«Злой гений» Порт-Артура (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 12

— Я ему три телеграммы отправил, одну за другой, с приказом немедленно прибыть в Артур, и не вести батальоны к Бицзыво! А Фок до сих пор не ответил, сам в свои выдумки поверил, безумец! Отрешу от дивизии, пусть сидит в отставке без мундира и пенсии, да занимается своими «пророчествами» лживыми! Как так — проигнорировать приказ и вообще пропасть с войсками неизвестно где?!

В том, что наместник воплотит свою угрозу в жизнь, никто не сомневался — прав у Алексеева хватало, как и возможностей. И Фока было не жалко — накаркал беду на свою бедовую голову «старый ворон», теперь попадет ему на «орехи».

— Ваше высокопревосходительство, получены две телеграммы, пришли одна за другой, — в комнату стремительно вошел генерал-квартирмейстер полевого штаба наместника генерал-майор Флуг, в руках трепыхались белые ленточки. Его голос прозвучал не только взволнованно, в нем чувствовалась напряжение, словно стальную струну натянули до звона.

— Начальник Квантунского отдела корпуса пограничной стражи подполковник Бутусов телеграфировал в сорок минут тому назад — у Бицзыво появились японские транспорты, конные разъезды насчитали больше трех десятков. К берегу суда пока не подходят, видимо, ожидают утра, чтобы начать высадку войск.

— Ох, мать…

Алексеев только выругался, с экспрессией, в «большой загиб», с «коленцами». Потом тяжело вздохнул, посмотрел на Лощинского, затем перевел свой взгляд на Витгефта. У Вильгельма Карловича был настолько равнодушным вид, что показалось, что он просто не расслышал сообщения. Но, судя по глазам, то вся эта безмятежность являлась лишь маской.

— Так-так, а вторая телеграмма от кого? Думаю, что от Фока?!

— Так точно, ваше высокопревосходительство! Генерал Фок отправил нарочных на станцию Пуландянь — и оттуда телеграфировали сообщение в 19 часов 32 минуты. Вот это, только получили, — Флуг начал негромко читать, перебирая ленту пальцами:

«Нахожусь с шесть батальонами и тремя батареями на марше к Бицзыво. С сопки наблюдаю многочисленные транспортные суда противника — порядка четырех десятков. Утром будет высадка, но позиции занять успею. Отправил конно-охотничьи команды по побережью — высадку своих разведывательных групп противник не осуществлял. Дам бой, Фок».

— Коротко и по существу, — пробормотал Алексеев, поглаживая ладонью холеную бороду. Затем хрипло произнес:

— Если выстоит и скинет японцев в море — наказывать старика за своевольство не стану. Победителей не судят! А если нет — с «волчьим билетом» отправится в Петербург, а перед этим под суд отдам!

Наместник остановился и посмотрел на Витгефта:

— Вильгельм Карлович, что будем делать?!

— Господа офицеры, у нас мало времени. Через пять часов, самое большее, японцы начнут десантирование войск на берег посредством имеющихся на транспортах плавсредств — баркасов, шлюпок и прочих лодок. И хрен знает еще чего — я не силен в морской терминологии.

Александр Викторович остановился и внимательно посмотрел на собравшихся в китайской фанзе офицеров. Командир 13-го полка полковник Поспелов сидел на лавке напротив него, рядом с ним командир батальона 5-го полка подполковник Белозор — лет сорока двух, намного моложе своего бородатого соседа. Командир 14-го полка полковник Савицкий, 53-х лет от роду расположился в углу, используя вместо стула перевернутую корзину. Единственный, кто сидел рядом с Фоком за уродливым подобием стола был временно назначенный начальником штаба дивизии подполковник Дмитриевский — самый молодой среди присутствующих — всего 35 лет, зато Николаевскую академию генерального штаба закончил, отсюда столь быстрый карьерный рост и высокий чин.

