Игра без правил (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич - Страница 2

В этом она права, подумал Лобанов. Может, это единственная удача последних месяцев, что они, наконец-то, разводятся.

— Нечего сказать, — произнесла довольная Светлана. — Так что у нас единственная дорога — через эти двери, — кивнула она на вход в суд. Она посмотрела на часы. — Два часа, пора.

— Да, пойдем, — кивнул он головой.

— Не оставила ли я дома паспорт? — Светлана открыла сумочку, нашла документ, затем извлекла из нее какой-то конверт. — Совсем забыла, тебе же пришло послание. — Она протянула его ему.

На конверте золотыми каллиграфическими буквами было выведена надпись: «Его сиятельству князю Лобанову-Тверскому».

Светлана с любопытством взглянула на него.

— Кто-то впервые вспомнил о твоем знатном происхождении.

Он положил конверт в карман.

— Потом прочту, сейчас у меня другие дела.

Процедура развода заняла немного времени. Привыкшая к таким процессам судья, задала несколько дежурных вопросов, не надолго удалилась, затем, вернувшись, вынесла вердикт: их брак больше не существует, отныне они не муж и жена, а чужие друг другу люди.

Они вышли на улицу.

— Ну, все, с этим делом, слава богу, покончили — сказал он, немного удивляясь своему спокойствию. — Поеду по своим делам. В ближайшие дни обсудим, как будем делить квартиру, имущество и все остальное вместе нажитое.

Лобанов махнул рукой и направился к машине.

— Это все, что ты хочешь мне сказать, — догнал его ее голос.

Он остановился.

— Знаешь, я вдруг понял, что я тебе совершенно не хочу ничего больше говорить. Как здорово, что отныне я не твой муж и не должен отдавать тебе никаких отчетов.

Лобанов увидел, как покрылось лицо Светланы бурыми пятнами обиды. Раньше это предвещало скандал. Но сейчас это зрелище его уже не беспокоило, гораздо больше сейчас его интересуют другие дела. Он сел в машине и поспешно отъехал от ЗАГСа.

Лобанов проехал немного, всего один квартал. Он остановил машину и развернул конверт.

Вязь письма занимала всего несколько строчек короткого текста. Вернее, это было не письмо, а приглашение. «Ваше сиятельство! Его сиятельство князь Лобанов-Тверский Дмитрий Львович имеет честь пригласить вас на прием, который состоится 5 июня сего года по случаю его возвращения на историческую Родину». Далее следовали время и адрес, где должно было состояться это знаменательное событие.

Да ведь сегодня же 5 июня, до начала приема остается всего каких-то три часа! Что же ему делать с этим неожиданно свалившимся на него приглашением? И кто такой его сиятельство князь Дмитрий Львович Лобанов-Тверской? Смутное воспоминание слабым огоньком зажглось в его сознании. Кажется, однажды отец упоминал это имя. Правда это было очень очень давно. Отец никогда и никому не рассказывал, что является прямым потомком знатного дворянского рода. И Лобанов долго ничего не знал об этом обстоятельстве. И может быть, он бы и дальше пребывал в неизвестности, если бы не странная двойная фамилия. Эта фамилия с самого раннего детства приносила ему массу неприятностей, так как ровесники всячески дразнили его, придумывали самые разные, чаще всего очень обидные окончания: Лобанов-Зверский, Лобанов-Мерзкий, Лобанов-Людоедский и еще множество подобных вариантов.

Однажды, заплаканный, он пришел домой и направился прямиком к отцу. Мальчик в ультимативной форме потребовал изменить свою фамилию, отрезать от нее ее вторую, по его мнению, абсолютно вредную часть. И вот тогда он впервые услышал от отца про то, что этим именем надо гордиться, что эта фамилию принадлежит известному и славному княжескому роду, чьи представители оставили немало самых разных замечательных следов в отечественной истории.

Больше отец не стал ничего рассказывать, но Лобанов вдруг испытал необычное ощущение какой-то глубины, будто он погрузился в бездонный океан прошлых лет. Как раз в этот период они проходили в школе русскую историю; имена князей, графов встречались на каждой странице учебника. И оказывается, его предки тоже имели шансы попасть в эту книгу.

