Её тайна (СИ) - Доронина Слава - Страница 11

— Я звонила тебе и писала на прошлой неделе три раза, но ты не нашёл времени даже на элементарное «Привет». У тебя ровно минута, чтобы объяснить, почему ты пропал и не выходил на связь, когда был мне так необходим. Если внятного ответа я не дождусь, то можешь забыть об этом номере. Я устала от таких отношений. И в курсе, что твои родители против меня и хотят, чтобы ты встречался с дочкой Стояновых.

Мне даже легче становится, когда я вываливаю на него всё, что накопилось у меня внутри за эти дни. Светка ещё всё это время масла в огонь подливала своими откровениями про Илью. Как уж тут сохранять спокойствие? А может, Ракитины со Стояновыми вместе ездили отдыхать, чтобы сблизить своих детей? От этой мысли мне становится только обиднее.

— Погоди, — твёрдо произносит Илья. — Что значит «устала», златовласка? Я не видел твоих сообщений и звонков и не имел возможности тебе позвонить. Отцу по делам в Прагу нужно было, он сейчас везде меня за собой таскает. Но со мной случилось непредвиденное: меня ограбили, рёбра посчитали в этой сраной Чехии. Телефон украли, с карточки списали пол-ляма. Отец рвал и метал. Я как вернулся из поездки, сразу заменил все симки и тебя набрал. Ты сейчас где? На работе?

Я закусываю губу и смотрю перед собой. Мне очень хочется увидеться с Ильёй, я даже не подумала, что у него тоже могли случиться неприятности. Подумала, что он бросил меня, не выдержал прессинга родителей и начал ухаживать за дочкой Стояновых. Я столько всего ему наговорила перед отлетом… Наверное, мне ещё учиться и учиться думать не только о себе и своих чувствах. А ещё советы Макса выкинуть из головы. В жизни всё иначе. Двое людей должны идти навстречу друг другу, а не проводить время в ожидании внимания и звонка. Иначе так можно кучу всего наворотить, и потом будет очень сложно разгрести этот бардак. Например, как мне сейчас.

— У меня самолёт в Вену через три часа. Смогу увидеться с тобой в аэропорту или уже после приезда.

Отбрасываю юбку с топом в сторону и сажусь на подоконник, уставившись вдаль невидящим взглядом. Жаль, что уговорить Динара у меня не получилось, но теперь я ещё больше хочу остаться и увидеть Илью, чтобы поговорить с ним.

— Самолёт в Вену? А что случилось, Тат? Вроде ты не собиралась никуда. А у тебя что же, и загранник есть? — удивляется он.

— Да, есть. И обо всём, что произошло, долго рассказывать, а по телефону я не хочу.

Я не уверена, что нужно рассказывать Илье во всех подробностях, что случилось со мной в подсобке ресторана, где я работала последние полгода. Всё же наше поведение в какой-то мере зависит от людей, которые нас окружают. С Динаром ноющей девочкой быть совершенно не хочется. Скорее наоборот, хочется сделать всё, чтобы увидеть, как он возводит злой взгляд к потолку, а от Ильи я жду заботы и участия. Лучше бы он закрыл меня дома и никуда не выпускал. Почему такая несправедливость?

— Так какие проблемы? У тебя три часа, чтобы всё мне рассказать, златовласка. Ты дома или на работе? — повторяет Илья свой вопрос. — Я сейчас приеду к тебе.

— Нет. Меня сейчас нет дома. Я… — Запинаюсь, потому что не знаю, как ему сказать, что живу у мужчины, о котором он толком ничего не знает. Об Асадове я ему не рассказывала. Лишь вскользь упомянула его имя пару раз, когда речь зашла о Максе. — В общем… — Набираю в лёгкие побольше воздуха. — Я сейчас живу у друга своего брата. Случилась неприятная история. На меня написали заявление. Он помогает решить этот вопрос.

— А в Австрию ты тогда как летишь? Ничего не понимаю… И что это за друг, о котором ты мне ничего не говорила?

— Вот сейчас и говорю. Его зовут Динар. Динар Асадов. Пока мой брат сидит в тюрьме, он присматривает за мной. Как он улаживает эти вопросы со следователем, я не знаю. Сказал, что никаких проблем с поездкой в Вену не будет. На прошлой неделе я звонила тебе, потому что мне нужна была твоя поддержка и помощь. Мы… мы пошли с Алиной в клуб, нас там попытались снять, и я разбила парню голову… А потом он чуть не изнасиловал меня на работе в отместку за то, что я изуродовала ему лицо.

