Martyr (СИ) - "Pocket Astronaut" - Страница 46

— И что? И что, блять, что кровоизлияние?! Его устранили? Устранили. Смертность при подобных ситуациях составляет всего сорок процентов. Сорок, блять, а не сто. Не надо говорить о нём, как о покойнике! Я медик, и я говорю вам, что если родители не сдадутся, то у него есть все шансы проснуться!

— Хорошо, хорошо, Хосок, — Чонгук подключается к разговору, приподняв в примирительном жесте руки, выглядит он странно, словно действительно не вышел из какого-то транса.

— Какого вообще хрена мы все тут сидим? Где Мейцо? Нам нужно ехать и арестовывать Чимина! Это он, — снова накидывается Тэ на Намджуна.

— Нет, без вариантов, мы уже ездили.

— Что?

— Мы ездили к нему домой, Хосок сообщил, что те были близки, это не особо было секретом для остальных, я думаю, мы выехали к нему на квартиру, он был дома с мамой, она подтвердила его алиби и сказала, что он находился дома всю ночь. У нас нет оснований его арестовать, но мы выдали подписку о невыезде на время следствия. Это всё, на что нам хватает полномочий на данный момент. Как бы уверены вы ни были, без доказательств у меня связаны руки.

— В его личном деле нет ни слова о матери, какая мать? Намдж…

— Господин Ким! — договорить Чонгуку не дает влетевший в кабинет всполошенный дежурный с КПП, в этом отделении сегодня все друг друга перебивают, судя по всему. — Свидетель, там свидетель…

— Что?

— Свидетель по поводу программы защиты пришёл!

— В допросную его.

***

Зевс и Посейдон

Два сильнейших Бога. Зевс — Громовержец. Наивысший бог в иерархии греческих богов на Олимпе, олицетворяет собой свет, простирающийся в небе. Покровительствует родовым связям, является справедливым защитником обиженных. Осуждает беспричинное кровопролитие, своих же противников уничтожает с помощью грома и молний. Мировой вседержитель и вершитель социальной справедливости. Посейдон — владыка моря и водной стихии. Обладает разрушительной силой водной стихии, но парадоксально является создателем жизни ибо вода — источник существования живых существ. Второй по статусу, но равный по силе брат из трёх нумерологических шестёрок, осуществляющих власть на трёх уровнях мироздания: в небе, в воде и под землёй («666» — Зевс, Посейдон, Аид — правитель царства мёртвых).

***

Свидетелем оказался двадцавосьмилетний сотрудник книжного магазина по имени Бао Лин. Мужчина был женат и, судя по обычной одежде, ключам от какой-то не самой новой хонды и симпатичному, моложавому лицу проживал самую обычную, скорее всего даже счастливую жизнь до момента, пока не получил сообщение с номера, который был похож на тот, откуда обычно приходят уведомления, если на улице плохой воздух или о надвигающемся урагане. В сообщении было немного информации о поисках свидетелей и программе защиты, и Лин хотел даже закрыть всё это дело, не дочитывая, но увидел снизу название своего университета, который он окончил несколько лет назад, и сердце у него, по его словам, упало в пятки.

Чонгук, напряжённо наморщив лоб, стоял за стеклом вместе с Тэхёном, Мейцо и Хосоком, которые тоже наблюдали за процессом допроса свидетеля. И в момент, когда из уст Бао вылетело имя, которое Тэхён им всем озвучил получасом ранее, Чонгук выдохнул так громко и судорожно, что заставил всех на себя обернуться. По ту сторону стекла на него тоже посмотрели внимательно, кто-то из ребят из управления. Но ему не было до этого дела. Чонгук по правде чувствовал себя под водой сейчас. Последние полчаса если быть точным. Он не до конца осознал, что ему сказали про Юнги. Мысль о том, что друг в ближайшее время не только не придёт на работу, но и глаза-то, наверное, не откроет, потихоньку наползала на него тёмными волнами.

«Это я виноват. Я виноват».

Тэхён видел, что со следователем что-то происходит, он уже пережил первый шок от известий о Юнги и постепенно брал себя в руки. У него было странное ощущение, что их с Чонгуком чувства понемногу синхронизируются. Чем бледнее и нервнее становился Чонгук, окончательно приходя к осознанию того, что происходит, тем быстрее в себя приходил Тэхён, и собирался с мыслями, чтобы быть готовым следователя поддержать.

