Бог злости (ЛП) - Кент Рина - Страница 39

Он целует мои складочки, а затем сосет их с мастерством нечестивого секс-бога. Я еще не совсем привыкла к этому, когда он вылизывает всю мою щель, а затем снова спускается вниз. Он шепчет, касаясь моей самой чувствительной кожи:

— Как ты быстро учишься, моя Глиндон.

Затем он вводит свой язык внутрь меня и щиплет мой клитор.

Не знаю, из-за этого или из-за того, что он назвал меня своей Глиндон, но я кончаю неконтролируемо, без малейшего стыда.

Мои бедра дергаются в его дьявольском рту, а он продолжает входить и выходить. Мои стоны заглушаются его членом, и это так эротично, что я не могу удержаться от облизывания, пока стону.

Думаю, ему это тоже нравится, потому что я чувствую, как он утолщается в моем рту с каждым стоном.

Киллиан выводит язык из моей киски, и я сжимаюсь, как будто пытаясь удержать его там.

— Ты на вкус как мое новое любимое блюдо. — Он выскальзывает из моих губ, берет меня за волосы и переводит в сидячее положение. Мои глаза расширяются, когда он встает и снова погружается в мой рот с безжалостностью, от которой у меня перехватывает дыхание.

— Так чертовски хорошо, — бормочет он между безжалостными толчками. — Неплохая идея сначала насытить тебя. Ты сочишься сексуальностью и все больше и больше похожа на мою любимую новую игрушку. Милая маленькая девочка, которая никогда раньше не сосала член, никогда раньше не занималась сексом, теперь получает от меня в глубокую глотку. Тебе нравится, как я забираю весь твой контроль и использую тебя, чтобы получить удовольствие. На самом деле, тебе это так нравится, что ты сжимаешь свои ноги для очередного оргазма.

Я замираю, осознав, что я делаю, и мрачная усмешка Киллиана наполняет наше окружение.

— Посмотри, какая ты очаровательная. — Запустив руку в мои волосы, он делает последний толчок, и я чувствую, как он напрягается, прежде чем соленый вкус врывается в мое горло.

Киллиан держит свой член глубоко внутри, пока я пытаюсь все проглотить.

— Вот и все, — размышляет он. — Все до последней капли. Пропустишь хоть одну, и мы начнем все сначала.

Его глаза светятся темным садизмом и странным удовлетворением, когда я делаю то, что он говорит, отчасти потому, что на этот раз я не возражаю.

Отчасти потому, что у меня нет выбора.

Он достает свой телефон, вытирая пальцами полоску спермы с моего подбородка, прежде чем снова ввести их в мой рот, а затем шепчет:

— Ты можешь спрятаться от всего мира, но тебе не нужно делать это передо мной, детка.

Вспышка.

Глиндон

Мне требуется несколько мгновений, чтобы собрать свою одежду. Мои пальцы дрожат, а температура тела, похоже, не понимает, что веселье закончилось.

Киллиан уже привел себя в порядок, выглядит безупречно, как дьявол.

Кажется, заметив мою борьбу, он незаметно отталкивает мою руку и скользит лифчиком по моей груди.

— Должен сказать, мне больше нравится раздевать тебя.

— Почему я не удивлена?

— Потому что ты начинаешь узнавать меня лучше.

— Ты так говоришь, как будто это привилегия.

— Это не так?

— Нет. Я узнаю о тебе только для того, чтобы знать, как с тобой обращаться.

— Умный маленький кролик. — Он позволяет ремням защелкнуться на моих плечах, его голос понижается. — Чертовски красный.

Мой желудок напрягается, мгновенно реагируя на изменение его тона.

Я смотрю на него из-под ресниц, пока он продолжает собирать мою одежду. Но сколько бы я ни смотрела, я не могу прочесть выражение его лица. Он — самая страшная загадка, когда-либо ходившая по земле, и в такие моменты мне становится интересно, о чем он думает.

Он определенно не думает о каких-либо эмоциональных последствиях своих действий, учитывая, что у него нет эмоций, и, кажется, он доволен этим фактом.

Он владеет этой частью себя, гордится ею и использует ее для совершения развратных поступков, таких как сегодняшняя охота.

