Книжный мотылек. Предубеждение (СИ) - Смайлер Ольга "Улыбающаяся" - Страница 18

— Пойдем отсюда, Милочка. Им сейчас не до нас, а у нас еще есть дела.

И я пошла за тетушкой, недоумевая, что могло остаться недоделанным.

Оказалось, что со всей этой суматохой я совсем забыла про сосну, стоявшую в гостиной.

— Давай нарядим её? — Тетушка выставила на кофейный столик шляпную коробку. — Тут собраны особенные, семейные игрушки. У каждой из них есть своя история, некоторые из них я помню с самого детства.

И мы принялись украшать сосну в четыре руки.

— Ой, — я держала в руках золотистый шарик украшенный затейливой выпуклой вязью. — У нас дома есть точно такой же, и еще один, но лазоревый… Тетя Аня тогда купила их нам с Соней на новогодней распродаже. И вот такой домик тоже есть — папа подарил его маме, когда они встречали свой первый новый год.

И эти украшения, близнецы тех, что сейчас, наверняка, висели на ёлке в поместье «девочек Лисси» были одновременно и приветом из детства, и еще одной ниточкой, протянувшейся между мной и тетушкой, делая нас еще немного ближе.

На вершину сосны тетушка усадила ангелочка, у которого в темноте теплым желтым светом горел нимб и переливалось одеяние. Огоньки на сосне были выполнены из настоящего стекла, и были соединены тонким проводом со смешным устройством на конце. Я вспомнила, что видела такое в одном из музеев, посвященных доколониальным временам, и это называется «вилка»

— А где пульт? — Я недоуменно огляделась.

— Какой пульт? — Не поняла тетушка.

— Пульт от гирлянды.

Неожиданно тетушка рассмеялась.

— У этой гирлянды нет пульта.

— И как же её включать?

Тетушка забрала у меня из рук вилку, и неожиданно для меня воткнула её в стену.

Ёлка засияла, а я ошарашенно переводила взгляд со стены на тетушку, потом на ёлку и обратно.

Утром следующего дня я проснулась одной из самых первых, в непривычно притихшем доме. Без Пруденс с ее болтовней, ставшей неизменной и привычной частью утренних сборов, я совершенно неожиданно почувствовала себя брошенной, забытой и одинокой. Пришлось взять себя в руки, выбраться из кровати и отправиться совершать утренний туалет. Верная самой себе Прю, после моей шутки про платья с застежкой спереди, успела до прихода флайбуса прорваться в гардеробную и разложила-таки пару утренних нарядов на кресла в спальне. Так что, когда Честити заглянула в мою туалетную, то застала меня полностью одетой, возящейся у трюмо с щеткой для волос в руках.

— Доброе утро, мисс Амели. Не думала, что вы уже проснулись. — Удивилась камеристка, принимаясь помогать мне с прической.

— Доброе утро, Честити, — в ответ на её приветствие я улыбнулась её отражению в зеркале. — Я и сама удивляюсь. Тетушка уже встала?

— Встала, но не хотела тревожить вас, поэтому распорядилась подать завтрак через час. Возможно, мне стоит предупредить на кухне?

— Не стоит. У меня есть чем занять свободное время.

Я, дождавшись пока Честити закончит работу и выйдет из комнаты, вытащила припрятанную вчера коробочку, и крадучись вышла из комнаты. До каминной гостиной я добиралась перебежками, отчаянно надеясь, что мои передвижения никто не заметил, а вот в самой гостиной вышел настоящий конфуз.

Тихонько скользнув внутрь комнаты я притворила за собой дверь и повернулась к камину, в тот же момент взвизгнув от неожиданности и испуга и выронив подарок, который держала в руках. Послышался глухой удар от падения чего-то еще, и неожиданно обнаружившаяся в гостиной тетя Агата обернулась ко мне, прижимая ладонь к груди.

— Милочка, как ты меня напугала! — Тетушка длинно выдохнула.

— Поверьте, тетушка, я перепугалась не меньше вашего, — призналась я. — Не ожидала вас здесь увидеть.

Тетушка подняла с пола упавший сверток в подарочной упаковке и смущенно призналась:

— Я хотела положить в чулок твой подарок, пока ты спишь.

