Нежеланный ребенок майора (СИ) - Голд Лена - Страница 28

Знаю, что поступаю как ребенок. Да, я обижена, и во мне говорит эта самая обида. Да, у него есть сердце и на самом деле оно не каменное, но вспыльчивый характер всё портит. И недоверие к людям. А я — сестра преступника. Поэтому особо Тима не осуждаю, не виню, но, черт побери, он разгромил всё на своем пути. Убил все чувства, что я испытывала к нему.

— Алиса, открой эту гребаную дверь! Или хочешь, чтобы я ее вышиб? Поговорим нормально! Спокойно!

Не о чем говорить. Пусть ненавидит меня.

— Уходи. Тебя на работе ждут, — делаю шаг от двери — вдруг он действительно ее сломает.

Тимофей ничего не говорит, а через пару минут до меня доносится сильный грохот. Он ушел, хлопнув за собой дверь. Отлично.

Я набираю номер капитана. Нужно с ним поговорить, сказать то, что скрыла от майора. Я просто не хочу, чтобы он вляпался в это дерьмо еще больше.

— Добрый день. Я Алиса, — говорю в трубку, как только Тимур принимает звонок. Но не знаю, как продолжить разговор. Что ему сказать? Вдруг он спросит, кто я? Что я ему скажу?

— Добрый, — отвечает взволнованно. — Что-то случилось?

— Нет. Я… Простите, что отвлекаю. Но я хотела с вами поговорить. Вы можете приехать в квартиру… Тимофея?

— Конечно. Через десять минут буду.

— Только… Я не знаю, впустят ли вас охранники. И, пожалуйста, я бы хотела, чтобы о вашем визите Тимофей…

— Я понял, — перебивает. — Не волнуйтесь. И да, впустят. Ждите.

Замечательно! Он не задал никаких вопросов. Поговорим с капитаном, а потом позвоню Вере. Незачем мне иметь отношения с близкими людьми мужчины, от которого сегодня же уйду. Пусть все запомнят меня предательницей.

***

Убираю свои вещи как можно дальше, чтобы не видеть их. Всё, что я надеваю — принадлежит майору. Я больше сюда не вернусь. И да, я умом понимаю, что это неверный шаг, но и жить тут больше не могу. Не знаю, возможно, я слишком драматизирую ситуацию. Слишком больно впивается в сердце каждое слово майора. Обижаюсь, разрываюсь на части от разочарования.

Чего я ждала? Идеальные мужчины бывают только в сказках или в некоторых книжках для взрослых. Да. Именно там они могут безошибочно угадать, что сказать женщине, чтобы она не обижалась. Но не в реальной жизни. А мой майор точно не идеален.

Я вздрагиваю, как только слышу звук дверного звонка. Задумалась, витаю в облаках.

— Добрый день, — мужчина в темных джинсах и черной рубашке внимательно смотрит на меня, будто изучает. Точно такой же, как и Тимофей. Огромный, накаченный. Но волосы у капитана светлые и глаза голубые. — Можно?

Ловлю себя на мысли, что я тоже его разглядываю и даже не приглашаю внутрь.

— Д-да, конечно. Простите, я… — Что ему сказать? Что задумалась? Что торможу или просто разучилась строить диалог с людьми? Каждый вариант — сплошной бред. — Заходите.

Мужчина направляется в гостиную. Видимо, был тут не один раз.

— Чай? Кофе?

— Сядь, Алиса, — жестом указывает на диван. — Спасибо за предложение, но давай ближе к делу. У меня времени не очень много. И сразу на «ты». Так легче общаться.

— Хорошо, — глубоко выдохнув, присаживаюсь напротив. — Есть некоторые вещи, которые я не рассказала Тимофею. Не хочу, чтобы он снова искал тех, кто подставил его с моей помощью. Тут всё и так ясно. Моя родня… — горько усмехаюсь, — они… бандиты.

— Успокойся, Алиса, — спокойно произносит, — я вижу, что ты винишь себя во всем, но не стоит. Гордин сам всё понимает.

— Нет, — мотаю головой, наламывая себе пальцы, — ничего он не понимает.

Откуда Тимуру знать, какие гадости наговорил мне его друг?! Как выгнал из этой вот квартиры.

— Когда я поехала к девушке своего брата, я действительно думала, что произошло что-то ужасное. Но оказалось, всё было спланировано. Она спрятала мой телефон, а когда я ночью позвонила с мобильника Тимы… Короче, я уже тогда поняла, какую она игру ведет. Но это не самое ужасное…

На глаза наворачиваются слезы, и я изо всех сил стараюсь сдержать их и не расплакаться перед чужим мужчиной. Нужно просто поговорить, рассказать всё, что я знаю.

