Преступивший Грань (СИ) - Клеттин Антон - Страница 18

С аппетитом закусив рыбкой, задумался над тем что ему делать дальше. По хорошему, следовало бы, конечно, продолжить шлифовку кинжала, однако очень уж не хотелось вновь заниматься монотонной работой. Его выздоравливающее тело и деятельная натура требовали разнообразия. Поэтому Тима, пойдя на поводу у собственных желаний, решил немного прогуляться в сторону от реки. И, дабы успокоить бунтующее чувство ответственности и не выглядеть в своих глазах бездельником и лентяем, решил обозвать свою прогулку разведкой. Да и рукоять для своего детища поискать было не лишним.

Взяв, на всякий случай, с собой свой импровизированный рюкзак и самодельное копье, Тима выдвинулся в ранее намеченном направлении. Боясь заблудиться, он копьем делал небольшие пометки на коре деревьев, как раз на уровне глаз. Так, чтобы их было хорошо видно.

Шел он никак не меньше часа, но, ничего интересного или полезного так и не встретил. Смирившись с тем, что его вылазка, похоже, потерпела неудачу, попаданец развернулся, намереваясь отправиться в обратный путь. И тут же заметил сзади, чуть в стороне от себя, высокое дерево, чем—то отдаленно напоминающее дуб. Оно было буквально усыпано крупными пупырчатыми плодами зеленого цвета.

Если попаданец правильно помнил ночные разглагольствования молодого шамана, то это было дерево Ро—Ти. И примечательно оно было тем, что его плоды являлись чуть ли не главным блюдом на столе Гадааровских соплеменников. Эдакий местный аналог картофеля.

— Ну надо же, — проговорил Тима вслух, — еще недавно я думал о том, что мне надоела рыба и вот те на, получи, мой дорогой попаданец, альтернативные продукты. И ведь прямо в той стороне, куда я решил прогуляться. Нет, ты не подумай, кто бы ты там ни был, я очень рад подобному подарку, но может, в следующий раз, подкинешь что—нибудь более существенное? Инструменты там нормальные, например? Ну или калаш. Нет? Ну ладно, спасибо и на этом.

Конечно у него были сомнения, что это именно то дерево, но подойдя ближе и сорвав один из плодов, убедился, что не ошибся. Уж очень точно Гадаар описывал его.

Внезапно проблемой оказалось вскрыть плод. Тима свой режущий камень оставил в лагере, а копьем было орудовать крайне неудобно. Да и кожура оказалась достаточно крепкой. Впрочем, в конце концов, ему все же удалось вырезать небольшой кусочек. На вкус сырой Ро—Ти больше всего походил на обычный, чуть сладковатый, картофель.

— Ну, этого можно было ожидать, — задумчиво прокомментировал Тима свои ощущения, — интересно, тут где—нибудь есть деревья, на которых растет соленая селедка? В самый раз бы было. Хотя нет, — после небольшой паузы поправил он себя, — лучше не надо. Рыбы с меня, пожалуй, хватит.

В рюкзаке оставалось совсем немного места, поэтому пришлось попаданцу использовать в качестве сумки для переноски плодов переднюю часть своего пончо. Набил он его примерно наполовину, забрал бы еще больше, однако тогда пришлось бы держать подол двумя руками, а ему копье мешало. Поэтому, Тиме пришлось утихомирить обуявшую его жадность и довольствоваться тем, что он мог удержать.

Обратная дорога заняла времени намного больше. И причиной тому была не только загруженность попаданца, но и опустившиеся на лес глубокие сумерки. Тима провел в лесу уже около недели, да и до этого частенько выбирался на природу, но так и не привык к тому, что вечер тут наступает намного раньше, чем на открытом пространстве. Впрочем, к лагерю он все—таки смог выйти еще до наступления полной темноты.

Дегустацию добытых плодов попаданец решил перенести на утро. Есть он особо не хотел, тем более, что вернулась легка тошнота, да и с костром возиться у него не было абсолютно никакого желания. Поэтому он свалил свою добычу в небольшую выемку в корнях одного из деревьев, принял немного толченных аатма и завалился спать.

