Право на эшафот (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 41

Кортеж проехал, оставив за собой месиво из раздавленных цветов. Почему-то стало жалко не только их, но вообще всех: и себя, что так бездарно трачу выданную новую жизнь, и Теодоро, который жертвует собой ради объединения стран, и принцессу сопредельного государства. Принцессу было особенно жалко, при других вводных она могла бы рассчитывать на счастье в браке: красивая, хорошо воспитанная, умеющая держать себя на публике — но в паре с Сиятельным она терялась, становилась чем-то незначительным, не заслуживающим не только монаршего внимания, но и народного.

— А как же дети? — неожиданно даже для себя спросила я.

— Ты про Теодоро? — уточнила сеньора Лусеро. — С высокой вероятностью у них могут родиться Сиятельные. В любом случае наследовать будут только они. Это записано в брачном договоре, если ты вдруг не знала. Наши доны затребовали это обязательным пунктом. Им невыносима даже мысль, что они могут оказаться во власти обычного человека.

— Меня мало интересовал чужой брачный договор. Беспокоиться пришлось, чтобы свой собственный не появился. Точнее, он появился, с графом Нагейтом, но король в конце концов передумал.

Решил не делать всех вокруг несчастными, раз уж самому не повезло. Впрочем, в королевских браках везение — понятие относительное. Не повезло с супругой, зато повезло с землями. Глядишь, потомок Теодоро объединится ещё с кем-нибудь, а там и до империи недалеко. Империи, в которой я почти никаких прав иметь не буду. Мысль резко перестала нравиться.

— Граф Нагейт — не такая плохая кандидатура, — заметила Сеньора Лусеро. — Молодой, богатый, красивый.

— Это он-то молодой? — скептически спросила я. — Он уже успел одну жену угробить.

— Это случайность.

— Не хочу стать закономерностью, — отрезала я. — Тётя Исабель, вот вы прекрасно обходитесь без мужа: красивая, независимая.

— Но одна, — она вздохнула и в голосе была такая неизбывная тоска, что мне её тоже стало очень жалко, но я всё же ответила:

— Это был ваш выбор, сеньора.

— Мой выбор? Ты шутишь? Кто бы дал мне его сделать? — проворчала она. — Хочешь пойти по моему пути?

— Почему бы нет? Это интереснее, чем падать с лестниц со смертельным исходом.

Она рассмеялась.

— Кажется, мне не удастся убедить тебя вернуться.

— Разговорами меня не убедить, только силой, — ответила я. — Надеюсь, в ваших планах этого нет?

— В моих планах нет подарка Селии. — По её губам скользнула неприятная усмешка. — Может, ты пока не знаешь, но из бывших подруг часто получаются злейшие враги. Не могу сказать, что я Селии враг, но и добра ей не желаю.

Что же такого случилось в тот далёкий день, что сеньора Лусеро так и не смогла это отпустить? Понятно, что на прямой вопрос она не ответит, но можно попытаться выяснять не совсем в лоб.

— Вы сказали, что она очень изменилась. В чём это проявилось?

— Её перестало интересовать всё, не касающееся семьи Эрилейских. — И резко обрубая все дальнейшие вопросы, она спросила: — Что собираешь делать дальше?

— Для начала схожу в библиотеку. Есть же в Труадоне публичная библиотека?

— Есть.

— Так вот, схожу туда и изучу информацию про различия магических учебных заведений.

— Теперь верю, что ничего не помнишь. Ибо стоило ли убегать, чтобы тут же идти прямо в руки страже?

— Почему страже? — опешила я.

— Потому что в публичных библиотеках не может быть литературы по магии. Ты сама себя выдала бы.

— Но это не по магии… Просто культурные различия. — Она насмешливо щурилась, с трудом сдерживая смех, и я добавила: — Различия в клятвах. Возможно, в Теофрении не такие жёсткие правила приёма, как тут.

— Ты про клятву для Сиятельных?

— Именно для Сиятельных? — я удивилась. — Я думала, для всех магов.

— Нет, только для Сиятельных. Для обычных магов клятва куда проще. А в Теофрении этих различий вообще нет, потому что там нет Сиятельных.

— То есть клятва типовая во всех странах?

