Пленница. Дар жизни (СИ) - Амброва Мирая - Страница 29

— Как он мог поступить так с дочерью? — гнев чувствовался в голосе Теара. — Он твой отец, он должен был защищать тебя и оберегать. Даже мой отец…

Принц остановился на полуслове. Я видела его смятение, и коснулась его руки, чтобы он продолжил. Теар выдохнул.

— Ты ведь и сама должна понимать, что король Айн не был моим отцом, — горечь сквозила в каждом слове принца. — Алор соблазнил мою мать, но отец не отказался от меня. Он воспитал меня как настоящего сына и относился к нам с Леоном одинаково. Я не был его плотью и кровью, но он никогда не ударил меня, не накричал и не оскорбил.

— Поэтому ты отказался править? — догадалась я. — Потому что ты не его сын?

— Откуда ты это узнала? — Теар удивленно посмотрел на меня.

— Слухи во дворце — главное развлечение, — уклончиво ответила я. Не стоит ему знать, что слуги многое мне поведали. — Я только одного не понимаю: война с алорами давно закончилась. Как такое могло произойти?

— Об этом никогда не говорят, но разломы иногда открываются и по сей день. Это держат в тайне, чтобы не пугать народ. Но это происходит. Не так масштабно, как в давние времена, но все же.

Я оторопела от его слов. Неужели это правда, и алоры до сих проникают в этот мир? Хотя откуда эта недоверчивость? Живое доказательство сидело передо мной в кресле с бокалом вина.

— Тебе не стоило отказываться от престола.

— Это не тебе решать, — резко ответил Теар, и я прикусила язык. Да, судьба чужого королевства действительно не моя забота.

— Прости. Я не хотел обидеть тебя, — принц смягчился. — Меня распирает злость от того, как поступил твой отец. Я убил бы его голыми руками, будь он сейчас передо мной.

Я грустно улыбнулась.

— О, это еще не конец моей печальной истории. Все еще впереди.

— Это он сделал? — спросил принц, имея ввиду мои шрамы. Я согласно кивнула, и он выругался.

Мне казалось, что воспоминания об этом больше не трогают меня. Но сейчас, когда я рассказывала это Теару, а в его глазах горели боль и жалость, слезы невольно подступали к глазам. Ком встал в горле, и я сделала глоток вина.

В день свадьбы погода бушевала. С утра поднялась метель, и я еле добралась до храма, где проходила церемония единения. Внутри было холодно, пар шел изо рта, когда я выдыхала. Я куталась в белоснежный меховой плащ, но это не помогало. Меня трясло так, что зуб на зуб не попадал. То ли от холода, то ли от вида жениха, который стоял около жреца.

Отец подвел меня к лорду Блэквуду и встал неподалеку. Он бросал на меня предостерегающие взгляды, стискивая рукоять ножа на поясе. У меня не было шанса уйти. И я не могла прервать церемонию.

Лорд Блэквуд выглядел хмурым и раздраженным. Он презрительно шевелил губами, пока жрец читал древний текст для заключения брака. Когда жрец закончил, жених нетерпеливо сделал шаг вперед, перебив того на последнем слове:

— Давай уже к делу.

Жрец посмотрел на лорда с недовольством, но все-таки начал обряд единения. Он взял мою руку и перевернул ладонью кверху. Небольшим золотым ножом он порезал мою ладонь. Я сжала кулак, и капли крови упали в церемониальную чашу. Так же сделал и жених. Жрец соединил наши ладони и связал запястья алой лентой.

— Отныне пред лицом богов вы едины. И не разорвать этих пут невзгодами. Не разрезать их бедами. Не развязать их печалями. Пока вращаются звезды, и смотрит за нами Луна, не разрушить этот священный обет. Едина ваша кровь, и едины ваши жизни. Да будет вечен этот союз, пока боги не решат иначе.

Гости одобрительно закричали. Тут и там слышались поздравления, но я даже не пыталась улыбаться. Кровь просачивалась сквозь связанные ладони и капала на пол храма, пока мы шли к дверям. На выходе прислужник развязал ленту на наших запястьях и бросил ее в чашу с огнем. Я осторожно отодвинулась от мужа, не желая лишний раз касаться его. Кровь запачкала белоснежный мех, но мне было все равно. Блэквуд, даже не взглянув на меня, проследовал к карете.

