Приручить единорога (Странное предложение) - Джоансен Айрис - Страница 14
- Предыдущая
- 14/53
- Следующая
— Если ты заранее знаешь, что будет, тогда зачем вообще устраивать этот прием? — тихо спросила Жанна.
— Таковы правила игры, — напрямик ответил Сэнтин. — Игры, ставки в которой становятся день ото дня все больше. Признаюсь, некоторые бесконечно повторяющиеся сюжетные повороты и тактические ходы уже надоели мне до коликов, но я люблю побеждать, а это не может приесться.
С этими словами он снял с колен салфетку, скомкал и, небрежным жестом бросив ее на стол, поднялся.
— Некоторые из гостей прибудут вертолетом уже через несколько часов. Прием начнется с ленча возле бассейна, но на него ты можешь не ходить. А вот на ужин ты должна прийти. Тебе ясно?
— Скорее да, чем нет, — сухо ответила Жанна. — Вы умеете объяснять доходчиво, мистер Сэнтин.
— Раф, — снова поправил ее Сэнтин и, повернувшись, решительно зашагал к выходу с веранды. Прежде чем исчезнуть за створками французского окна, он, однако, остановился и, обернувшись через плечо, сказал:
— Стокли подаст обед тебе в комнату. Ты должна съесть все до последнего кусочка.
И он ушел прежде, чем Жанна нашлась что ответить.
Вставая из-за стола, она попыталась улыбнуться, но улыбка у нее вышла жалкая. За завтраком Сэнтин вел себя вполне терпимо, но теперь он снова стал властным, немногословным, не терпящим никаких возражений.
При мысли о сегодняшнем вечере Жанна только вздохнула. От затеянного Сэнтином приема она не ждала ничего хорошего. Ей уже приходилось участвовать в подобных полуофициальных вечеринках; на них Жанна отчаянно скучала и с тех пор взяла себе за правило избегать их любой ценой. Но на сей раз выхода, похоже, не было. Хорошо еще, что Сэнтин не стал настаивать на том, чтобы она присутствовала на обеде, который, по его замыслу, должен был предшествовать неформальному вечеру. На нем уж точно можно было сойти с ума от тоски.
Как бы там ни было, теперь Жанне нужно было найти себе какое-то занятие, чтобы убить оставшееся до восьми часов время и при этом не попасться на глаза гостям Сэнтина. Пожалуй, самым разумным было еще немного посидеть в беседке, а потом исследовать тропу, ведущую на пляж.
Эта идея снова привела Жанну в хорошее настроение. Тихонько насвистывая какой-то озорной мотивчик, она пересекла веранду и, выйдя через гостиную во внутренний дворик, летящим широким шагом направилась к так понравившемуся ей месту на обрыве.
Когда Жанна вернулась в усадьбу, на бело-розовые плиты внутреннего двора уже легли длинные тени. Солнце медленно клонилось к закату.
Штанины защитного комбинезона Жанны были завернуты до колен. Ее босые ноги были облеплены подсыхающим песком, а замшевые ковбойские полусапожки она несла в руке. Остановившись у фонтана, Жанна с притворной строгостью поглядела на свое отражение в воде, потом игриво щелкнула его по носу и, откинув голову назад, расхохоталась беззаботно и весело.
Она чудесно провела время, бродя в одиночестве по усеянному крупными гальками пляжу, то и дело заходя в пенистые волны прибоя и наслаждаясь прохладной лаской соленой океанской воды. Довольно много времени ушло у нее на строительство замка из мелкого влажного песка. За образец Жанна взяла усадьбу Сэнтина, и теперь, сидя на бортике фонтана и болтая ногами в нагревшейся на солнце воде, чтобы смыть прилипший к пальцам песок, она критически рассматривала колокольную башенку. Возводя свой замок, Жанна передала ее форму не совсем точно, позабыв про забранные ставнями окошки под самой крышей. Беда невелика, рассудила она в конце концов. В следующий раз она сделает все как надо.
Вынув ноги из воды, она несколькими резкими движениями стряхнула с них воду и, не надевая сапог, зашлепала по теплым каменным плитам к входу в усадьбу.
У дверей ее поджидал Стокли собственной персоной. Казалось, растрепанный, почти пляжный вид гостьи не произвел на него никакого впечатления. Да и в голосе его не было никаких эмоций, кроме спокойного достоинства, к которому Жанна уже начала привыкать.
