Преступивший Грань (СИ) - Клеттин Антон - Страница 38

Приняв столь неприятное для духов—рабов решение, Тима с удовольствием позавтракал и уже собрался, было, выдвигаться в дальнейший путь, когда, вдруг, осознал, что так и не определился с направлением. В принципе, ему было совершенно фиолетово куда именно идти, важнее было именно придерживаться выбранного маршрута, так как он прекрасно осознавал насколько легко заблудиться в незнакомом лесу. Компаса у него не было, поэтому пришлось ориентироваться тем способом, которому учат в школе — по мху на деревьях. И тут-то и выползла та особенность местного леса, которую Тима подсознательно замечал, однако не осознавал. Дело было в том, что деревья в этом лесу были очень и очень странные. Нет, сами по себе они были нормальными, причем, очень даже привычными попаданцу — разные дубы, сосны и прочие осины. Странным в них было то, что, казалось, каждое из них растет в своем собственном времени года, никак не зависящем от того, что стояло сейчас.

И, если наличие рядом друг с другом, цветущего и сбросившего листья, деревьев еще можно было как—то объяснить, то вот покрытое инеем, отстоящее от них всего на пару метров — уже сложнее.

Естественно, в таких условиях, ни о каком мхе речи быть не могло. Поэтому, Тиме пришлось ориентироваться по солнцу, периодически мелькающему, сквозь кроны деревьев. Идти решил на юг. Почему выбрал именно это направление? Четко ответить на этот вопрос не смог бы и он сам. Просто ему так захотелось.

Лес, несмотря на все свои странности, мало чем отличался от тех лесов, которые ему доводилось посещать еще дома. И он, как и все нормальные леса, был полон жизни. Слышалось пение птиц, шебуршение каких—то мелких зверей. Тима заметил даже белку, причем не какую—нибудь белку—мутанта, огромных размеров, с огромными клыками, так и сочащимися ядом, нет — всего—навсего, обычную рыжую попрыгунью. И вот такие простые, практически родные, звуки сделали великолепное настроение попаданца еще лучше.

Подобный настрой сохранился и вечером, когда он, хоть и усталый, но крайне довольный тем, что все же смог отыскать небольшой ручеек, устраивался рядом с ним на ночлег. И, даже, подготовка спального места не смогла его испортить, не говоря уже о хмурых рожах духов—рабов, отправленных в очередной ночной дозор.

На следующий день новизна ощущений схлынула, пение птиц, как и раньше, стало лишь фоновым шумом, а Тима, хоть и сохранил позитивное расположение духа, но более не напоминал самому себе жизнерадостного идиота, готового восторгаться любой мелочью. Что послужило причиной подобному скачку настроения, попаданец не знал. Была ли это особенная энергетика этого места, или ему просто снесло крышу после полутора месяцев адской жизни в незнакомых условиях. Сейчас это было не важно. Главное, что наваждение схлынуло и, теперь, он мог мыслить трезво.

Ни в этот, ни в следующий, ни в следующий—следующий, день ничего интересного не происходило. Тима просыпался, завтракал и отправлялся в путь. Шел, примерно, до обеда, делал небольшой привал, обедал, и двигался дальше. Вечером же готовил себе спальное место, ужинал и засыпал, дабы утром проснуться и вновь отправиться в путь.

Правда, в последние два дня, пришлось немного урезать себе паек и отказаться от обедов — пищи оставалось неприлично мало и, вскоре, попаданцу грозил голод. А способов ее добыть он пока не видел. Охотиться было, вроде бы, не на кого, да и нечем. Из растительной пищи ничего съедобного он тоже не замечал. Вот и получалось, что если он, в ближайшее время, не наткнется на что—нибудь, что поможет раздобыть ему еду, то ему придется жрать личинок разных жучков. Коих, как он уже убедился, было очень много в трухлявых стволах упавших деревьев. Личинок совершенно не хотелось, хотя и знал, что те невероятно питательны и в них полно белка.

Впрочем, проблема с потенциальным отсутствием пищи, решилась для Тимы как—то вдруг и совсем не тем способом, на который он рассчитывал. Дело было на пятый день его нахождения в лесу. Попаданец шел, как и раньше, периодически сверяясь с солнцем, дабы не сбиться с пути и внимательно рассматривая окрестности на предмет чего—нибудь интересного, опасного или съестного, как вдруг, ухнул куда—то вниз.