В принципе Фок был удовлетворен его работой — начальник штаба был толковый, старательно составил диспозицию, подготовил все нужные приказы, и довел его волю до исполнителей. И сейчас быстро строчил карандашом в блокноте, подводя итоги импровизированного военного совета. Один недостаток — Александр Викторович теперь был уверен, что именно он является осведомителем градоначальника Дальнего, своего давнего приятеля. А вот старший адъютант штаба дивизии капитан Романовский явно был приставлен самим Стесселем — молодой человек, всего 28 лет «прокололся» получив сказанную мимоходом «дезу». И спустя несколько часов получил «одергивание» от начальника Квантунской области, которое проигнорировал, как и приказы наместника, что поступили один за другим, когда колонны стрелков уже далеко ушли от железнодорожной станции.

— Повторяю — костры не разводить, китайцев с фанз не выпускать, вообще, загнать всех жителей битком в сараи и приставить караулы. Окопы отрыть для стрельбы с колена — у нас просто нет времени, да и стрелки должны отдохнуть перед боем. И соблюдать маскировку, в полный рост не вставать, пусть японцы считают, что здесь только конные разъезды. Не хватало еще раньше времени попасть под огонь канонерок. Все, ступайте с богом — каждый знает что делать, а потому разговоры излишни!

Александр Викторович отпустил всех взмахом руки и остался сидеть в фанзе один — хорошо, что китайских селений на берегу хватало, везде висели рыбацкие сети, которые были тут же реквизированы для маскировки спешно возводимых огневых позиций для артиллерии.

Ночная тьма уже окутала землю, и можно было не бояться вражеских глаз — но береженого бог бережет, как известно. Вечером ему даже стало страшно, когда через окуляры бинокля он внимательно рассматривал стоящие в море на якоре армаду транспортов, растянувшихся линией на несколько верст. И что самое скверное — подходили новые суда, большие, дымящие трубами, набитые солдатами — через оптику казалось что японцев там набито как сельдей в бочонке.

Да оно и понятно — прибыла вся 2-я армия Оку, в которую как он помнил, входило три пехотных дивизии, усиленных полевыми артиллерийскими полками — 36 батальонов и 9 эскадронов, при двух сотнях орудий и полусотне пулеметов, общей численностью в сорок тысяч солдат и офицеров. И если все эти войска высадятся на берег, то придется тяжко.

У него крайне ограниченные силы — в центре и на левом фланге оборону будет держать 13-й полк, усиленный батальоном 5-го полка, при двух артиллерийских батареях и трех пулеметных взводах. А правый фланг будет держать 14-й полк, с приданной батареей и двумя пулеметными взводами. Вроде силы не сопоставимы — у русских шесть батальонов, 24 орудия — 16 новеньких скорострельных 76 мм пушек и восемь более старых 87 мм орудий, образца 1877 года, снабженные десять лет назад сошниками.И свою роль должны были сыграть десять пулеметов «максима», на высоких колесных лафетах, тяжелых и неповоротливых, своими размерами чуть меньше полевой пушки. Так что он сразу сделал зарубку в памяти — соорудить обычных «треножник», легкий и практичный станок.

Вроде невелика его сила, но вполне достаточная. Ведь противник не только должен успешно высадиться на этот пригодный для десанта участок берега, но и закрепиться на нем. А это будет не так просто сделать — море, ведь что чистое поле, в котором набитые солдатами медленно плывущие лодки являются беззащитными мишенями для огня русской артиллерии. А ведь начнется отлив и тысячи японцев пойдут вброд до берега, с трудом выдергивая ноги из ила. А идти им, как он знал из книг, придется долго — целую версту, а кое-где и больше.

Трехдюймовые пушки образца 1902 года не зря в первую мировую войну именовали «косой смерти» — вражеские войска, идущие в атаку по открытой местности, могли быть нещадно избиты. Все дело в том, что французская доктрина «единства калибра и снаряда» сыграла злую шутку с русскими, что ее переняли. Главным боеприпасом являлась шрапнель, а гранаты начали изготавливать только перед первой мировой войной, и то их было мало накоплено — диспропорция 3 против 17.