Каждый мародер желает знать… (СИ) - Фишер Саша - Страница 5

— Откуда ты только все знаешь? — спросил я.

— Так об этом весь Толкучий рынок судачит уже больше недели, — Натаха пожала плечами. — Там даже уже ставки принимать начали, кто наследство получит. Герман окопался в отцовском особняке и нанял побольше охраны. А Ганс... Ну, в общем, до уличных войн недалеко. Шансов, что они договорятся, нет. Еще и Ворсины что-то там мутят.

— Барнаульские пивовары? — уточнил я.

— Ну да, главные конкуренты, — сказала Натаха.

— Точно, кто-то из Ворсиных был на собрании попечителей, — я почесал в затылке. — Блин, вообще неохота разбираться со всем этим. Может у тебя есть идеи, кому еще можно Золотые Соболя продать?

— Так ты же говорил, что есть какой-то таинственный покупатель? — спросила Натаха. — Может, не изобретать ничего, продать ему и забыть? Сказать, что Крюгеры предложили по десять тысяч на монету, он тогда заплатит по одиннадцать. Тему закроем, и все довольны...

— Мне почему-то ужасно не хочется иметь с ним никаких дел, — нехотя сказал я. — У меня стойкое ощущение, что с ним что-то не так. Кажется, я его где-то видел, но совершенно не могу вспомнить, где именно.

— Как, говоришь, его зовут? — спросила Натаха.

— Павел Изместьев, — ответил я.

— Хм... — она нахмурилась, явно напрягая память. — Вообще никаких ассоциаций, первый раз слышу эту фамилию.

— Давай сначала попытаем счастья с Крюгером, — сказал я. — Вдруг этот Герман — фанат старой легенды о порушенной любви... Что там за шум впереди?

Сначала я как-то даже не обратил на крики внимания, а вот когда что-то бумкнуло так, что по ушам ударило, понял, что что-то неладно. Мы как раз выворачивали на Московский тракт.

— Кажется, Герман не сможет нас принять, — задумчиво проговорила Натаха, глядя на нездоровый ажиотаж рядом с особняком Крюгеров. Три больших машины перегораживали улицу. Строй недружелюбно настроенных здоровяков с ружьями. И еще трое возятся рядом с пушкой на колесах. Похоже, выстрел из этой штуки мы и слышали.

Громко запричитала женщина. Раздались беспорядочные выстрелы. Какой-то крендель выскочил сбоку и швырнул в одно из окон особняка бутылку с горящим хвостом. Стекло со звоном посыпалось на мостовую, но внутрь бутылка не пролетела — похоже, в особняке к штурму были готовы, и своевременно прикрыли окна изнутри щитами. Так что бутылка разбилась, и пламя расплескалось по стене.

— Пли! — скомандовал невысокий полноватый парень в армейских штанах и кожаной куртке. И в круглых маленьких очочках.

— Ганс Крюгер? — спросил я у Натахи, кивая на него. — Кажется, имеется определенное фамильное сходство.

— Наверное, — Натаха пожала плечами. — Я никого из Крюгеров раньше не встречала.

Безмятежный просмотр театра военных действий прервал стрекот пулеметной очереди над головами нападавших. Пули ударили совсем рядом с нами, каменная крошка разлетелась во все стороны, нас просто чудом не задело.

— Вечер перестал быть томным... — пробормотал я, отскакивая за опору паромной переправы. — Не хватало еще пулю словить в перестрелке пивоваров.

— Эй, ребята... — раздался чей-то голос от самой реки. — Поможите, а? Тут утопленник, а у меня силенок нет его одному ворочать...

Я с сожалением глянул еще раз в сторону штурма. Так-то хотелось посмотреть, чем там дело кончится. Но с другой стороны, вряд ли там быстро все закончится. Мы с Натахой спустились по деревянным ступенькам под причал и подошли к кромке воды. Распухшее тело колыхалось между опорами. А тощий старикашка пытался дотянуться до него багром. Натаха оттерла деда плечом, подцепила тело за мокрую штанину и притянула к берегу. Потом мы взялись за обе ноги и выволокли несчастного на травянистый берег. Без тени брезгливости Натаха взяла труп за плечо и перевернула.

Живот был разворочен, внутренностей не было совсем, ребра торчали из подгнившего мяса нелепыми белыми палками. Лицо было распухшим, синеватые губы перекошены, как будто перед смертью он орал. Впрочем, он и орал. Я узнал его практически сразу же. Это был труп Синклера.

