Деградация (СИ) - "Гетера де Сад" - Страница 22

Далее шли приседания. Чтобы быть уверенным, что Сати не халтурит и сгибает колени на полную глубину, Саргон сделал для неё специальный контроль качества: стойку из десяти шестов, на которые можно было насаживать фаллоимитаторы разной формы и величины. Расставив ноги и подняв руки за голову, рабыня должна была опуститься влагалищем на инструмент до конца, дождаться небольшой вибрации, и только после этого переходить к следующему. На настоящий момент весь ряд требовалось проходить три раза, и, чтобы никто не сбился со счёта, на грудь ей надевали прищепки за каждый круг. А учитывая, что служанка смазывала каждое дилдо только один раз, следовало торопиться, чтобы не сесть на сухое. Правда, Саргон специально выбирал необычные насадки – странной формы или поверхности, так что игрушке требовалось время, чтобы растянуться и впустить их в себя.

– Хватит тянуть время, похотливая сучка, – говорила иногда служанка, наблюдая, как рабыня пытается натянуться на инструмент. Со стороны это выглядело, будто Сати просто ёрзает вверх-вниз, желая потрахаться. Тем более, что при этом из неё начинало активно подтекать.

– Но… он не влезает, – краснея, возражала рабыня. – Мне надо привыкнуть… Пожалуйста, поймите!

– Ты уже два раза каталась на нём, шлюха! Сколько раз ты уже кончила за это упражнение, скажи мне?!

– Три…

Звонкая пощёчина заставила её голову резко мотнуться в сторону.

– И ещё скажи, что ты не пизда, только и думающая о ебле! Не слышу, я что, ошиблась? – служанка ущипнула рабыню за клитор. Та пискнула, дёрнувшись и соскользнув с дилдо. Было больно, но тут же прилило предательское возбуждение…

– Нет, вы правы, абсолютно правы, – быстро затараторила она. – Я только и ищу, что бы засунуть в свою дырочку.

– Вот, поговори мне тут. Мне уже надоели твои пререкания: и на улице, и здесь.

Рука женщины снова потянулась к промежности, полагая, что этим хорошенько её накажет. Рабыня стояла перед ней открытая, с поднятыми руками, будто приглашающая ласкать своё тело, и только лобок судорожно задёргался, пытаясь избежать пытки… Служанка равнодушно взяла девушку за чувствительный орган, сминая его между пальцами и дёргая. Сати замычала, корчась.

– А теперь читай вот этот текст, – служанка поднесла телефон к глазам рабыни. Та затряслась, зачитывая дрожащим голосом.

– Благодарю за воспитание. Боюсь, эта сука не до конца поняла ваш урок. Повторите его, пожалуйста, – судорожно вздохнув в конце, Сати покорно развела колени пошире, приглашая продолжить экзекуцию.

Женщина вновь принялась выкручивать клитор рабыни, пока та скулила. Наконец, она хлопнула её по мокрой промежности, показывая, что наказание окончено.

– Возвращайся к упражнению.

Сати всхлипнула, пытаясь заглянуть под себя и рассмотреть, что же там такое упёрлось в её влагалище, но тут же, измученно застонав, распрямилась: руки были тоже соединены с крюком, и стоило ей расслабиться, как тут же и без того изнасилованный анус отозвался болью. Вздрагивая от напряжения, она вновь приняла стойку: выгнутая, как изваяние, спина, задранные локти, впирающая грудь, в оба сосочка которой уже впивались зажимы… Она уже так устала, но в этот раз ей попался какой-то особо трудный для привыкания фаллоимитатор. И, самое главное, она теперь всё время легко возбуждалась, даже когда её анус долбила железка… Даже когда её трогали сейчас… Выдохнув, рабыня вновь двинулась вниз. Во влагалище уткнулось что-то неприятное – ребристое, натирающее даже такую мокрую дырочку, как у неё. Чуть покачиваясь, чтобы преодолеть сопротивление, она начала насаживаться. Повела бёдрами, словно ввинчивая невыносимо твёрдый стержень в себя – и тут её истроганное, доведённое до предела тело накрыла волна оргазма.

Игрушка протяжно застонала, извиваясь и теперь уже действительно с хлюпаньем прыгая на фаллоимитаторе.

– Ах… да, кайф! Хочу ещё… ещё членов… – забормотала она, ёрзая. Когда же она успокоилась, то стыдливо оглянулась на молча наблюдающую за ней служанку.

