Тайна античных свитков - Джоансен Айрис - Страница 29
- Предыдущая
- 29/79
- Следующая
— Верю. Но ты же не откажешь мне в праве задать вопрос? Я проявил слабость, а ты за нее ухватилась. Наверное, ты подсознательно наказываешь меня за то, что четыре года назад я тебя оттолкнул.
Джейн провела языком по губам:
— Я не хочу сейчас об этом говорить. Ведешь меня на этот твой стадион или нет?
Он кивнул и шагнул к двери:
— Идем.
У ворот замка их остановил охранник — в точности, как накануне Тревора.
— Джейн, это Патрик Кэмпбелл. Пат, мы только до стадиона и обратно. Как сегодня? Все спокойно?
Тот кивнул:
— Дуглас три часа назад делал обход. Вблизи замка никого. — Он вынул мобильник. — Я прикажу ребятам по периметру, чтоб держали ухо востро.
— Будь добр. — Тревор взял Джейн за локоть и подтолкнул к воротам. — Обогнем замок по тропинке и дальше пойдем к скалам. Минут десять хода. — Он взглянул на небо. — Сегодня полнолуние. Думаю, разглядишь.
Они свернули за угол и направились к краю утеса. Джейн ничего не видела, кроме расстилающегося впереди моря.
— Что это? Что мне полагается разглядеть?
Они достигли вершины скалы, за которой оказалось широкое пространство, заросшее травой. Эта равнина подступала к самому замку, но только с задней его стороны. Трава была тщательно подстрижена, и с каждой стороны поле огораживали несколько рядов валунов.
— Это и есть «стадион Макдафа», — объявил Тревор.
— Что это за хреновина? — Джейн опять вспомнила свой подростковый лексикон. — Похоже на место друидских сборищ.
— Это и было место сборищ. Ангус Макдаф питал страсть к спортивным состязаниям. Он был кем-то вроде воровского барона и восхищался силой в любых ее проявлениях. В 1350 году он закончил строительство замка и уже на следующий год провел здесь первые Шотландские игры.
— В четырнадцатом веке? Тревор кивнул.
— В 844 году король скоттов Кеннет Макалпайн провел трехдневный турнир, желая занять чем-нибудь своих воинов в ожидании благоприятных знамений перед битвой с пиктами. А Малькольм Кэнмор, вступивший на престол в 1058 году, регулярно проводил турниры, где выявлял самых сильных и быстрых скоттов, чтобы потом взять их в свою отборную гвардию.
— А я думала, это называлось Горными играми.
— Макдафы родом из горной Шотландии. Наверное, они и игры привезли оттуда. Судя по немногим сохранившимся протоколам состязаний, игры были главным событием года. Игра в шары, борьба, бег, традиционные местные виды спорта, которые теперь воспринимаются с удивлением. Все молодые мужчины, состоявшие у Макдафов на службе, непременно в них участвовали. — Он улыбнулся Джейн. — А иногда и женщины. Например, к участию в забегах была допущена Фиона Макдаф. Два года подряд первое место брала!
— А потом, надо думать, женщин отстранили? Он покачал головой:
— Нет, потом она забеременела и сама отказалась от участия в соревнованиях. — Тревор подошел к валуну. — Садись. Предполагаю, что впоследствии для зрителей начали расставлять кресла, но первыми трибунами были эти камни.
Она медленно опустилась на валун рядом с ним.
— А ты сюда зачем ходишь?
— Нравится мне тут. — Его взгляд скользнул к дальнему краю стадиона. — Здесь хорошо думается. Мне здесь очень комфортно. У меня такое чувство, что с Ангусом Макдафом мы бы нашли общий язык.
Джейн смотрела на него и думала, что он прав. Ветер с моря теребил волосы над его высоким лбом, а очертания рта говорили о его бесшабашном нраве. Глаза прищурились, словно оценивая сложность предстоящего турнира. Она так и видела, как Тревор сидит бок о бок с хозяином замка, обменивается шутками и готовится к следующему забегу. Жаль, что альбома с собой нет.
— В каком бы ты виде стал участвовать?
— Не знаю. Бег или шары… — Он повернулся к ней. Его глаза озорно сверкали. — А лучше — я бы устроил спортивный тотализатор. Уверен, это у них широко практиковалось.
Джейн улыбнулась:
— Да, уж ты бы свою выгоду не упустил.
— А может, я бы занялся и тем и другим. Я бы со скуки помер делать одну ставку в год.