Всю дорогу до имения Блэквуд не отрывал от меня глаз. Он рассматривал меня по-хозяйски, исследуя взглядом каждый сантиметр. Мне было неприятно его неожиданное внимание, и я старалась смотреть в окно на заснеженные пейзажи Черного Леса.

— Роишь мне здорового сына, — муж положил мне руку на колено, и я вздрогнула. — И я буду к тебе добр.

— У вас уже есть сын, — тихо прошептала я, вновь отвернувшись к окну.

— Он слюнтяй и размазня. Мне нужен сильный сын, который поведет за собой армию, если это потребуется.

Я промолчала. Краем зрения я видела, что Блэквуд не все так же не сводит с меня глаз.

— Все мои жены оказались гнилыми. Пустышки, неспособные выносить ребенка. А та, что смогла, родила мне девку в мужском обличии, — рука мужа скользнула по колену, поглаживая ее. Я нервно сглотнула, борясь с желанием сбросить его руку с себя. — Но я верю, ты родишь мне здорового и сильного сына.

— А если нет?

Лорд Блэквуд только ухмыльнулся и откинулся на сиденье. Его рука наконец не была на мне, и я тихонечко выдохнула. Каждая секунда, проведенная с ним наедине, вызывала у меня отвращение. Я не могла поднять глаз на его огромное брюхо, на гнилые зубы, на желтоватую дряблую кожу. Мне не хватало воздуха из-за стойкого запаха перегара, исходившего от мужа. Но самым ужасным было то, что мне предстояло разделить с ним брачное ложе этим вечером.

33

Элия

Свадебный пир толком не отложился в моей памяти. Я сидела вытянутая в струну, тело было в напряжении. Гости веселились, пили и плясали. А мне не лез в горло кусок. Я даже ни разу не прикоснулась к вилке, не сделала и глотка вина. Мысль о первой брачной ночи сводила меня с ума. Я с ужасом представляла, что случится, если Блэквуд узнает правду.

Муж, в отличие от меня, веселился на полную. Он наваливал себе полную тарелку еды и жадно поедал ее. Куски пищи падали ему на живот, соусы пачкали уголки рта, вызывая еще большее отвращение к нежеланному супругу. В выпивке он тоже не скромничал. Бокал осушался залпом и тут же наполнялся вновь, чтобы опять исчезнуть в ненасытной глотке. Я не верила своим глазам: неужели эта отвратная свинья была способна управлять сильнейшей армией Норелии?

В конце концов Блэквуд хорошенько опьянел и рухнул лицом в полупустую тарелку. Он громогласно захрапел, но веселящиеся даже не заметили этого за шумом голосов и музыки. Я с презрением смотрела на своего супруга, с опущенных пальцев которого собаки слизывали остатки пищи. Лишь бы он спал подольше, а лучше провел в этом зале всю ночь.

Но моему желанию не суждено было сбыться. Отец, сидящий неподалеку, заметил, что зять далеко не в форме.

— Пора проводить молодоженов в постель! — громогласно объявил отец. Гости одобрительно закричали и направились к нашему столу. Они растолкали пьяного Блэквуда и повели к спальням. Новоиспечённый муж был слишком пьян и не понимал, что происходит. Мутными глазами он осматривал гостей, что тащили его под руки.

Я пошла сама. Сердце стучало, словно отбивая похоронный марш. Я хотела оказаться сейчас где угодно, только не у дверей супружеской спальни. Лучше бы я замерзла в чаще, оставив лошадь и припасы южанину…

В груди противно заныло от воспоминаний о той ночи в хижине. Я смотрела на отвратительного пьянчугу, что не мог сейчас даже идти самостоятельно, и представляла черные горячие глаза.

Гости, отвешивая пошлые шуточки, помогли Блэквуду раздеться. Когда служанки потянулись ко мне, я твердо отказалась от помощи. Улюлюкая и смеясь, толпа покинула комнату, оставив меня с мужем наедине.

— Ты… принеси еще вина, — заплетающимся языком потребовал лорд последней служанке. Та кивнула и уже через минуту вернулась с наполненным кувшином. Поклонившись, она покинула спальню, оставив меня наедине с супругом. Блэквуд еле стоял на ногах. Качаясь, он неаккуратно налил вина, расплескав большую часть на пол.

— А ты раздевайся, — он поднял на меня мутные глаза. — Хочу хорошенько рассмотреть, что я сегодня приобрел.