– Какая же ты ленивая и вредная сука! – не выдержала женщина. – Грязная тварь… Ладно, ничего, хозяин сказал мне, как напомнить, что кроме удовольствия есть и тренировки…

На зажимы к соскам добавились две тяжёлые гирьки. Соски сразу поникли, оттягиваемые к полу, и кожа вокруг зажимов побелела. Сати захныкала, вновь присаживаясь на пыточный инструмент и ощущая, как он болезненно проникает внутрь неё.

– Давай, давай, тренировки – это не только удовольствие, – назидательно напутствовала служанка, наблюдая, как стержень медленно исчезает в розовой коже. Ягодицы девушки уже крупно дрожали от напряжения. Она всхлипнула, останавливаясь.

– Ещё не всё, давай дальше, шлюха. Расслабь пизду.

Сати с несчастными видом пыталась, кусая губы. Служанка добавила на прищепки ещё по гирьке, и рабыня взвизгнула на высокой ноте, когда багровые соски оттянулись ещё ниже.

– Если не будешь стараться, из них получится гирлянда до самого пола.

Рабыня, кивнув, всё-таки присела ещё немного, и наконец-то дырочка накрыло приятное тепло вибрации. Прямо на пол предательски закапало.

– Отлично, продолжаем, – кивнула служанка, увидев сигнал на планшете. – Грузы сниму, когда полностью закончишь. Так, это у нас уже третий раз…

Она деловито защелкнула на груди Сати новую прищепку. С облегчением поднявшись и постанывая от того, что тяжёлый груз заколыхался, беспокоя соски, поспешила дальше, насаживаясь уже на подсохшие, к сожалению, дилдо… Если так подумать, в принципе, ей нравилось это упражнение.

Последнее упражнение называлось “растяжка и выносливость”, и вот его Сати терпеть не могла. Но деваться, конечно, было некуда, иначе бы Саргон хорошенько её наказал. Для начала её опускали грудью на маленький круглый столик, не более сантиметров сорока в диаметре. Его как раз хватало, чтобы уместить плечи и грудную клетку человека, а большего и не требовалось: руки рабыни вытягивались к полу и закреплялись на ножке стола неподвижными металлическими петлями; затем служанка брала её за щиколотки и поднимала вверх, будто бы Сати, исполняя гимнастический трюк, решила побалансировать на грудной клетке. Отличие было в том, что по своей воле рабыня прекратить удивительную гимнастику не могла: её щиколотки притягивали цепью к ошейнику, так что спина выгибалась полумесяцем, и чтобы не душить саму себя, рабыне приходилось внимательно следить за равновесием.

Время, которое Сати надлежало проводить в данной позе, измерялось толстой свечой, которая вставлялась прямо в возбуждённую за время приседаний промежность. Пламя зажжённого фитиля заставляло рабыню раздвинуть бёдра как можно шире, чтобы не обжечь их. Получался изящный, застывший в изощрённой позе живой подсвечник. Даже когда воск начинал стекать на клитор и половые губы игрушки, она не издавала много звуков: напряжённая, придавленная грудная клетка отказывалась набирать воздух, и девушка лишь едва слышно сипела. Саргон обещал, что как-нибудь использует её в этом качестве на одной из вечеринок.

Рабыня туманно вспоминала об этом, когда воск в её пизде уже догорал, превратив промежность в блестящую восковую поверхность, а между ног хорошо так пекло. Все суставы нестерпимо болели, но Сати подбадривала себя мыслью, что скоро её запрут в родной клетке, дадут ланч, и она сможет отдохнуть. Однако появившаяся служанка неожиданно принесла новую свечу.

– Мм? – рабыня сдавленно промычала, насколько хватало сил.

– Хозяин велел начиная с этого дня увеличить время тренировки в два раза, – равнодушно бросила женщина.

– Ммм… – протестующе простонала Сати.

Она даже не видела, что с ней делают – только чувствовала, как чужая рука стряхивает с половых губ и лобка восковую корку и извлекает из влагалища остов. Просто подсвечник, в котором меняют содержимое. Рабыня чуть свела колени, желая хоть немного переменить позу, прикрыла на секунду глаза… Жёсткая удавка перетянула горло, стоило обмякшему телу качнуться назад, но прикованные к столику руки не дали упасть на пол. Запястья до посинения врезались в кандалы. Судорожно захрипев, Сати дёрнулась дрожащим корпусом обратно, вытянулась вверх, тяжело, с привкусом горечи во рту вздохнула… По привычке уже хотелось расслабиться, но жёсткие оковы не позволяли поблажек.