Последний реанорец. Том VII (СИ) - Павлов Вел - Страница 47

‒ Живой. Очнулся, ‒ одними губами хрипло зашептала Прасковья, головой прижимаясь к моей груди и гулко сглатывая. ‒ Захар, прости, я…

‒ Хватит. Всё в порядке. Нет смысла сидеть у моей кровати и лить слёзы.

‒ Захар, дедушка, он… он…

‒ Уже в курсе, ‒ тихо отозвался я, прижимая осунувшееся тело будущей жены к себе. ‒ Он не умрёт. Верь мне…

Однако в следующий миг пришлось прерваться на полуслове, потому как вторая пара каблуков оказалась в опасной близости от нашей компании.

‒ В одном Олег и Александр Александрович были правы на твой счет, зять, ‒ негромко заговорила Потёмкина с грустной улыбкой, глядя мне в глаза. ‒ Ты один из самых живучих и самых рисковый людей в нашей империи. Твой бой с Давыдовым был великолепен, хоть и окончился… неожиданностью. Судачит знать в столице о тебе не просто так. Я безумно рада, что моя дочь смогла обрести своё счастье с тобой. Лишь горстка аристократов может этим похвастаться.

‒ Кира Романовна, моё почтение, ‒ поприветствовал я женщину, целуя той руку. ‒ Прошу прощения за столь бесцеремонное вторжения в это нелегкое время.

‒ Можно просто Кира. Не извиняйся, Захар, в нашем роду ты всегда желанный гость, ‒ благосклонно кивнула мне Потёмкина. ‒ Но боюсь, что с Олегом вы разминулись, он совсем недавно отбыл по работе. Я мало чем смогу тебе помочь, если ты прибыл по делам.

‒ Можете быть спокойны, Кира, ‒ любезно заговорил я. ‒ Прибыл я вовсе не к вашему супругу и отнюдь не по делам. Мы приехали, чтобы проведать Александра Александровича.

‒ В таком случае прошу за мной, ‒ после недолгих раздумий, обронила тихо женщина, переглядываясь со своей смертельно бледной дочерью. ‒ Сейчас у него целители и Ксения, но пара минут у вас будет.

Дрянь! Полнейшая дрянь!

Если кратко и по существу, то старик был плох и сдавал прямо на глазах. Точнее князь был не просто плох, а чрезвычайно плох. Смерть дышала ему в затылок. Хватило одного реанорского взгляда, чтобы это понять. Некогда могущественный и подтянутый светлый князь теперь лишь отдаленно напоминал прежнего себя. И случилось это всего-то за две недели.

Осунувшееся лицо, невероятно бледный вид, слабое дыхание, еле уловимое сердцебиение, кожа напоминала просвечивающийся пергамент, от магических каналов остались лишь ошмётки, а резерв, что называется, дышал на ладан, именно в нём и заключалась проблема. Пришлось даже на мгновение обратиться ко всем своим реанорским чувствам, чтобы провести полный анализ тела советника.

Сучья кровь!

Но самое скверное состояло в ином. Старику оставалось недолго. Две, максимум две с половиной декады. Разрушится резерв, и он умрёт следом. А если судить по взглядам его семьи и целителей все уже были в курсе. С моими нынешними силами исцелить его будет попросту невозможно, а с тем учетом, что моя реанорская магия жизни смехотворно слаба и капризна, то и надеяться на что-либо стоящее не было никакого смысла.

Правда, чем дольше я смотрел на тщедушные трепыхания целителей и самого князя, тем чаще меня посещали разные мысли. Честно признаться, Потёмкиным я ничего не должен. От слова совсем. И даже наоборот, это они должны мне. Но вот Прасковья… Думаю, Прасковья будет горевать, и как ты ни крути, но к ней, к Алине, к Хельге, к Рите и Лизе я привязался.

‒ Кира Романовна, Ксения Викторовна, вы не могли бы оставить меня и девочек наедине с ним? ‒ тяжело выдыхая, обратился я к женщинам, медленно присаживаясь на кресло рядом с Потёмкиным. ‒ Хотелось бы просто поговорить в его присутствии с ними. Это не займет много времени.

‒ Если только пару минут, Захар, ‒ переглянувшись со своей родственницей и жизнючками, кивнула Кира на пару с Ксенией. ‒ Больше нельзя, он должен быть под наблюдением целителей.

‒ Этого будет достаточно. Благодарю вас.

Не прошло и десяти вдохов, как кроме меня, князя и девушек в комнате более никого не было.

‒ Захар, если ты хочешь, то мы можем тоже…

‒ Нет. Останьтесь. Нужны будут свидетели на всякий случай.