Действительно, на камин были подвешены два чулка для подарков, щедро расшитые золотом, блестками и мехом, и именно они подбили меня на эту маленькую утреннюю выходку.

Пришлось поднять и показать тетушке коробку, перевязанную пышным бантом:

— Я здесь за этим же, — и насладиться целлой гаммой эмоций, появившихся на лице у тети.

Купить подарок тетушке на Рождество так, чтобы это оказалось для нее сюрпризом, было совсем нетривиальной задачей: мне пришлось разработать целый Секретный План, больше напоминающий стратегию какой-нибудь небольшой воинской операции. Тетушка виртуозно контролировала все, что происходило в поместье, не пропуская ни одной мелочи: все должно было делаться в строгом соответствии с её пожеланиями, и под её контролем. Впрочем, это касалось не только поместья.

Помнится, примерно через месяц после моего отъезда на Мейфер, с несгибаемым тетушкиным упрямством впервые столкнулись и Старшие Лисси. Тогда, во время очередного разговора с домашними, маму от бука оттеснила тетка Марта.

— Ну, я тебе скажу, у вас и родственница! Вот такая! — Восхищенно заявила она, показав мне при этом большой палец, что в среде «работников космического труда», как деликатно называли среди «девочек Лисси» контрабандистов, значило высшую степень восхищения. И насладившись моим недоуменным взглядом, продолжила. — Мы сейчас с ней сорок минут оспаривали право оплачивать твои счета. В конце концов, ты не бедная сиротка, и как твоя семья, так и «девочки Лисси», вполне могут себе это позволить. И знаешь что?

— Что? — Эхом повторила я за теткой.

— Она выиграла! — Возликовала тетка Марта. — Она переспорила Берту! Ты можешь себе это представить? Я лишь отрицательно покачала головой, чувствуя, как у меня отвисает челюсть. В моей голове никак не укладывался тот факт, что хрупкая тетушка Гасси смогла переспорить нашу несгибаемую тетку Берту, за свои пробивные качества получившую семейное прозвище «Dicke Bertha».

— А теперь Берта закрылась в своей комнате и пытается осмыслить происходящее, — понизив голос призналась тетка Марта. — Учись, учись, девочка, пока эта восхитительная женщина еще жива и не впала в маразм!

— Марта, что ты такое говоришь?! — Возмутилась моя мама, и бук перешел в её руки.

А мы продолжаем выкладку, правда, время теперь сместилось на вечернее;))

Завтрак прошел совершенно обыденно, словно и не было вчера ни огромной индейки, слишком большой для нас с тетушкой, ни рождественского пудинга, объятого пламенем, ни многочисленных настоящих, сделанных по доколониальным технологиям свечей, расставленных по всему дому, отчего противопожарная система слегка сходила с ума.

— Какие у нас планы на вечер? — Нарушила я благожелательное молчание первой. Не то, чтобы мне и правда это было интересно — я пребывала в умиротворенном спокойствии, и, казалось, ничто не может его нарушить, но это было прекрасной темой для утреннего разговора.

— Да, в общем-то, у нас нет никаких планов. — Тетушка с удовольствием пригубила кофе. — Мы не ждем гостей, да и сами не собираемся наносить визиты. Разве что Фике с внуком приедут к нам на обед — запросто, по-свойски.

Мне категорически недоставало Пруденс. Дело было даже не столько в том, что большинство имеющейся у меня одежды было невозможно ни надеть, ни снять без посторонней помощи, хотя это и заставляло чувствовать себя беспомощной. За несколько месяцев я привыкла к постоянному присутствию камеристки рядом, к её жизнерадостному характеру, даже к её болтовне, в конце концов. Сегодня мне особенно недоставало её немного покровительственного отношения, комментариев и советов: я мучительно разглядывала вещи, разложенные и развешанные в гардеробной, и никак не могла понять, как Прю ухитрялась с легкостью ориентироваться во всем этом. Девочка из новеньких горничных, отряженная Честити мне на помощь, оказалась еще беспомощней меня, и я отправила её на кухню, когда она, в третий раз уронив щетку для волос, засуетилась, и, наклоняясь, ударилась локтем об трюмо. Ситуация осложнялась тем, что сегодня мне хотелось выглядеть хорошо, и я даже смогла признаться самой себе — почему именно.