Рыжеволосая танцовщица - Джоансен Айрис - Страница 5
- Предыдущая
- 5/32
- Следующая
– Пусть ходит, как хочет. Кому это мешает? Анжелина строго покачала головой, но лицо ее оставалось добрым.
– Все возишься с ним, – добродушно проворчала она. – Целый день вокруг него.
– Я его люблю, – прошептала Сабрина. – Он мне ближе, чем брат. Или, лучше сказать, сейчас он мне стал чем-то вроде сына.
– У Дэвида есть родители. Ты не должна взваливать на себя всю ответственность за него.
– Да не учи меня, пожалуйста, как я должна о нем заботиться! Настоящая привязанность и любовь безграничны. Джесс и Сью и так делают все, что в их силах. Кто-то должен быть рядом с Дэвидом. Сейчас он наблюдается в наркологическом центре, а его родители не могут оставить ранчо. Ранчо их не просто кормит – оттуда их род, их корни.
– Они могли бы все-таки присылать чуть побольше денег, – упрямо настаивала Анжелина. – А тебе не мешало бы найти более респектабельную работу.
«Респектабельную»! Уже второй раз за вечер Сабрине пришлось услышать это слово. И ладно бы только от Алекса Бен-Рашида – а то от Анжелины. Но сейчас ей не хотелось спорить.
– Его родители посылают столько, сколько могут. В прошлом году у них были трудные времена, они чуть не разорились. Но теперь, кажется, понемногу выкарабкиваются. Кроме того, я перед ними в долгу, – прошептала Сабрина. – Когда мои родители погибли, Джесс и Сью, не раздумывая, взяли меня к себе. Они были нашими соседями. Мы с Дэвидом росли как брат и сестра. – Она улыбнулась. – А сейчас мы и сами зарабатываем себе на жизнь. Мне в «Новелтиграмз» платят очень даже прилично, а того, что Дэвид получает у твоего мужа, достаточно, чтобы оплачивать медицинские счета.
– Я знаю, сколько Джино платит твоему Дэвиду. Этого никак не может хватить на то, чтобы оплачивать счета вашего новомодного психиатра, – нахмурившись, произнесла Анжелина. – Дэвида одурачить нетрудно. Ничего не стоит сказать ему, что он поправляется. Но я-то видела все отчеты врача. – Она вздохнула. – Мы рады бы платить парню больше, но сейчас не в состоянии. Если только через год, когда наш бизнес окрепнет… Дэвид стоит втрое больше того, что мы ему платим. Джино говорит, что у него золотые руки.
Компания Джино была недавно организованной фирмой по озеленению парков и газонов. Сабрина была искренне рада, что Джино сумел предоставить Дэвиду хоть какую-никакую работу. Пусть даже он получает копейки, но ведь он занят тем, что любит…
– Мы и так вам благодарны. Вы не только дали ему работу, так ты еще для него готовишь и бываешь с ним по вечерам, когда меня нет дома.
– Мне это не в тягость. Он такой послушный… – В черных глазах Анжелины затаилась тревога. – Как ты думаешь, поправится он окончательно? – неуверенно спросила она. – Его болезнь так затянулась…
– Врачи пока не могут сказать что-то определенное, – опустила глаза Сабрина. – Воздействие таких наркотиков на мозг до конца еще не изучено. Дэвид слишком далеко зашел, и я сама не уверена… Когда его в последний раз забирали в госпиталь, он был совсем плох… – Сабрина передернулась, снова вспомнив об этом. Она встала и попыталась улыбнуться. – Скажи этому пай-мальчику, когда он закончит поглощать свои сладости, что я в ванной. – Она скинула плащ. – Ты досмотришь фильм?
– Наверное, да, – кивнула Анжелина. Она усилила громкость телевизора и снова уткнулась в экран. – Ты знаешь, мне кажется, Дракула на самом деле был итальянец. Румын не может быть таким эротичным.
Через двадцать минут Сабрина, выйдя из душа, накинула свою старенькую пижаму и залезла под одеяло. После этого безумного вечера она чувствовала себя совершенно вымотанной.
«Много чести так волноваться из-за какого-то Алекса Бен-Рашида, – подумала вдруг она. – Что, у меня своих проблем мало, чтобы забивать голову его проблемами? Да и что такого, собственно, произошло? Как еще мог среагировать этот ловелас на молодую женщину? А то что он был очень настойчив, то это потому, что, наверно, впервые в жизни женщина ему отказала. Если верить газетам, то чуть ли не каждую ночь у него в постели – новенькая. Так что к отказам он не привык. Завтра увидит еще какую-нибудь симпатичную мордашку – и сразу же забудет, что есть на этом свете какая-то Сабрина Кортни… Нет, глупо волноваться из-за Алекса Бен-Рашида!»