Например, вырубить тех людей и выследить меня, как животное.

Могу ли я когда-нибудь почувствовать себя в его присутствии чем-то большим, чем животное? И что я могу сделать, чтобы он потерял ко мне интерес? Если Илай и Лэн —подают хоть какие-то признаки, то у его него короткий промежуток внимания ко всему.

Если только мы не говорим об Илае, когда речь идет об Аве.

Или Лэн, когда речь идет о скульптурах.

Но эти увлечения начались довольно рано как для Илая, так и для Лэна. Они практически выросли вместе с их личностями, поэтому их нельзя сравнивать с внезапной фиксацией Киллиана на мне.

В конце концов, ему надоест, и он переключится на какую-нибудь другую несчастную душу.

Он должен это сделать.

Иначе я полностью и окончательно обречена.

— О чем ты думаешь? — Его ровный голос кружится вокруг меня, когда он зацепляет пальцами край моего топа и притягивает меня к себе. Я начинаю понимать, что ему нравится постоянно прикасаться ко мне каким-то образом.

— Эффект, о котором однажды упомянула Сесили.

— И что это такое?

— Ты когда-нибудь слышал об эффекте подвесного моста? Это когда люди испытывают психологические реакции, связанные со страхом, но ошибочно считают их романтическим возбуждением. На самом деле этот термин называется «неправильная атрибуция возбуждения», я думаю.

Его пальцы поглаживают кожу моего живота круговыми движениями, и он хмыкает:

— Дай угадаю. Твой маленький занятой мозг думал об этом как о способе избежать того, чтобы на самом деле хотеть меня?

— Я совершенно уверена, что не хочу тебя. Я уже говорила. Моя реакция на тебя — это, вероятно, я неправильно оцениваю страх и тревогу как возбуждение. Подумай об этом. Каждый раз, когда ты прикасался ко мне, мне было как-то страшно.

Чем больше я об этом говорю, тем больше в этом смысла. Я бы ни за что не захотела этого ублюдка, в теле которого нет ни одной человеческой кости.

— Разве ты не умная? — Он тянет за мой топ, и я с воплем ударяюсь о его грудь. Он поднимает другую руку и заправляет прядь волос мне за ухо. Этот жест кажется заботливым, но в нем чувствуется угроза. — Ну и что, если это страх? Главное, что ты хочешь меня.

— Это не реально. Это иллюзия.

— Если тебе так будет спокойнее спать по ночам, пусть будет так.

— Я могу хотеть кого-то другого, если я почувствую страх в его присутствии или увижу его после того, как испугаюсь.

— Поверь мне, маленький кролик, этого не произойдет. Только если ты не хочешь, чтобы на этой безупречной коже остались брызги его крови. Хотя я уверен, что это будет выглядеть красиво, как ты думаешь?

Я вздрагиваю, пытаясь и безуспешно пытаясь предотвратить появление этого образа в моей голове. Этот придурок знает все правильные кнопки, на которые нужно нажать.

— Тебя действительно не волнует, что я не хочу тебя? — Я понимаю, что провоцирую его, и не знаю, что на меня нашло. Я знаю только, что сегодня меня охватило странное чувство храбрости.

Я больше не пугливая Глин — это ни к чему меня не привело, — так что я могу принять эти перемены.

— Ты не хочешь меня, да?

— Нет. Ты не в моем вкусе.

Он делает паузу, прежде чем снова погладить мой живот.

— А кто в твоем вкусе?

— Кто-то хороший.

— Я могу быть хорошим.

— Да, точно.

Его голос понижается до вызывающего дрожь диапазона.

— Я уделил тебе время, как ты и просила, и это было натяжкой с моей стороны, поскольку, повторяю, я не даю. Так что если это не считается хорошим, может, мне стоит отказаться от своего обещания и стать противоположностью хорошего?

— Не... — Этот засранец — большая головная боль. Я никогда не смогу выиграть у него.

— Значит ли это, что я хороший?

— Можешь быть, — бормочу я.

— Посмотри на это. Я вдруг стал в твоем вкусе. — Я поднимаю на него глаза, и в ответ слышу негромкое хихиканье. — Ты такая очаровательная, я бы тебя съел.