Нежеланный ребенок майора (СИ) - Голд Лена - Страница 25

Или же я просто драматизирую.

Но в то же время я сама своим словам не верю. Да, возможно, он нервный, ревнивый. И чересчур вспыльчивый. Просто поверил в мое предательство, хотя и не должен был, потому что я не давала повода. Правду не скроешь. Если бы любил — не сомневался бы во мне.

— Что ты от меня хочешь? — взяв себя в руки, я задаю волнующий меня вопрос и выжидающе заглядываю в глаза медового цвета. — Какое у тебя условие?

— Будешь работать со мной, — хлеще пощечины бьют его слова.

Я хочу разойтись с ним, мирно расстаться и пересекаться как можно реже, а он… Он хочет, чтобы я была у него перед глазами каждый проклятый день. Час. Каждый долбаный, черт побери, час!

— Это невозможно, — отчаянно мотаю головой. — Я не хочу такую работу.

Тимофей прищуривается. Улыбка слетает с его лица моментально, но он, к моему удивлению, молчит.

— Почему? — поджимает губы, со всех сил старается не злиться. Не хочет снова сорваться — я понимаю это по выражению его лица и по сжатым в кулаки пальцам.

— Потому что я совсем не желаю быть футбольным мячом, который ты будешь пинать при каждой возможности, дабы снять свой стресс, когда возникнут проблемы на работе.

— Лис, ты…

— Ты хотел поговорить, Тимофей. Я тебя слушаю. Давай пока оставим личное в сторону.

Личное, которого почти нет. Только наш будущий малыш, ради него я всё еще здесь. И ради него я терплю все твои слова.

— Я хотел услышать от тебя всё, что было в тот день, — нехотя произносит.

Майор даже не хочет говорить на эту тему — он будто специально тянет время. Зачем? Понятия не имею...

— В тот день, — усмехаюсь, — Стелла позвонила и попросила встретиться. И я согласилась.

Согласилась ради племянницы.

— Встретились. Что дальше? — склонив голову набок, спрашивает.

— Дальше… Ее тело было покрыто синяками. Начала истерику устраивать, мол, мой брат избил ее. Дочь ему не нужна и дальше все типа того. А потом….

— Ты брата своего видела там?

— Нет, конечно.

— Вообще никого?

— Вообще никого. Ничего подозрительного. Да и вообще, мне показалось, что Антон туда не приходит. Возможно, именно насчет этого Стелла не врала.

— А насчет чего врала?

Я смотрю на Тимофея так, будто он не тот мужчина, с кем я была счастлива несколько недель. Сейчас он просто оперативник, а я… подозреваемая.

— Я там телефон свой забыла. Точнее… Я не знаю, как она смогла… Стыдно признаваться, но обвела меня вокруг пальца. Плакала, просила позвонить, якобы ей угрожают Дашей. Но я свой мобильник не нашла той ночью. Потом во сне племянницу увидела и не сдержалась — набрала ее номер с твоего телефона. Стелла меня уверила, что все отлично. Следом я услышала мужской смех и поняла, что это ловушка. Но я не додумалась даже, что устроена она была для тебя, а не для меня.

Глубоко выдохнув, откидываюсь на спинку дивана. Полегчало. Господи, будто тяжесть с плеч свалилась, хоть и я осознаю, что мое признание уже ничего не изменит.

— Когда забрала телефон?

— На следующее утро. Поехала к ним, а она даже скрывать не стала ничего. Сказала, что знает про наши отношения, и всё испортит.

Сглатываю удушающий ком в горле. «Молодец, Стелла. Добилась своего», — хочется добавить, но кусаю язык, дабы не сказать лишних слов и сдержать слезы, которые вот-вот потекут из глаз.

— Что она именно наговорила, Алиса? — прищуривается Тим.

— Я же сказала… — нервы сдают. Мне неприятен этот разговор, и желания продолжать вообще нет. — Что всё испортит. Добилась.

Я не сдерживаю эмоции. Еще чуть-чуть — и окончательно сорвусь, и орать теперь буду я.

— Откуда у них те сообщения?

— Я понятия не имею. Ты никогда про работу со мной не говорил, я не спрашивала. И ты прекрасно это знаешь.

— Лис..

— Я больше не хочу… Я устала. Спать иду, но прежде хочу задать тебе вопрос. Один-единственный.

— Задавай.

