Пылающая душа - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 4

Я ставлю именно на это. Эль, видимо, жил светлой мечтой, что мы въедем в милый дом с булочной за углом и будем жить тихой и счастливой жизнью, а через пару месяцев, когда я освоюсь в новом качестве, отправимся путешествовать, забыв все, что произошло ранее. Рвать с прошлой, человеческой, жизнью – вообще в природе вампиров. Но из ведьмы не получится правильного вампира. Это Эль мог бы предусмотреть. Думала, он знает меня значительно лучше. Или слепая безответная влюбленность так серьезно сказывается на его умственных способностях? Надо при случае спросить.

– Тебе следует выпить кровь, – сообщает вампир обеспокоенно, едва за нашими спинами закрываются массивные ледяные двери. Лед, конечно же, не натуральный. Искусная имитация, которая даже нехолодная. Но смотрится внушительно. Кажется, будто затянутую инеем древесину покрывает глянцевая ледяная корка. Провожу по ней пальцами и снова почти ничего не чувствую.

Дом небольшой, двухэтажный, типичный для Сноурга и зажатый с двух сторон такими же домиками-близнецами, готовыми принимать обеспеченных постояльцев, стекающихся в столицу Северных земель со всего континента.

Дверь выходит на пешеходную улицу в паре кварталов от дворца. И мне видится в этом вызов. Бессмысленный и непонятный. Внутри просторный холл. На первом этаже – небольшая кухня, которая годится лишь для того, чтобы выпить кофе, и лестница на второй этаж, где размещаются две спальни. Я рада, что, как бы далеко ни зашел в мечтах Эль, он догадался, что не стоит предлагать мне жить в одной комнате. Сейчас я за это, пожалуй, могу и убить.

Я выбираю дверь, которая находится слева. Окна этой комнаты должны выходить на проспект. Элю достается другая. Когда я берусь за ручку двери, вампир тоном заботливой мамочки напоминает:

– Кровь.

– Душ! – парирую я исключительно из вредности и захлопываю дверь перед носом Эля.

Он считает меня принципиальной идиоткой, которая будет сознательно умерщвлять себя, лишь бы не прибегнуть к неприятному способу питания? Странно, что вампир опасается такого поворота. Хорошо же он меня знает!

Мысли о крови вызывают в желудке голодные болезненные спазмы. Я понимаю, что она необходима мне, причем чем быстрее, тем лучше. Велик соблазн открыть дверь и потребовать ее у Эля, но я держусь не из-за глупой прихоти или упрямства. Нет. Мне необходимо прочувствовать все грани своего нового состояния. Ощутить, как меняется от голода разум. Какие мысли приходят в голову и как долго я могу все это контролировать. Очень странное, страшное и непривычное состояние. Я предпочитаю знать свои слабости, а голод – одна из них. Лучше изучить это ощущение, когда мне ничто не угрожает.

А потом, принять душ действительно хочется не меньше, чем крови. Я и в человеческом обличье предпочитала садиться за стол с чистыми руками. Ну и Эля стоит проучить. Пусть понервничает. Ему полезно. Не стану пить кровь – свихнусь. Эль этого боится, потому что шизанутая ведьма, которая обладает силой и скоростью вампира, – тварь не менее опасная, чем нашпигованный демонами Блэкфлай. Элю следовало подумать об этом, прежде чем обращать меня.

Комната вполне ничего. Обезличенная, как и любая комната в арендованном доме, но удобная. Широкая кровать, окно со шторами пыльно-сиреневого цвета, туалетный столик, платяной шкаф под одежду, которой у меня нет, и дверь, ведущая в умывальную комнату.

Вот она-то меня и интересует. Конечно, я дико страдаю без своих мыльных растворов и ароматических солей, но лучше горячая ванна без всего, чем отсутствие душа как такового. Интересно, в новом обличье наполненная ванна с горячей пеной окажет на меня такое же воздействие, как оказывала раньше? Если я лишусь этой возможности релакса, пожалуй, стану одним из самых злых и кровожадных вампиров.

Ванна мне заходит не хуже, чем в те времена, когда я была человеком, и это радует. Не хотелось бы лишиться этого удовольствия. Пена все так же пенится, ароматические масла пахнут, и думается по-прежнему превосходно. А еще я обнаруживаю, что если погрузиться в воду с головой и закрыть глаза, то можно отрешиться от реальности в несколько раз эффективнее. Что же, возможно, со временем я найду определенные плюсы у своей новой формы существования.