Нельзя сказать, что этот короткий разговор пробудил у него сильное желание получше узнать генеалогию своего рода. Но больше отрезать от своей фамилии ее вторую часть у отца он не просил. Сам же отец не возвращался к этой теме, не пытался посвятить своего отпрыска в историю их рода. Впрочем, знал ли он ее сам? Он вел жизнь рядового обывателя, работал в скромной должности заместителя начальника отдела в одном из научных институтов, получал небольшую зарплату и сколько Лобанов помнил, главный вопрос, который постоянно возникал в их семье: как дотянуть до получки.

Но однажды, возвратясь после уроков домой, Саша увидел отца. Обычно в это время он находился на работе. Лицо его было расстроенным. Он пояснил: вчера умерла его двоюродная тетка Анастасия Владиславовна. Завтра похороны, обещали приехать много людей, в том числе и глава их княжеского рода Дмитрий Львович.

Все же кажется он, Лобанов, не ошибается, отец тогда произнес именно это имя. И хотя он назвал его всего один раз, почему-то оно глубоко отпечаталось на какой-то пластине в мозгу мальчика. Но тогда Дмитрий Львович по каким-то причинам на похороны не прибыл. Не исключено, что его не впустили в страну, в тот период князья ей не требовались.

Что касается Анастасии Владиславовны, то Саша видел ее всего один раз. Когда он был еще совсем маленьким, они всей семьей отправились к ней в гости на какой-то юбилей. Жила она под Москвой и, если память верно сохранила воспоминания о том путешествии, они довольно долго ехали на электричке.

Но больше всего его поразил ее дом — двухэтажный, с верандой и мезонином. Запомнилось и то, что на стене висели несколько картин. Он долго их рассматривал. Но скорей всего его внимание привлекла не сама живопись, а красивые золотые рамы.

Он довольно хорошо запомнил тот день. У лежащей в гробу старой женщины даже смерть не похитила остатки былой красоты.

Это почти все, что он помнит и знает о своем княжеском роде. Даже стыдно от своего невежества и беспамятства. Так идти на прием или не идти?

Внезапно к Лобанову пришла мысль о том, что на таких приемах надо же быть соответственно одетым то ли во фрак, то ли в смокинг. Разумеется, в его гардеробе никогда не было подобной одежды. Но все же надо вырядиться как можно лучше. А его выходной костюм висит в квартире. Значит, придется ехать туда, встречаться со Светланой. Вот уж чего совершенно не хочется.

Он открыл дверь своими ключами. Светлана была уже дома. Она удивилась, увидев его.

— Я пришел взять некоторые вещи, — объяснил он свое внезапное появление.

— Раз уж ты пришел, давай обговорим все имущественные и финансовые вопросы. Мы же не можем жить так, как жили.

— Ясно не можем, но, пожалуйста, лучше отложим все объяснения. У меня сейчас голова забита другими мыслями.

— Это понятно, ты же идешь на великосветский прием, — насмешливо проговорила она. — Ты же у нас князь, потомок знаменитой династии. — Насмешка в голосе перешла в сарказм.

— Да, я князь. И что? Прошли времена, когда стыдились своим происхождением. Сейчас им принято гордится.

— Князем быть не зазорно, зазорно быть нищим князем. Знаешь, было время, когда я гордилась, что являюсь женой князя, ношу его двойную фамилию.

Лобанов прошел к шкафу, извлек оттуда костюм, галстук, рубашку. Да, все это выглядит не слишком шикарно.

Лобанова охватило такое сильное раздражение, что он решил, что никуда не пойдет. Всю жизнь обходился без своих знатных родственников, проживет без них и впредь.

— Давай я тебе поглажу костюм, — вдруг услышал он голос бывшей жены. Это предложение настолько поразило его, что он не нашелся что возразить.

Светлана взяла из его рук костюм и рубашку и стала гладить.

— Знаешь, мне почему-то стало грустно, — вдруг на секунду прервала Светлана глажение. — Когда я увидела приглашение, то подумала, что после развода лишаюсь звания княгини.

Лобанов вдруг засмеялся. Светлана — княгиня, никогда, даже мысленно, он не называл ее так. Но, оказывается, она втайне гордилась тем, что обладала правом так именоваться. Любопытно, какие еще неожиданные факты ему предстоит узнать посла развода?