Пленница. Дар жизни (СИ) - Амброва Мирая - Страница 2

Единственное, о чем я не подумала — погода. Зимой солнце садилось быстро, и когда я достигла леса, почти стемнело. В придачу началась метель.

Там, в лесистой чаще, стояла маленькая заброшенная избушка. Летом я часто убегала из дома, чтобы искупаться в озере. Конечно, леди такое было не дозволено, поэтому после купания я отправлялась в свой секретный домик, где можно развести костер в очаге и обсохнуть, чтобы Лара не ругалась. Когда-то здесь жил старый охотник по имени Вернион. Он давно одрях и сморщился, но это не мешало ему охотиться. Каждое утро он брал свой старый лук и отправлялся в лес. Годы не притупили остроты его зрения, и он всегда попадал точно в глаз белке или зайцу. Он был удивительно силен и ловок для своих лет. Я часто забегала к нему, пока он был жив. Охотник рассказывал мне о лесе и его обитателях. Учил разводить костер и прятаться в чаще. Но одной зимой, когда мне было не больше десяти, он провалился под лед на озере. Я выхаживала его, пока он обессиленный лежал в постели и тяжело кашлял.

— Подойдите ко мне, госпожа, — однажды прошептал он, когда я разжигала камин. Я села к нему на постель, и он взял мою руку в свою. — Моя охота закончилась, дитя. Теперь я добыча. Болезнь побеждает, она сделала точный выстрел… Мой час настал.

— Нет, нет! Нет, Вернион! Ты мой самый лучший друг, я помогу тебе. Ты поправишься, и мы вместе пойдем выслеживать лис по следам, — слезы навернулись на глаза, и я прижалась к сухой груди старика. Изнутри рвались влажные хрипы. Я пыталась вытянуть искры из пальцев, но ничего не выходило. Я прикладывала руки к его груди, в надежде изгнать болезнь из него. Не получалось — я была всего лишь ребенком, а мой дар еще спал глубоким магическим сном.

— О нет, госпожа, не плачь. Мое время пришло, это неизбежно. Но ты можешь помочь мне…

И я помогла своему единственному другу. Я помогла подняться, когда он вставал с кровати. Я застегнула его плащ, пока его руки плетнями висели вдоль тела. Я подставила свое плечо, когда он шел из хижины.

— Бреги себя, госпожа. Не плачь обо мне. Я всего лишь старик. И не рассказывай никому обо мне и моей хижине — она тебе еще послужит.

И старый охотник ушел в пургу в чащу леса, чтобы встретить свою смерть. Я долго рыдала на крыльце его дома, пока мое тело не окоченело. Я росла одинокой. Отец никогда не любил меня. Мать ушла слишком рано. А теперь я потеряла своего единственного друга.

Метель заметала следы — это было на руку: никто сразу не поймет в каком направлении я бежала. Но лошадь начала беспокоиться и сбиваться с пути. Пришлось слезть и вести ее под уздцы, проваливаясь в рыхлый снег.

Шаг. Еще шаг. Идти оставалось недолго, но сомнения одолевали меня. Что будет с Ларой, когда утром отец заметит мое исчезновение. А с народом? Мой брак — последняя надежда на союзников в этой войне. Сколько людей погибнет из-за моего эгоизма и легкомыслия?

Я остановилась в замешательстве не в силах решить: продолжать путь или вернуться обратно? И тогда впереди я увидела нечто странное в сугробе. Темнота мешала рассмотреть, но это «нечто» было явно большим. И дышало! Дикий зверь? Судя по размеру, волк или рысь, может барс. Желудок свело от страха. Я замерла, боясь, что зверь меня заметит.

— Только тихо, Малышка, — тихонько шепнула лошади на ухо. И вдруг поняла, что животное совсем не испугано. Уж дикого хищника она бы почуяла сразу.

Неужели…?

Нечто застонало.

Человек!

Я отпустила узду и кинулась через сугробы к нежданной находке. На снегу вокруг виднелись капли крови. Упав на колени в мягкий сугроб, я приподняла припорошенную снегом голову. Темнота не позволяла рассмотреть лицо, но это явно был мужчина. И он был ранен.

— Сейчас, потерпи, я помогу тебе. — пришлось приложить все силы, чтобы поднять его на ноги. — Здесь недалеко, ты сможешь согреться. Только помоги мне довести тебя.