— …Я утром поехала к ней, а она начала издеваться. Швырнула мне в лицо мой же телефон. Первым делом я хотела примчаться домой и объяснить ситуацию Гордину, но Стелла сказала, что с моего мобильника послала Антону какие-то сообщения и, если я не заткну свой рот, то она будет свидетелем и расскажет, что Тимофей передавал информацию через меня.

— Вот дрянь! — не сдерживается Тимур. — И ты промолчала?

— Я хотела поговорить с ним, но всё пошло как-то не так. Когда мы сели за стол, и я начала всё рассказывать, позвонил тот мужчина.

— Успокойся. Ты вся дрожишь, — замечает капитан. — Скажи, о своем отце что-нибудь слышала?

— Нет. Брат разозлился, когда я их обоих послала. Ничего общего с ними иметь не хочу. Я отца своего знать не знаю. Больше двадцати лет ему было плевать на меня, когда я в нем нуждалась, а сейчас мне отец-бандит даром не нужен! — буквально выплевываю, дрожащими пальцами вытирая слезы со щек.

— Отлично. Чем дальше он от тебя будет, тем лучше тебе, Алиса. Поверь, он тебе совсем не понравится.

— Точно так же Тимофей говорил.

— Он опасен. А ты, Алиса, звони мне, как только почувствуешь что-то неладное. В любое время суток, даже если два часа ночи. Поняла меня?

— Да, — отвечаю неуверенно, потому что звонить я ему не собираюсь.

— Хорошо. Есть еще что добавить?

— Нет. Вроде всё рассказала.

— Если вдруг вспомнишь — звони. И не делай глупостей, о которых потом будешь жалеть.

Я лишь киваю, а мужчина идет на выход.

Принимаю душ и переодеваюсь. Долго смотрю на экран телефона, но не решаюсь звонить Вере. Но я должна это сделать. Должна забыть всех. Должна собраться и выйти из этой квартиры, дверь которой мне больше никогда не откроется.

Нажимаю на зеленую кнопочку.

— Да, Алис, — через пару гудков отвечает Вера.

А я прислушиваюсь к ее тихому голосу. Какая же она хорошая… А мне придется ей врать.

— Вер, — говорю шепотом, но сразу же отключаю звонок и решаю напечатать сообщение. Так будет легче и так больно.

«Вера. Я больше так не могу. Совесть мучает. Ты должна знать, что я… Я действительно предала Тимофея. Прости за ложь. Алиса».

Не проходит и пары минут, как Вера звонит. Включаю беззвучный режим и прячу телефон подальше, лишь бы не видеть его. Надеюсь, Тимофей простит меня за то, что я надела джинсы и рубашку, купленные на его деньги. Больше мне нечего надеть. Мои старые вещи он выкинул.

Достаю из гардероба одну из его футболок, сажусь на кровать и подношу одежду к носу, вдыхаю любимый аромат. Сама не замечаю, когда начинаю плакать. Слезы текут, а ткань промокает.

— Я буду скучать, — всхлипываю, — но ты не оставил мне выбора.

Эта комната… Эта кровать… Завтра всё останется в прошлом.

Захожу в кухню, взяв ручку и бумагу, начинаю писать. Прочитает, когда придет.

Готовая еда на несколько дней — голодным не останется. А может, Яна для него вкуснятину всякую приготовит, может, и Таня. Не знаю. Я не хочу об этом думать. Чувствую себя лишней в его жизни.

Когда я пришла к нему, чтобы попросить защитить меня, я не этого добивалась — не жить в четырех его стенах. Оставлю тут всё. Абсолютно всё. Даже телефон, который он купил мне взамен разбитому.

Записка на столе. Выхожу из подъезда и оглядываюсь по сторонам, надеясь, что меня никто не заметит. Глупая надежда возникает в глубине сердца, что сейчас придет Тимофей и остановит меня. Но да, это действительно «глупая надежда».

Иду в сторону остановки. Бреду, еле переставляя ноги, ничего не замечаю вокруг, мир кажется безжизненным и пустым, лишенным всех красок.

Холодно и безлюдно, кутаюсь в свой тоненький свитер.. Автобус приходит далеко не сразу, я успеваю промерзнуть до костей. Долго вожусь с сумкой, выгребая мелочь за проезд.

Транспорт останавливается неподалеку от нашей улицы. Не хочу я выходить и идти в наш старый дом, но выбора нет. Нужно найти мои когда-то спрятанные деньги, если их не нашли раньше меня. Да и вещи свои взять и исчезнуть. Испариться. Уехать далеко, где никто не найдет. Продам свои маленькие драгоценности — подарки от мамы и ее же золотые сережки. Да, я кажется размечталась, потому что вероятность того, что брат со Стеллой их уже нашли — минимум восемьдесят процентов.