Martyr (СИ) - "Pocket Astronaut" - Страница 33

— Какого… — хрипит Тэхён откуда-то снизу, и Чонгук откатывается с него.

Тот заваливается на бок и тянет колени к груди, выглядит ошеломлённым и непонимающе морщит брови. До Чонгука доходит. Он сам не понял, что кончил во второй раз.

— Поздравляю, ты готовишь завтрак, — хмыкает Чонгук, собирает себя в кучу, подтягивает разомлевшего парня к себе и нежно-нежно целует в лоб, куда-то в бровь, в переносицу, пальцами отводя светлые влажные прядки от глаз. — Прости, если сделал где-то больно, я старался осторожно.

— Я два года кончаю через раз, Чонгук…

— Ну хоть понравилось? — зачёсывает его мокрые волосы пятернёй назад, полностью открывая красивый лоб. Кожа начинает остывать, и Чонгук чувствует, какие же они всё-таки оба липкие и влажные после всего этого действа.

— Напрашиваешься на комплимент, волшебник хуев? — бормочет недовольно Тэхён куда-то ему в шею, но Чонгук чувствует, что тот улыбается. — Было пиздато, принцесса, — выдаёт-таки и, придвинувшись ближе, тепло чмокает Чонгука за ухом.

«Вот это принцесса, всем бы таких принцесс, никаких бы проблем в государствах не было».

— Не кружится голова? Не тошнит? А то мало ли…

— Слушай, ты меня чуть ли не в узел завязал, я пока не совсем понимаю, что у меня там и где кружится.

— До душа дойдёшь? Или помочь?

— Ой, я тебе что? Ты не настолько хорош, чтобы у меня от тебя коленки подкашивались.

— Окей, тогда сам иди, — и выпутывается из объятий наглец, Тэхён протестующе мычит вдогонку.

— Я вообще-то ещё полежать хотел.

— Надо срочно мыться и падать спать, я чувствую, как меня рубит, — кидает в ответ Чон, открывая шкаф и доставая оттуда полотенца, — догоняй.

Тэхён, чувствуя ломоту во всём теле и тяжесть в причинном месте, свешивает ноги с кровати, морщась, встаёт и обнаруживает неприятный сюрприз.

— Блять.

— Что такое? — оборачивается и глядит ехидно.

— Ничего.

— Я могу идти?

— Вали.

Чонгук уже успевает снова отвернуться к двери в ванную, как:

— Ай, бля, стой!

Тот в ответ понимающе подходит, хватает за предплечья, помогая подняться, и без лишних слов подхватывает парня на руки. Откуда такой сильный взялся?

— Эй! Ну на руки — перебор.

— Молчи уже, принцесса, тебе ещё в душе стоять, а тебя уже ноги не держат.

— Ну что, будешь подъёбывать из-за этого теперь?

— Нет, не буду, — отвечает серьёзно внезапно и целует в губы нарочито нежно. — Я же до этого довёл, мне и отвечать, — отрывается, жмёт плечами и направляется в ванную.

— А принцесса вообще то у нас — ты.

И Тэхён не знает, что ему чувствовать. Он в полнейшем раздрае. Внутренности кульбиты крутят, мозг плавится, а из мыслей только жгучее желание с Чонгуком съехаться. Да, вот так вот. После одного только перепихона взять и съехаться. Чтобы вот так вот долго и с усердием трахаться, да почаще. А потом помогать друг другу до ванной дойти, если перестарался кто-то. Это же идеально. Нет? Когда партнёр делает всё, чтобы тебе было хорошо. А тебе в ответ тоже хочется стараться.

Мысль абсурдная и дурацкая. Тэхён от минимальной заботы потёк или давно не состоял в отношениях просто?

***

— Итак, у тебя проблемы с потенцией?

— Ну, я бы так не сказал… — пытается поудобнее устроиться в чонгуковой кровати, второй раз уже перекатываясь с боку на бок в поисках удобной позы.

— Что ты там? Неудобно?

— Не могу чёт улечься нормально…

— Боже, дед, иди сюда, — приглашающе одеяло приподнимает.

Тэхён, не раздумывая, подползает ближе и укладывает голову тому на обтянутую тонкой футболкой грудь. Рукой обнять поперёк живота, закинуть на него ножку и устроить её меж его ног, вторую руку просунуть под подушку. Вот так идеально. Тэхён облегчённо выдыхает. Чонгук такой надёжный. Его грудь мерно вздымается при дыхании, а руку он устраивает у Тэхёна где-то на шее. И да, вот так уснуть с ним сейчас — лучшее из возможных решений. Тэхён долго себя одёргивал и старался не акцентировать на этом внимание, не романтизировать то, чего нет, но внутри так тепло. Нет волнения, нет вспышек каких-то эмоций, просто ощущение какого-то тепла, а когда Чонгук вот такой домашний, с высушенными на скорую руку волосами, мягкий и пахнет его гелем для душа, шампунем и чуточку самим Тэхёном… это заставляет задуматься о природе своих ощущений рядом с ним. Комфорт?