— Господи, помилуй и прости! — Она огляделась. — Не ожидала, что здесь есть такое место.
— Ясное дело. Небось решила, что стадион — это так, эвфемизм для какой-то моей неблаговидной затеи.
— Да. Почему ты мне сразу не сказал?
— Потому что решил тебя сюда привести сам, — ответил Тревор. — Мне здесь нравится, и захотелось, чтобы тебе тоже понравилось.
Он был совершенно искренен. И ей это место тоже понравилось, это факт. На этом древнем ристалище значение имели только простые ценности, все остальное отходило на второй план. Джейн почти слышала звуки горна и ощущала содрогание земли под ногами атлетов.
— Неужели трудно было просто сказать, что и как?
— А как ты это себе представляешь? В последние дни тебе даже смотреть на меня невмоготу, моментально воздвигаешь глухую стену. А потом я еще все усугубил, когда… Ну вот, ты снова напряглась. Посмотри на меня, черт побери! Джейн, это на тебя не похоже.
— Тебе-то откуда знать? Ты меня четыре года не видел. — Она через силу повернулась и посмотрела на Тревора. Господи, зачем она это сделала? Как теперь отвернуться?
— Тяжело, да? Вот и мне тоже. — Он посмотрел на ее руку, опирающуюся на валун. — До чего же меня тянет к тебе прикоснуться!
Он сдержался, но от этого было не легче. Джейн накрыло горячей волной, перехватило дыхание. Его взгляд остановился на девичьей руке.
— Однажды ты до меня дотронулась. Положила мне руку на грудь, а я должен был стоять и не показывать виду. Я тогда чуть не умер!
— И жаль, что не умер. Ты тогда вел себя очень глупо.
— Тебе же было всего семнадцать!
— Как раз тот возраст, чтобы знать, чего хочешь. — Она поспешила добавить: — Вообще-то ничего особенного в тебе не было. Просто до тебя ни к одному мужчине я такого не чувствовала. По части секса я была не очень продвинутой.
— А держалась вполне. Я думал, ты мне врежешь.
— Ты обозвал меня школьницей!
— Я специально тебя злил, иначе я бы за себя не поручился.
Эту злость она чувствовала и сейчас. А еще — обиду и горькое раскаяние.
— Бедняжка Тревор!
— Я тебя обидел?
— Меня нельзя обидеть. Или ты думаешь, что навсегда отвратил меня от мужчин? Да ни боже мой.
Он помотал головой.
— Ты предупредила, что станешь искать, пока не найдешь кого-то лучше меня. И ты сдержала слово. — Он посмотрел на море. — Кларк Питерс был славный парнишка, но не прошло и двух месяцев, как стал проявлять частнособственнические наклонности. Тэд Кипп — очень умный и честолюбивый, но, когда ты привезла его домой, он невзлюбил твою собаку Тоби. Джек Ледборн, профессор археологии, руководивший твоей второй экспедицией. Он не сказал, что женат, а ты, когда узнала, решительно вычеркнула его из своей жизни. Питер Брэк, полицейский-кинолог из участка Куинна. Идеальная пара! Собачница и полицейский. Но он допустил какой-то промах, потому что ты…
— Что за черт? — Джейн не верила своим ушам. — Ты что, посылал своих людей за мной следить?
— Да, когда не мог делать это сам. — Он посмотрел на нее. — Но в большинстве случаев я сам за тобой следил. Хочешь, чтобы я продолжил список? Или лучше я расскажу о том, как я гордился тобой, когда ты победила в художественном конкурсе. Я попробовал купить ту работу, но оказалось, они их в течение пяти лет выставляют по всей стране. — Тревор улыбнулся. — Конечно, я мог бы ее выкрасть, но решил, ты будешь недовольна. Правда, кое-что из принадлежащего тебе я все-таки выкрал.
— Что именно?
— Твой альбом. Два года назад ты была в Метрополитен-музее и оставила его на банкетке, когда пошла с друзьями в кафетерий. Я пролистнул — и не смог удержаться. Все собирался тебе вернуть, да так и не смог.
— Я помню тот случай. Я страшно злилась.
— Мне казалось, эти наброски были не для того, чтобы делать на их основе большие полотна. Они были… более личные, что ли.
Личные. Джейн попыталась вспомнить, не было ли в том альбоме портретов Тревора. Может, и были.
- Предыдущая
- 29/79
- Следующая