Сегодняшнее занятие у Гадаара мало чем отличалось от вчерашнего. Сначала он принял что—то вроде экзамена у попаданца, проверив как тот закрепил вчерашний материал, хорошо ли он помнит порядок проведения ритуала и так далее. Вновь поинтересовался как идет работа по созданию артефакта. После чего начал новую лекцию. В ней он опять скакал с темы на тему, то рассказывая о других поселениях, расположенных неподалеку, то обучая попаданца тому как правильно сушить и использовать в ритуалах мухоморы. После жаловался на то, что ему не дала одна его знакомая и какая она сволочь. Затем снова возвращался к шаманизму, приводя примеры устойчивых рунических сочетаний. В общем, преподаватель из Гадаара был аховый. Но Тима не жаловался и мотал на ус абсолютно все сведения, благо информация в этом псевдо—сне запоминалась, на удивление, хорошо.

Эта особенность заинтриговала попаданца еще днем, однако, за всеми мыслями, как—то вылетела у него из головы. Он хотел, было, поинтересоваться у шамана как так получилось, но вовремя себя одернул. Еще не хватало натолкнуть потенциального врага на опасные для Тимы размышления. Пытался самостоятельно решить эту загадку, но, естественно, не преуспел. После чего решил принять как данность.

По его ощущениям нынешняя лекция была ничуть не короче прошлой и уж точно не содержала в себе меньше информации, однако, проснувшись, Тима чувствовал себя как огурчик. В позитивном смысле этого выражения. Он отлично выспался и голова была ясной.

Выбравшись из гамака, он понял, что ко всему прочему — еще и очень хорошо себя чувствует. Его не тошнило, голова не кружилась, а аппетит был зверским. Съеденная им рыбина ничуть не помогла, лишь немного притупив чувство голода. Видимо, напрасно он вчера отказался от ужина. Что ж, значит настала пора дегустации вчерашней добычи.

Тима знал, что аборигены из этих плодов умудрялись даже лепешки делать, но столь далеко заходить на кулинарном поприще, пока не собирался. Поэтому, не мудрствуя лукаво, он запек несколько штук прямо в кожуре. Конечно для этого ему пришлось сначала разжечь костер, а потом дождаться пока останутся только угли. Все это время он глотал слюни и уговаривал свой, не на шутку разошедшийся, желудок немного потерпеть

Вкус приготовленных плодов Ро—Ти напоминал... печеный картофель. Что, впрочем, было вполне предсказуемо. Лишь небольшой, чуть сладковатый, привкус, который попаданец распробовал лишь на втором плоде (первый он смолотил не особо задумываясь над вкусом), напоминали ему, что он ест, все же, не картофель.

Так что обед у Тимы вышел на славу — печеная рыба с печеным же картофелем. Пусть и со значительным интервалом. И лишь одного ему не хватало — пива. Он никогда не был особым фанатом алкоголя, однако, сейчас не отказался бы от кружечки—другой. Причем светлого, нефильтрованного, холодного... От последней мысли он чуть не захлебнулся слюной. Пришлось успокаивать себя самым кардинальным образом — идти умываться.

Холодная речная водица прочистила ему мозги и заставила поумерить аппетиты, так что остаток дня прошел у попаданца, в уже ставших привычными, хлопотах. Он вновь ловил и запекал рыбу, собирал дрова, шлифовал заготовку для кинжала. А потом вновь была новая лекция от Гадаара и новые знания о шаманизме.

В подобном ритме прошло три дня и молодой шаман начал проявлять первые признаки нетерпения. Он задавал неудобные вопросы и потихоньку, пока аккуратно, начал поторапливать попаданца. Тима же отговаривался своей травмой и плохим самочувствием. Жаловался, что ему приходится еще и другими делами заниматься, как—то выживать. Гадаар соглашался с ним, однако, мелькало в его взгляде нечто, очень сильно не нравившееся попаданцу.

Именно во время последнего разговора Тима окончательно осознал, что Гадаар ему не друг и что время ожидания прошло и нужно действовать. Но кинжал был еще не готов. Тима, ведь, ничуть не врал, когда говорил, что кроме изготовления артефакта, у него есть и другие дела. А без артефакта — не провести ритуал, а следовательно молодой шаман так и будет сидеть у него в голове и являться ночами. Но этого попаданец абсолютно не хотел. Ведь, если они будут общаться, то Гадаар снова начнет его торопить, а если он не примет дозу аатма, то шаман, скорее—всего что—то заподозрит и может попытаться сделать какую—нибудь гадость. Были у него некоторые возможности, теперь—то Тима точно это знал. И что же делать? Куда ни кинь — всюду клин.