что Алан с Амарими завели религиозный диспут на эту тему. Южный принц немного разбирался в верованиях северян, а Алан по рождению был посвящён в обе веры, но по наблюдениям самого Шоуки, не был особым приверженцем ни одной из них.

А ещё на них дважды напали разбойники. Обычные лесные тати, обряженные кто во что и не слишком хорошо вооружённые. Первой пятёрке хватило вида поднимающихся в воздух ножей, чтобы ретироваться, вторая банда, довольно крупная, на такое выставила вперёд тщедушного парня, изобразившего на ладони огонёк. Алан хмыкнул и запалил сноп магического огня раза в три выше. После этого бандиты извинились, свалили в кусты и даже оттащили с дороги поваленное невысокое, но пышное деревце.

Амарими взирал на это в полном шоке, Алан был спокоен и невозмутим, а Шоуки подспудно порадовался, что не пришлось никого убивать.

Сперва они ночевали в рощах и перелесках, но когда жильё стало попадаться слишком уж часто, стали просто заезжать в города и крупные поселения, благо, деньги позволяли. Да и так налегать на овёс уже необходимости не было — молодой зелени становилось всё больше, и лошади щипали её с большим аппетитом. Вот, на его взгляд, единственный недостаток южных скакунов перед северными — еды им требовалось куда больше…