Около минуты ему понадобилось на то, чтобы утихомирить паникующее сознание и начать хоть что—то соображать. Еще некоторое время ему понадобилось на то, чтобы перестать кувыркаться в воздухе и выровнять свое падение. И да, все это время он падал, причем куда — не видел, все вокруг застилал невероятно плотный туман. Нужно было что—то делать и первое, что пришло ему в голову — это позвать Гадаара.

Тима прокричал имя своего духа—раба, однако ничего не услышал — ветер напрочь сносил все звуки. Но, Гадаар все же услышал попаданца и проявился рядом с ним, чтобы тут—же улететь куда—то вверх. И появиться снова. И снова улететь. На третий раз он все же сообразил ухватиться за рукоять серпа, по—прежнему торчащего у попаданца за поясом. И серп послужил якорем, удерживающем духа—раба рядом с хозяином.

— Помоги! — завопил Тима, совершенно забыв, что может общаться с Гадааром мысленно.

— Как мне тебе помочь? — раздался у него в голове знакомый голос.

— Не знаю! Просто помоги! — вновь заорал попаданец. Он и сам не знал на что рассчитывает и не представлял чем ему может помочь бестелесный дух молодого шамана. Однако, тот, к его удивлению, все же смог.

— Тебе повезло, что вокруг тебя много каверн, — вновь раздался у него в голове спокойный голос Гадаара, — попытайся забраться в одну из них.

— Где они, я их не вижу?! — закричал Тима, чувствуя, как на него вновь накатывает приступ паники.

— Ближайшая будет вон там, — молодой шаман указывал куда—то вниз и в сторону, — постарайся добраться до нее.

— Как ты себе это представляешь?! — возмущенно заорал попаданец, однако вспомнил виденные им некогда ролики, снятые скайдайверами и попытался, подражая им, управлять падением, меняя положение своего тела. Дело это было нелегкое и получилось не сразу, поэтому каверну, Тима прошляпил. И следующую тоже. И еще одну.

— Вон там последняя каверна, — показал Гадаар куда—то в сторону, — не попадешь в нее — считай, что ты покойник.

— К—к—к—ак так?! — даже начал заикаться от услышанного, Тима.

— Вот так, — спокойно ответил молодой шаман, — там дно. Так что, у тебя остался всего один шанс.

И попаданец, подумавший было, что Гадаар его просто разводит, посмотрел вниз и действительно увидел, сквозь разошедшиеся в стороны облака, стремительно и необратимо приближающуюся к нему зелень какой—то огромной равнины.

— Сейчас! — услышал он у себя в голове приказ молодого шамана и подчинился ему, направляя свое тело в указанную Гадааром точку. Последнее, что он увидел, перед страшным ударом, погасившим его сознание, было то, как зеленая равнина сменяется на серо—стальную, а та, в свою очередь, резко прыгает на него.

Мистресс Лилиана Ирри отдыхала на берегу одного из притоков Гильмы — реки, впадающей в Орслинскую бухту. Здесь находилось ее загородное поместье и здесь она могла, наконец-то, побыть наедине сама с собой, в отрыве от всей той суеты, что окружала ее весь последний год.

Она уютно расположилась в небольшом шезлонге, стоящем всего в какой—то паре метров от серой глади Гильмы. Теплый шерстяной плед надежно защищал ее от пронизывающего осеннего ветра, то и дело, налетающего со стороны воды. А горячий чайник, стоящий на специальном столике, был уместным дополнением.

Впрочем, в ее случае, чай всегда был уместен. Дело в том, что Мистресс Лилиана очень ценила этот дорогой и очень редкий, в их краях, напиток. В Дастнару его привозили аж из самой Жеды, находящейся так далеко, что некоторым караванам не хватало и года на путь туда и обратно. Так что не удивительно, что со столь редким продуктом мало кто умел правильно обращаться. Однако, Мистресс Лилиане повезло, что ее главная повариха — пожилая рабыня Руфи, была настоящим мастером по части заваривания чая.