Я могу задерживать воздух дольше, чем обычный человек. И это сделать проще, нет судорожного желания вдохнуть поглубже. Я просто вишу в остывающей воде и думаю о жизни. Мысли выходят невеселые, и это омрачает релакс.

Голод расползается по телу. Он начинается не в желудке, а, скорее, где-то в области сердца, и бежит по венам к голове, вытесняя все мысли и оставляя одну ярко-красную – кровь. Она бьется в такт ударам сердца, и я вижу ее внутренним взором. Перед глазами кроваво-красная пелена. Она пульсирует, меняет консистенцию и заставляет медленно сходить с ума, отключаясь от реальности.

Сначала это лишь неудобство. Я строю планы на будущее, пытаюсь выработать линию поведения с Элем. Прикидываю, как лучше поступить в той или иной ситуации, но постепенно отвлекаюсь на кровавую пелену, видения человеческих шей с бьющейся жилкой крови. Они такие яркие, что кажутся реальными и возникают внезапно, прерывая любые размышления.

Рот наполняется слюной, и я сглатываю, представляя, как вонзаю клыки в шею. Они уже удлинились и слегка царапают нижнюю губу. Забавное ощущение. Но я не спешу давать телу то, чего оно хочет. Тяну, испытываю себя на прочность и проваливаюсь в личный вампирский ад, когда кровь чудится повсюду, но нет возможности ее выпить.

Время идет, мысли о крови начинают вытеснять из головы все остальные. Вот уже перед глазами не стоит наша ночь с Блэкфлаем, я перестаю ощущать щемящую нежность, а вспоминаю расположение вен на его теле, я не могу сосредоточиться на образе, не помню лицо, а вот то, как билась венка у основания шеи, представляю очень хорошо. Или как разливалась кровь по холлу и кухне тайного убежища Дафны. Сейчас я, кажется, ползала бы по полу и слизывала бы ее прямо с мрамора. Интересно, как Эль сдерживается? Неужели так будет всегда? Очень мешающее качество для боевого мага. Если при виде крови я буду терять разум, то не проживу долго. Прежде всего нужно научиться контролировать именно это.

Я уже почти решаю сдаться сводящему с ума голоду и вынырнуть на поверхность, чтобы высушить волосы и идти к Элю, но вампир находит меня сам. Врывается с грохотом, нарушив мою идиллию. Срывает с петель дверь и бесцеремонно вытаскивает из воды.

Я судорожно хватаю ртом воздух, который почему-то врывается в горло, неприятно его обжигая. Голова кружится, сознание уплывает, и я не могу сосредоточиться на лице напарника. Что со мной? Я же чувствовала себя относительно нормально!

– Ди?! Ты что? Ты решила убить себя, Ди?!

У Эля истерика. Я лениво отмахиваюсь от него, пытаясь поймать картинку перед глазами. Горло сводит спазмом. Хочу крикнуть ему, что он идиот, но не могу. Вампир тащит меня на кровать, укладывает прямо так, мокрую, с водой, стекающей с волос на подушку, шарит у себя по карманам, вытаскивает плоскую фляжку и подносит ее к моим губам дрожащей рукой.

Он еще не открыл крышку, а я уже знаю, что там кровь. Чувствую, почти вижу через металлические стенки. Когда Эль протягивает ее, мои руки дрожат. Запах дурманит, сознание сужается до одной этой фляжки, в которой, кажется, сосредоточена вся жизнь. С трудом сдерживаюсь, чтобы не отобрать ее у Эля, как кошка, полоснув его по руке. Это глупо, он и так отдает ее сам. Я же прихожу к мысли, что сама не отдала бы ни за что.

– Нельзя так, Ди. Вампир, который умер от голода в ванной, – это жалко.

– Идиот… – шепчу я, сделав несколько судорожных глотков. Думала, что мне будет противно, но нет. Я пью без негатива, как жизненно необходимое лекарство. Но и восторга не испытываю. Кровь сводит меня с ума, но ее вкус оставляет безразличной. Мне нравится, как проясняется мозг, как появляются силы, как начинают лучше видеть глаза, как появляется дикая энергия в теле.