– Сабрина, можно мне сегодня спать в твоей комнате?
Она подняла глаза. В дверях, переминаясь с ноги на ногу, в нерешительности стоял Дэвид.
«Как он красив даже в этой своей старой синей футболке!» – с нежностью подумала она.
Небесно-голубые глаза Дэвида и его золотистые волосы, забранные в тот самый хвостик, который так не нравился Анжелине, контрастировали с ровным бронзовым загаром от постоянной работы на свежем воздухе.
– Ты что, смотрел с Анжелиной фильм ужасов? – нахмурилась Сабрина. – Ты же знаешь, что доктор Свенсон запретил тебе смотреть подобные фильмы.
Он покачал головой.
– Нет, я читал свежий номер журнала по цветоводству. Мне дал его Джино. – Он виновато улыбнулся, словно извиняясь. – Мне просто одиноко, Сабрина. Тебя весь вечер не было.
Сабрина с минуту помолчала.
– Ладно, – наконец сдалась она. – Почисти зубы и надень пижаму. Но чур, никаких разговоров за полночь. Тебе завтра рано вставать на работу.
– Хорошо, не буду, – обещал он. – Пойду принесу Миранду.
«Что еще за Миранда?» – удивленно подумала Сабрина, кутаясь в одеяло.
Мирандой оказался полуувядший нарцисс в торфяном горшочке. Дэвид осторожно поставил цветок на ночной столик и сел на свою кровать, блаженно улыбаясь. На нем, как обычно, были только голубые пижамные брюки. Его загорелый мускулистый торс, покрытый золотистым пушком волос, был великолепен.
«Ребенок в теле мужчины», – мелькнула у нее мысль.
– Не возражаешь, если я не буду выключать свет? – спросил он, тревожно глядя на цветок. – Миранде нужен свет, чем больше, тем лучше.
«Это тебе нужен свет», – подумала Сабрина, и от нахлынувших чувств у нее вдруг защемило сердце. Первые несколько месяцев по возвращении из больницы, где его, можно сказать, вытащили с того света, Дэвида по ночам мучили кошмары, истощавшие его силы. Даже теперь он все еще не мог спать в темноте, оставляя хотя бы слабый ночник, и Сабрина не возражала. Слава Богу, теперь можно сказать, что Дэвид поправляется.
– Ты думаешь, тебе удастся ее выходить? – тихо спросила Сабрина.
– Надеюсь. Ей с каждым днем все лучше. Главное, что ей нужно, – это знать, что кто-то о ней заботится. Мы заботимся о тебе, Миранда. – Он нежно погладил лепесток.
Горло Сабрины перехватило от нежности.
– Ложись, – проговорила она. – Накройся одеялом. Миранда чувствует, что мы о ней заботимся.
Дэвид послушно лег, но глаза его пристально глядели на Сабрину. В них светился неподдельный детский восторг.
«А ведь он на год старше меня. В это трудно поверить», – подумала она. Наркотики, истощив здоровье Дэвида, остановили его развитие, оставив вечным ребенком. Любой, столкнувшись с беззащитной наивностью Дэвида, растрогался бы до глубины души. Казалось, он весь светится изнутри каким-то особым, чистым светом.
Дэвид снова уставился на свою Миранду.
– Я верю, она действительно чувствует, что мы о ней заботимся, – произнес он, слегка нахмурив лоб. – Цветы гораздо отзывчивее на заботу, чем люди, Сабрина.
– В самом деле?
Он кивнул.
– Иногда может показаться, что цветок умирает, но цветы очень гордые, они не допускают, чтобы их жалели. Не знаю почему, но я чувствую, что это так. А раньше я знал почему, Сабрина?
«Когда-нибудь он вспомнит о том, что было раньше, – подумала она. – Но сейчас ему кажется, что это было в какой-то прошлой жизни, словно даже и не с ним».
– Раньше ты просто не задумывался над этим, – сказала она, – потому что был слишком занят. Он удивленно, почти испуганно посмотрел на нее.
– Но как я мог этого не понимать? – недоуменно спросил он. – Ведь это же так просто!
– Теперь ты на многое смотришь по-другому, Дэвид. И многое понимаешь гораздо лучше.
- Предыдущая
- 5/32
- Следующая