Рассказ Бао Лина лишь подтвердил то, до чего Чонгук уже додумывался не один раз. За исключением некоторых деталей можно было бы с гордостью заявить, что они догадались. Дошли до изначальной координаты во всей этой свистопляске событий. Догадались. Вот только поздно уже. Какое это теперь имеет значение?

— Пак Чимин. Мы познакомились с ним в общежитии при Корейском гуманитарном университете.

— Он был студентом исторического факультета? — Намджун кивнул парням из управления, чтобы они отправляли по адресу Чимина оперативную группу. Теперь для задержания вполне себе хватает оснований.

— Нет, он учился на литературном, насколько я помню.

Чонгук за стеклом выдыхает своё тихое «сука, точно». Тэхён где-то рядом снова в душе благим матом кричит на себя из прошлого за тот момент в больнице.

«Сука, сука, сука, он ведь был так рядом, я всё испортил».

— Я был немного старше него. Он… он был геем, знаете, и я был одним из немногих людей, кто с ним общался. Нас даже можно было бы назвать друзьями. Но тогда же на первом курсе произошла страшная ситуация.

— Вы говорите о насилии?

— Да, Чимина изнасиловал чувак, который жил с нами на этаже в общежитии, прям на глазах у его парня, представляете?

— Откуда вам об этом известно?

Мужчина вмиг сникает и принимается теребить пальцами нитку на рукаве.

— Я… я был его соседом тогда. Я слышал звуки, я видел последствия. Отчасти помогал их устранять тоже я.

— Я так понимаю, вы ему не помогли? Не позвали на помощь? И чем закончилась история?

— Не поймите неправильно, сначала он сам не хотел заявлять…

— А чего вы ждали от жертвы насилия?

— Вы меня в чём-то обвиняете?

— Мне очень жаль, но к вашим зачитанным мною ранее правам, теперь мне следует добавить вопрос: вы отдаёте себе отчёт в том, что в ваших словах и прошлых поступках присутствует состав преступления, и мы, как официальный орган, не сможем закрывать на это глаза, а, значит, дальше любое ваше слово может повлечь за собой серьёзные последствия?

— Я не дал тогда показания, когда Чимин пошёл в полицию. Сказал, что ничего не видел, потому что испугался. Если вы думаете, что я не жалел об этом, не корил себя и не ненавидел порой за то, что позволил разрушить человеческую жизнь, даже не попытавшись помочь, то вы ошибаетесь. Я одумался, стал искать его. Но было поздно, он забрал документы и пропал со всех радаров, я банально ничего о нём не знал и не знал, куда мне ехать, чтобы найти его. В полиции от меня отмахнулись и сказали, что дело, по которому я пришёл, не возбуждено. Этому просто не дали ход. Я осознаю свою вину перед этим человеком. На тот момент мне было страшно. Моя мама растила меня одна, и я просто боялся, что в случае, если со мной что-то случится, она этого просто не переживет. Теперь у меня больше нет мамы. Она оставила меня год назад, у меня есть жена, стабильная работа и, вроде бы как, смысл жизни. И сейчас я готов понести ответственность. Я смогу разобраться с последствиями.

— Это нихуя не повод. Всё это нихуя не повод идти и убивать пусть и не невинных, но людей. Это не повод, — выдыхает Чонгук тихо настолько, что слышно лишь Тэхёну, который стоит ближе всех.

— Мы не знаем, что он пережил, Чонгук. Ты прав, это не повод. Ничего не сможет оправдать человека, намеренно отобравшего жизнь. Но не стоит считать человеком того, кто его насиловал, я понятия не имею о том, что натворили другие жертвы, но тот, который насиловал… прости, если сейчас сорву твой триггер, другого конца просто не заслужил.

Ответа Тэхён не дожидается. Он прекрасно понимает, что на эту тему разводить полемику можно долго. Он уверен в одном — никакое насилие не может быть оправданно, будь то буллинг, рукоприкладство или убийство. Это просто мать вашу противоестественно. Люди не звери и не должны жить по законам джунглей. Мы давно уже завершили процесс эволюции, как вид. Нам некуда дальше расти, а, значит, и смысла в том, чтобы выживали лишь сильнейшие, нет от слова «совсем».