Незнакомец явно сильно замерз, у него едва хватило сил забраться на лошадь с моей помощью. Я вела лошадь и молилась, чтобы мужчина не свалился. Он устало склонил голову к гриве, иногда его клонило в тот или другой бок, но он держался.

В избу пришлось тащить его волоком. Я выбилась из сил, но уложила его в кровать и накрыла шкурами. Нужно скорее растопить очаг. К счастью, я часто бывала здесь, и домишко был вполне обустроен для пары-тройки дней проживания. В ветхом сундуке даже нашлось немного вяленого мяса, которое припасла с прошлого посещения, и сушеные травы.

Огонь весело затрещал, я вскипятила воду и кинула туда пару листков варнулы. Говорят, эта трава восстанавливала силы и снимала жар.

С кружкой в руках я села на край кровати, чтобы напоить незнакомца. Нужно было осмотреть его и затянуть раны. Надеюсь, они не глубокие и его жизни ничего не угрожает. Теперь, в свете огня от очага, я смогу рассмотреть его хорошенько. Может, я его даже знаю.

Я откинула шкуру и испуганно отпрянула, уронив на пол кружку.

3

Элия

Рука машинально метнулась к бедру, и я вытащила маленький ножик, когда-то подаренный Вернионом.

Я должна его убить!

Руки дрожали, когда я поднесла нож к его горлу. Мне никогда не приходилось убивать. Да, мы ходили со старым охотником по следам зверей. Он учил меня, как отличить следы одного животного от другого, как найти лисью нору или как обнаружить, что недалеко медведь. Но я никогда не охотилась. Мой дар, дар жизни, не позволял мне причинять вред живым существам. Я знала, сколько сил нужно вложить, чтобы поддержать жизнь, и не могла так просто отобрать такую ценность.

В поместье я лечила людей, затягивала их раны с помощью своей магии. Когда ко мне попадало раненое животное, я помогала и ему. Вернион всегда учил меня, что нельзя убивать просто так. Он охотился на дичь, но убивал ровно столько, сколько ему было нужно для пропитания. Поэтому он отточил свои охотничьи навыки до совершенства: он предпочитал убивать зверя сразу, одним точным выстрелом, чтобы существо не мучалось. Опытный охотник мог с нежностью выхаживать птичку, с подбитым крылом или принести диких лесных котят в хижину на зимовку, потому что они лишились матери-кошки.

Мужчина застонал, и я убрала кинжал на место. Что теперь с ним делать? Он — мой враг. При тусклом свете очага, я смогла разглядеть его смугловатую кожу и черные волосы. Вся его внешность так и кричала о том, что он не северянин. И это подтверждал его наряд в черно-красных цветах — цветах южного королевства Асшерия.

— Прошу… воды… — мужчина застонал и открыл глаза. Он провел по комнате мутным взглядом, пока не остановился на мне. — Где я?

— Норелия, северное королевство. — я стояла в замешательстве, не в силах решить, что мне делать теперь.

— Это я знаю. Где именно?

— Рудные Горы.

Мужчина попытался привстать на локти, но застонал от боли и рухнул обратно. От боли он снова потерял сознание.

Война шла уже три года, и казалась нет ей конца. Северное и Южное королевство больше трех лет вели сражения на границе, и у южан кончилось терпение — они ступили на наши земли и уверенно шли к столице. Имение, которое принадлежало моему отцу было достаточно далеко от юга, на самом севере. Но Южное королевство подступало все ближе, ведь холодный север — это богатые железные рудники, которые обеспечивали железом всю королевскую армию Норелии, а отца, соответственно, золотом. И когда войска врагов подошли достаточно близко, мой отец решил заключить союз с Блэквудами, что славились сильной армией. Ценой этого союза стал брак со мной, обладательницей редчайшего дара жизни.

Я наклонилась и заглянула в лицо южанину. Приведя его в эту хижину, я не думала, что он окажется врагом. И теперь я не имела никакого желания спасать его. Просто пережду метель и уйду, оставив его здесь. Судя по количеству крови на снегу, долго он не протянет.

Я вскипятила воду, заварила себе травы и села на стул. Кружка приятно согревала руки, а травы должны были успокаивать. Я потягивала отвар, не отрывая глаз от врага, что умирал на постели. Но спокойствие не приходило, сколько бы глотков я не сделала.