— Вы не стали обедать, мисс, — укоризненно сказал дворецкий. — Мистер Сэнтин был очень недоволен.
— Я ничуть не голодна, — ответила Жанна, одаривая Стокли лучезарной улыбкой. Даже недовольство мистера Сэнтина, каким бы сильным оно ни было, не могло испортить ее замечательного настроения. — Впрочем, передайте ему, что я постараюсь не опоздать к ужину, — пообещала она. — Кстати, сколько у меня времени?
В глазах Стокли промелькнула легкая тень улыбки.
— Чуть больше часа, мисс. Если позволите, я дам вам один совет: было бы лучше, если бы вы спустились вниз примерно без четверти восемь, когда подадут коктейли. Кстати, я взял на себя смелость приготовить платье, которое показалось мне наиболее подходящим. Оно лежит на вашей кровати.
— Спасибо. — Жанна кивнула и зашлепала босыми ногами по полированному паркету прихожей. — Я полагаюсь на ваш вкус, Стокли. Обещаю, что не буду слишком копаться.
— Это было бы в высшей степени разумно, мисс Кеннон, — одобрил ее дворецкий, и Жанна готова была поклясться, что в его британском акценте прозвучали удовлетворенные нотки.
Она действительно решила поспешить, чтобы не испытывать терпения Сэнтина. Душ, мытье головы и сушка с помощью электрополотенца заняли у нее всего тридцать минут, хотя, когда она вернулась в спальню, волосы ее все еще были чуть-чуть влажными. Несмотря на это, Жанна быстро заплела их в косу и повернулась к кровати.
Платье, которое приготовил для нее Стокли, свидетельствовало не только о его безупречном вкусе, но и о глубоком знании психологии, об интуиции и Бог знает о чем еще. Именно такое платье Жанна предпочла бы, если бы ей была предоставлена возможность выбора.
Сшитое из тонкого, как шелк, солнечно-желтого шелкового джерси, это платье не сияло, а скорее мягко мерцало, что как нельзя лучше подходило для вечернего приема. Покрой его был предельно простым, но вместе с тем — изысканным и элегантным. Платье представляло собой подобие греческой туники, которая оставляла обнаженным одно плечо и, спускаясь до самого пола мягкими складками, лишь намечала округлости и выпуклости ее фигуры.
На полу возле кровати Жанна обнаружила туфли из желтого, под цвет платья, атласа. Они были на невысоком каблуке, и Жанна от души порадовалась за себя. В последний раз она вставала на шпильки на последнем курсе университета.
Прежде чем покинуть спальню, она критически осмотрела себя в высоком тройном зеркале трельяжа и пришла к заключению, что выглядит она очень неплохо даже по самым высоким стандартам. Ярко-желтая ткань выгодно оттеняла ее оливковую кожу, которая как будто светилась изнутри своим собственным светом, а толстая темно-каштановая коса хорошо сочеталась с классическим покроем платья.
Несколько секунд Жанна раздумывала, не воспользоваться ли ей помадой, чтобы чуть-чуть подвести губы, но потом отказалась от этой идеи. Ее губы и так были сочного розового цвета, к тому же ей не хотелось, чтобы Сэнтин считал, будто она старается ради него.
У нее еще оставалось несколько минут в запасе, когда она вышла из спальни и, тихо притворив за собой дверь, двинулась по коридору верхнего этажа к длинной и широкой лестнице, ведущей в большую гостиную. Остановившись на площадке перед последним пролетом, она на мгновение задержала дыхание и, собравшись с духом, стала спускаться дальше, искренне надеясь, что ее появление среди гостей останется незамеченным.
Огромная главная гостиная была от стены до стены застелена красивым светло-бежевым паласом, удачно контрастировавшим с шоколадно-коричневой обивкой кресел и длинного дивана у стены. На диване лежали три коричневых бархатных подушки; бархатными были и шоколадные портьеры на французских окнах.
Вся обстановка была элегантной, со вкусом подобранной, но большая гостиная почему-то понравилась Жанне гораздо меньше, чем остальные комнаты. Скорее всего ей недоставало уюта, а может быть, все дело было в мелких деталях, которые сообщали жилым и рабочим комнатам собственный неповторимый характер. Как странно, подумала Жанна, что Сэнтин устроил прием именно в этой официально-безликой комнате.
- Предыдущая
- 14/53
- Следующая