— Более-менее, со своими особенностями в каждой стране. Непринципиальными. Поэтому выбирать место учёбы, ориентируясь на клятву, глупо.

— Я бы хотела находиться подальше отсюда.

— Очевидный ход. Селия наверняка уже заготовила ловушки на всех границах. Одинокая девушка без документов, выезжающая, чтобы учиться магии в чужой стране — чего проще?

— Я могу задекларировать другую причину.

— Задекларировать можешь, — снисходительно согласилась она. — А документы где возьмёшь?

С документами была конкретная подстава. Подозреваю, что у Сиятельных их не спрашивали, а вот обычных людей ущемляли, как только можно.

— Вы мне поможете сделать.

— Я? — она рассмеялась. — Не наглей. Я законопослушный алхимик. Подлогами не занимаюсь.

— Какой подлог? Племянницу обокрали, умыкнув в том числе и документы. Вы просто поможете их восстановить.

Я состроила умоляющую физиономию, которая, впрочем, не произвела на сеньору Лусеро никакого впечатления.

— Если ты собираешься поступать в Труадоне, то просто назовёшь имя, — лениво протянула она. — Никаких подтверждающих документов от тебя не потребуют. Клятва привязывается к человеку, а не к документу. А вот попытайся ты уехать, нужна справка из муниципалитета. И здесь я тебе не помощник.

— Но поступать в университет Труадона? Это достаточно предсказуемо.

— Не больше, чем бежать за границу.

Сеньору Лусеро разговор явно забавлял. Она не воспринимала всерьёз ни меня, ни моё желание расстаться с Сиятельностью, ни моё стремление учиться. Для неё мой побег был блажью, которая рано или поздно закончится. Рано было не в её интересах, поскольку ей хотелось, чтобы бывшая подруга подольше побегала в поисках племянницы. Но и зла мне она тоже не желала.

— То есть я просто прихожу в университет и записываюсь? Любой желающий так может сделать?

— Любой, у кого достаточный уровень магии для обучения. Там проверят, можешь не переживать.

— Понятно, — я вздохнула. — А какие книги я могу брать в библиотеке, не вызывая подозрения?

— Романы, как и положено девице в твоём возрасте.

— А если я захочу взять труд по истории?

— То это сразу узнает твоя тётя. Труды по истории приравниваются к трудам по магии и не хранятся в публичных библиотеках. Только в Сиятельных домах или университете.

Значит, в библиотеку путь заказан. Интересно, что же там такого случилось, что история под семью замками и выдаётся только после клятвы?

— А школьные учебники?

— Двуединый, ты собираешься учить историю по школьным учебникам? — Она расхохоталась, став при этом необычайно живой. — Эстефания, школьные учебники переписываются при каждой смене власти.

— Проблема в том, что я не знаю даже школьного минимума. Возможно, у вас что-то есть?

Я была терпелива. Мне нужна информация, и я её получу в том или ином виде.

— У меня — нет. Я в это не лезу и тебе не советую. Но от прежних владельцев дома могло что-то остаться. На чердаке есть книги и подшивки газет. Хочешь ознакомиться?

— Конечно, — обрадовалась я.

— Лестница на чердак налево по коридору.

Сеньора Лусеро потеряла интерес к разговору и опять устроилась в кресле с книгой. Я думала, она отправится готовить зелья на продажу, но, похоже, запрет на работу касался и её. Или она хотела полюбоваться на пару после благословения? Вот уж чего не хотела я. В конце концов, при желании это можно будет сделать без присмотра через слуховое окошко чердака.

Но увы, выяснилось, что слуховое окошко выходило только на торговые ряды, поэтому Теодоро мне сегодня больше было не суждено увидеть. Я решила, что это к лучшему, и с энтузиазмом закопалась в ошмётки книг и газет, которые до меня старательно изучали мыши. Так старательно, что наверняка могли ответить на все вопросы школьной программы. Впрочем, понять, что именно они изгрызли, не представлялось возможным, настолько мелкая труха осталась от книг. Может, это были учебники, может, романы, которые мне так старательно рекомендует сеньора Лусеро, а может, вообще книги по магии. Хотя последнее вряд ли: книги по магии магией же и защищаются.