‒ Свидетели? ‒ тихо вырвалось у Прасковьи. ‒ Зачем?..

Трепещи Ракуима! До чего же всё сложно.

‒ Алиша, Куня, ‒ тихим и безэмоциональным голосом вдруг заговорил я, подзывая их к себе и те мгновенно оказалась подле меня. ‒ Однажды я доверился женщине. Как мне кажется, это было настолько давно, что и не передать словами. Доверился всем сердцем и душой. Но взамен получил предательство и… боль. Однако боль ничто, её я привык терпеть, но вот предательство совсем другое. Предательство должно караться смертью. Признаюсь вам честно, я не столь равнодушен, каковым меня считают окружающие. Давно… очень давно я был другим, но сейчас я такой, какой есть. Поэтому я дам миру еще один шанс ради вас и еще горстки людей. Я не буду брать с вас никаких клятв, но то, что вы увидите сейчас… Надеюсь, вы будете держать это в тайне.

‒ Захар, что ты…

‒ Хватит, Куня. Никаких вопросов. Когда… получится, ‒ выдавил с трудом из себя, ‒ я сам вам обо всём расскажу. А пока просто наблюдайте. Мне больше нечего вам сказать.

Сейчас я могу оперировать лишь жалкими крупицами, об исцелении и говорить нельзя, но для пары костылей этого должно хватить. Надеюсь, я всё верно рассчитал и к тому времени эта ничтожная доля моих сил восстановится, и я притащу сюда тех, кто справится с поставленной задачей.

Пять неотложных заветов магии Реанора.

Представить. Возобладать. Принять. Обуздать. Приказать.

Приди и явись на мой зов, своевольная и капризная потаскуха жизни! Я приказываю тебе…

Целебные потоки Реанора… Эфир Жизни… Искра барража…

Рука мягко легла на грудь старика, а крохи реанорского эфира, что скопились на моих пальцах, медленно преобразились в нужную тёмно-изумрудную стихию и проникнув внутрь, создали необходимый и безумно хлипкий заслон на резерве Потёмкина.

‒ Захар…это… это же… ‒ с расширившимися глазами изумлённо зашептала Прасковья, переглядываясь с не менее шокированной и взволнованной Алиной. ‒ Это же…

‒ Да, ‒ спокойно кивнул я, наблюдая настоящую бурю в эмоциях обеих девушек, от увиденного те даже отшатнулись прочь. ‒ Это была магия жизни. Моя магия жизни.

‒ Что ты… Что ты сделал? ‒ бросилась ко мне моментально напуганная Куня, мягко обхватив своими руками моё лицо и с тревогой поглядывая на своего деда.

‒ Помог. Этого должно хватить месяца на три. Я ведь обещал тебе. Он не умрёт.

‒ Захар, кто ты такой? ‒ шепотом спросила Алиша, делая шаг ближе и заглядывая мне в глаза. ‒ Как ты…

‒ Если вы все еще верите своему будущему мужу и не желаете мне зла, то лучше молчите, ‒ негромко обронил я, нежно прижимая обеих княжон к себе, которые невольно вздрогнули от моего прикосновения. ‒ Когда-нибудь, когда придёт время я вам всё расскажу. А сейчас не могли бы вы мне помочь, потому как эта процедура отняла у меня все силы…

Весь процесс отобрал у меня не только весь скопленный эфир, эта капризная потаскуха даже каким-то образом умудрилась высосать досуха весь мой магический резерв до самого основания. Именно из-за её непредсказуемости я и терпеть не могу магию жизни. Мерзкая тварь, будь она проклята! Поэтому покои светлого князя я покидал при частичной помощи Алины и Прасковьи.

Однако уже у самого выхода мне вдруг преградил дорогу тот, кого я вовсе не ожидал сейчас увидеть.

‒ Захар, скажи… ‒ опасливо сглатывая заговорил мелкий сопляк, устремив свой взор в пол. ‒ Ты ведь и вправду убил всех тех людей? Тогда в форпосте Яс-Хи? Все-все полмиллиона?

‒ Феофан! Не до тебя сейчас!..

‒ Всё в порядке, Куня, ‒ успокоил я вспыхнувшую и всё еще дрожащую Потёмкину, которая придерживала меня под руку. ‒ Да. Это я убил всех тех людей.

‒ Тогда… тогда… ‒ запинаясь пролепетал малец, не в силах встретиться со мной взглядом. ‒ Ты можешь… ты можешь… сделать так, чтобы все, причастные к нынешнему состояния деда… тоже у-умерли?