— Что сделал? Повтори, что ты сказала? Изнасиловал? — повышает голос Илья.

— Ты не ослышался.

— Адрес назови этого друга семьи. Я сейчас буду.

Понятия не имею, как Асадов отнесётся к тому, что я приведу в его дом своего парня. Наверное, отрицательно? Хотя это же часть моей жизни, почему я не могу этого сделать? И с каких пор мне важно мнение Динара на этот счёт? Он сам две ночи подряд не ночевал дома. Загвоздка лишь в том, что это его дом, а не мой. И порядки в нём устанавливает тоже он.

— Илья, давай встретимся в аэропорту, я не могу сейчас…

От одной мысли, что мне нужно будет переступить порог мужской спальни и сказать Динару о нашей встрече с Ильёй, да ещё и перед отлётом, становится не по себе, а по телу бегут мурашки.

— Как, говоришь, его фамилия? Асадов? Я сейчас по своим каналам пробью его адрес, если сама не сбросишь, но всё равно приеду, и мы поговорим. — Илья заканчивает звонок. Ну вот и поговорили.

Я чувствую опустошение. Хочется спуститься вниз, вызвать такси и поехать домой, чтобы не идти сейчас к Динару. Сомневаюсь, что он обрадуется, если я молча улизну из его дома накануне отлёта. Закрываю сумку на замок и поднимаюсь с пола. Скидываю сообщение с адресом Илье и прошу его позвонить, как подъедет.

Получаю в ответ, что он будет через десять минут, и выхожу из комнаты. Динар с самого утра закрылся в своей спальне и ещё ни разу оттуда не выходил. Я замираю у двери. Ладони вспотели. Я очень волнуюсь, зная, что придётся выслушать очередные колкости, но выбора нет. Стучусь и приоткрываю дверь. В комнате царит полумрак, шторы плотно задёрнуты, а сам Асадов спит на кровати. Подхожу ближе, понимая, что не стоит этого делать, и замираю посередине спальни. Динар лежит на животе. По пояс голый, на правой лопатке у него ещё одна татуировка. Его волосы спутались, а грудь равномерно опускается и поднимается в такт дыханию. Перед глазами вспыхивает воспоминание, как я проснулась в его объятиях, и наш поцелуй. В тот момент мне не хотелось, чтобы он останавливался. Тогда я испытала приятную и вместе с тем тянущую боль внизу живота, а потом остаток дня ходила, как пришибленная, не в силах выбросить эту сцену из головы. Хотела бы я, чтобы он снова ко мне прикоснулся? Однозначно да. Но нельзя. А ещё я больше не боюсь Динара: на смену страху пришёл трепет, и эти чувства, оказывается, чем-то схожи — трясёт от них одинаково сильно в критические моменты.

Мне жаль его будить, но и выйти к Илье, не предупредив Динара о своём «побеге», — значит терпеть потом очередные нападки с его стороны. Возможно, если я скажу Ивану, что ушла, этого будет достаточно?

Разворачиваюсь, направляясь к двери, как слышу в спину хриплый и низкий голос, от которого по телу прокатывается новая волна дрожи:

— Что хотела, Наташа?

Поворачиваюсь и вижу, что Динар садится на кровати, потирая лицо кулаками. Тянется к телефону на тумбочке.

— Ещё три часа до отлёта. Что-то срочное?

— Ко мне приехал Илья. Мой парень, — произношу я, не смея опустить глаза ниже его шеи.

— Ракитин? — спрашивает он.

Я киваю.

— И? — Динар смотрит на меня в упор.

— Илья сам отвезёт меня в аэропорт. Он только недавно вернулся из командировки, я хочу с ним увидеться. Ты ведь сам просил, чтобы я докладывала тебе о каждом своём шаге?

С лица Асадова примерно минуту не сходит напряжённое выражение, и мне уже хочется сбежать из его комнаты. Я сто раз пожалела, что пришла.

— Контакты мне его скинь. И чтобы без опозданий. Вещи оставь в гостиной, я заберу, — нагло заявляет он, а я снова чувствую себя рядом с ним глупым провинившимся щенком.

Вылетаю из спальни Динара, словно за мной гонится толпа чертей. Да что со мной не так? Меня же трясти должно от возмущения, что мне предстоит лететь в другую страну с человеком, которого почти не знаю, но это не так. Я возмущена совсем не этим, а тем, что желание, чтобы он снова ко мне прикоснулся и поцеловал, с каждым днём становится лишь сильнее.