Пару минут я не могу оторвать взгляда от любимого мужчины. Не решаюсь спросить, но всё-таки, взяв волю в кулак, спрашиваю:

— Ты не мог спросить всё вот это тогда? Но ты вышвырнул. Не дал ни единого шанса объясниться. Так сильно мечтал разрушить ту связь, что была между нами?

— Нет, Алиса, — он смотрит исподлобья. Потом встает с места, подходит, присаживается рядом. Обнимает за плечи и прижимает к своей груди. — Я привык сомневаться в людях. Подозревать каждого, даже самого любимого. Близкого. Да, я перегнул палку. Но, как видишь, отпускать я тебя не намерен.

Не намерен.  А я не намерена быть с тобой. Оставаться тут.

Обнимаю в ответ. Вдыхаю, пьянею от запаха, исходящего от него. Последнее прикосновение. Завтра всего этого не будет.

Завтра меня в этом доме не будет.

Тимофей

Голова раскалывается с самого утра. Алиса обращается со мной, как с чужим. Я для нее пустое место, хоть и считал, что потихоньку всё наладится. Только хрен мне, а не нормальные отношения.

Понимаю, что перегнул палку, но… Я не могу вернуть прошлое назад и всё изменить. Несколько месяцев назад брату советы давал, а сейчас сам в них нуждаюсь.

Прежней работы нет, да и усталости тоже. Теперь только в ресторане вожусь, а вечером домой спешу. Лисичка категорически отказалась работать со мной. Весь день одно и то же делает или же изучает что-то новое о беременности в интернете. О малыше. К родам готовится. А я слежу за ней по камерам, которые поставил в каждом углу квартиры. Нет, теперь я ей полностью доверяю, просто скучаю, да и нравится мне наблюдать за ней.

— Можно? — после короткого стука в дверь в кабинет заходит Захаров, мой лучший друг и незаменимый напарник по бизнесу.

— Конечно, — встаю с места, пожимаю руку другу и обнимаю. — Давно тебя не было. Решил окончательно отстраниться, чтобы я тебе мозги не сносил своими вопросами о деле Воронова? — бросаю шутливо.

— От тебя хоть на край света беги, всё равно из-под земли достанешь, — смеется, присаживаясь на диван. — Кофе угостишь?

— Ты чего такой грустный? — спрашиваю.

Секретарша ставит перед нами напитки и выходит, закрыв за собой дверь.

— Да нормально всё, — усмехаясь, — моя беременна.

Я удивленно скалюсь на друга, потому что эта новость реально удивляет. У Тимура нет серьезных отношений — по крайней мере, я об этом не знаю, — хоть и давно встречается с одной девушкой.

— Ты же говорил, что у вас свободные…

Не успеваю договорить, как Захаров обрывает меня:

— Так и есть, — подносит кружку к губам, но прежде чем сделать глоток, вдыхает аромат. — Беременна она. Седьмой месяц.

— И что ты собираешься делать? Уверен, что от тебя? И почему только сейчас узнал?!

— Уверен… От меня. Давно в Москве ее не было. Не говорила, скрывала, сука, потому что боялась. Якобы я на аборт отправлю.

— Не отправил бы? — спрашиваю осторожно. Иметь детей от нелюбимой женщины? Не знаю, как поступил бы я на его месте.

— Нет, конечно. Мой ребенок, в конце концов. И я давно не мальчик, чтобы фигнёй всякой страдать и от малыша своего избавляться.

И снова вздох. Выдох.

— Так а почему ты как на иголках сидишь? — спрашиваю.

Захаров внимательно смотрит на меня, будто не решается рассказать. Сомневается в своих догадках?

— Да странная она какая-то. Уехала, и не было ее четыре месяца. Сказала, что всё кончено. Пару недель назад пришла и чуть ли не умоляет, чтобы я не отпускал ее. Не бросал. Что-то не так, пятой точкой чувствую. Даже мобилу девушки проверял. Чисто, — устало потирает лоб. — У меня паранойя, брат. Иногда хочется тупо свалить куда-нибудь и ни о чем не думать.

— Если бы было всё так просто… — нервно смеюсь. — Так ты не сказал ничего толком о деле Воронова.

Решаю сменить тему. Включаю экран и краем глаза наблюдаю за Алисой. Кажется, что-то готовит, а мне уже хочется помчаться домой.

— Ничего нового, Тимофей. Не нарывайся. Просто жди. Я же не сижу, скрестив руки на груди. Работаю.