— Ну, конечно… — пробормотал я, отворачиваясь. Дедок подскочил ближе к утопленнику и заглянул ему в лицо. Его седые кустистые брови удивленно зашевелились.

— Да это же Бобка Синклер! — воскликнул он и посмотрел на нас. — Сынуля англичанки! Из мародеров! Надо бы в университет сообщить, что он утоп. Надо же, интересно, это рыбы ему все потроха сожрали? Первый раз такое вижу…

Распухшие пальцы на руках мертвого Синклера вдруг зашевелились. Он дернулся, как будто пытаясь подняться.

— Ох ты ж, говна какая! — старик спешно отскочил в сторону, уворачиваясь от шарящей по траве мертвой руки. Синклер приподнялся и беззвучно зашевелил губами, как будто пытался что-то сказать.

— Надо солью в него пальнуть… — растерянно сказала Натаха. Похоже, она тоже была не в курсе, как надо вести себя с внезапно ожившим утопленником.

Снова бабахнула пушка. Раздались вопли, по тракту над нами прогрохотала какая-то тяжелая машина. Застрекотал пулемет, завизжали тормоза.

Синклер тем временем перевернулся и встал на четвереньки. Выглядело это совершенно дико — торчащие из пустого корпуса ребра и свисающие ошметки плоти. Бррр… Вообще-то всякие фильмы и сериалы про зомби-апокалипсис научили меня, что ожившие мертвецы должны непременно хотеть сожрать живое мясо. Ну, там, завыть “Мозгииии!” и начать преследовать ближайшего человека. Но Синклер, похоже, был не в курсе современных трендов, так что никаких звуков не издавал. Он пополз обратно в сторону воды, не обращая на нас совершенно никакого внимания.

— А если солью пальнуть, он успокоится? — спросил я.

— Ну… наверное, — Натаха пожала плечами. — Когда мертвяк просто начинает бродить, хватает. Но этот какой-то ненормальный.

— Держите его, он же сейчас опять в реку сбежит! — заорал дед. Натаха зацепила Синклера багром за штаны. Приближаться к утопленнику никому не хотелось.

— И что теперь с ним делать? — спросил Натаха, глядя на то, как мертвый Синклер упирается руками и коленями, пытаясь заползти обратно в воду.

— Мамке его надо сказать, пусть она и разбирается, — ворчливо заявил дед.

— И что на багре его к ней тащить? — спросил я. Мысленно представил, как мы заявляемся к незнакомой женщине с ее распухшим от воды мертвым сыном, который все еще шевелит конечностями и пытается сбежать в реку. “Здравствуйте, дамочка, мы к вам хреновые новости привели. Лучше посадите труп вашего сына на цепь, а то он все время купаться хочет”.

Было бы смешно, если бы не было так страшно.

Выстрелы раздались ближе. Что-то грохнуло, как будто швырнули гранату. Какой-то прямо очень серьезный бой. Может, выглянуть посмотреть, что происходит?

— Отходим! — заорал кто-то наверху. — Сюда, тащите ее сюда!

Раздался топот нескольких пар ног. Сначала по лестнице, потом по деревянному причалу практически у нас над головами.

— Паромщик где? Эй, Авдеев! — заорали сверху.

— Тута я! — отозвался дед.

— Нам нужно на тот берег, срочно! — через перила перевесился молодой здоровяк в кожанке. — Это кто еще такие?

— Это… — дед беспомощно посмотрел на нас. — Просто ребата… Помогали утопца достать…

Синклер зашевелил конечностями шустрее, как будто шум разговора его испугал.

— Какой-то шустрый утопец у вас, — здоровяк прицелился из ружья и пальнул по Синклеру из двух стволов. Его тело швырнуло на землю, руки и ноги разъехались. — Давай поднимайся, Авдеев! — здоровяк быстро переломил ружье и сунул в него два новых патрона. Снова прицелился, теперь уже в старика. — Ты не слышал что ли, на другой берег нам надо!

Старик живенько поднял руки вверх и стал взбираться по лестнице. Со стороны дороги раздались беспорядочные выстрелы. Над головой заорали, кто-то упал, послышались звуки возни и ответные выстрелы. Дед пригнул голову и скатился обратно вниз.

— Что за хрень?! — крикнула Натаха, все еще сжимавшая багор. Труп Сиклера мелко задрожал, потом задергался сильнее, будто через него пропустили электрический ток. Потом над ним начал клубиться черный туман, как тень повторяя очертания человеческого тела. Раздался гул, похожий на глубокий вдох.