— Ну так что?

— И откуда у тебя силы болтать только, засыпал ведь в участке… Ладно, окей, я, возможно, нагнал жути, и ты сейчас будешь думать, что я чуть ли не импотент в свои-то двадцать четыре. Но это не совсем так. У меня совсем прям не получается только снизу. Ну, хрен знает. Я трахаться люблю просто невозможно, — Чонгук хмыкает насмешливо, — нет, правда, я буквально готов всю ночь позициями меняться и трахаться, трахаться, трахаться, пока уже просто силы не кончатся. Ну, так пару лет назад было. И снизу мне всегда больше нравилось, хрен знает. А потом чёт как-то всё в один момент переклинило, и я перестал вообще снизу кончать. Вот от слова «совсем». Сверху да, от орального да, от дрочки тоже спокойно. Один раз. Второй раз даже сверху обычно не могу. А снизу вообще никак. Типа если от стимуляции один раз получалось, то второй раз — это что-то за гранью прям.

— Ну видишь, не за гранью, всё ты можешь.

— Ага, только для этого меня надо в узел скрутить и вниз головой подвесить, хороша практика.

— Да, я думаю, это в голове всё. Кто-то вообще пытался, ну, чтобы ты кончил?

— Да пытались, но я тоже долго мучить не хочу, прерывал там… типа, и так понравилось.

— Плохо пытались, тебя надо долго доводить, целовать, стимулировать всё и сразу, а потом брать глубоко и не слушать, как ты препираешься. Связывание тебе вон нравится, смотрю, а вариантов то масса, — мурлычет Чонгук ему куда-то в макушку и Тэхён плавится.

— Назначаю тебя ответственным за передачу этих бесценных знаний нации. Теперь мой оргазм в твоих руках, начальник, — хмыкает Тэхён, пробираясь ладонью под чонгукову футболку.

— А тебе самому надо расслабляться просто научиться правильно, — игнорируя его выпад.

— Правильно расслабляться? — приподнимает голову, смотрит на Чонгука из-под ресниц.

— Чтобы вот началось что-то похожее на секс, и ты автоматически полностью голову отключаешь и перестаёшь и себе, и другим внушать, что не кончишь или ещё что-то.

— Ну, может быть.

— Не может быть, а так оно и есть. И больше поз нужно пробовать, чтобы разнообразие было, больше ласк всяких, игрушки, свечи… да вариантов куча.

— Откуда ты такой прошаренный? Тренироваться вроде не на ком. Я второй раз тут и наблюдаю глубоко холостятское жилище.

— Я долго состоял в отношениях. Там… приходилось многому учиться.

— Плохой опыт?

— Давай в другой раз об этом, надо спать.

— Угум, — сопротивляться банально сил нет. Глаза закрываются уже. — Надо будильник…

— Да похуй, как проснемся, так проснемся…

— Вообще ты странный.

— Я странный? Почему?

— Противоречиво себя ведёшь.

— Ну точно, это ты, между прочим, то нормально общаешься, то вон сегодня опять свои подъёбы не в кассу.

— Кто бы говорил… То игнорил меня, ходил весь такой неприступный, то вон что.

— Что?

— Потрахались.

— Ну, не с того начали.

— Ну да… не с того.

«Блин, мне ещё завтрак готовить…».

***

Тэхён, как ни странно, проспал не сорок восемь часов, как ожидалось ввиду отсутствия будильника, а всего-то десять, и в двенадцать он, уже полностью проснувшись, наблюдал за тем, как мило Чонгук морщил во сне нос, и пытался подавить в себе желание потыкать его пальцем в мягкую, сплющенную подушкой щёку.

Милый. Так Тэхён определил утреннее амплуа Чонгука. Просто милый. Милые щёки, которые бы ещё откормить немного и будет идеально, милые опухшие губы, милые ресницы, такие длинные, как у маленького телёнка. Сравнение дурацкое совершенно. Но знаете, в детстве Тэхён очень любил ездить к бабушке по маминой линии далеко в пригород. Женщина заведовала своей небольшой фермой, откуда продукция поставлялась в фермерские магазины. Так вот там были маленькие коровки, так Тэхён их тогда называл. Телята. Вот они тоже были милые. И ресницы у них вот такие вот как раз очаровательно длинные и пушистые.