Агентство "Последний путь" 2 (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 32

— Вода. Будем их топить, как насильников детей, — произнёс он, взглянув на Хелиоса стальным взглядом. — Действовать надо быстро. Всех. От детей до стариков. Имущество — в казну церкви.

Епископ молча кивнул.

— Два дня. На подготовку больше нет времени.

— Мама! Мама! Смотри, что я нашёл! — воскликнул мальчишка, поднявшись с ковра из клевера.

Он подбежал к женщине, что складывала цветы в аккуратно вырытую ямку и протянул ей четырехлистный клевер.

— Надо же, — вскинула брови та. — Это к удаче. Тебе очень сильно повезло!

За этой семейной картиной на лавке наблюдал мужчина лет пятидесяти на вид. Обычная белая рубаха, легкие штаны и кожаные ботинки. На голове короткая седая стрижка, а на лице первые глубокие морщины.

К нему спокойным шагом приближался Санду. Подойдя к нему, он молча сел рядом и взглянул на мать с ребёнком.

— Инквизиторы у меня не частые гости, — произнёс он, не отрывая взгляда от женщины.

— Увы, нам пришлось взять ситуацию в свои руки, — ответил мужчина и снял с шеи чётки с символом церкви и принялся перебирать бусины из серого гранита. — Думаю, вы уже в курсе.

— Нет. До мирских дел мне нет дела.

— Тёмные объединились, — вздохнул Санду. — Думаю, вам будет интересно.

— А вот про это слышал. Заходил ко мне тут один.

Инквизитор приподнял одну бровь и спросил:

— Он прошел сквозь печати на стенах?

— Да. Так же, как и прошёл сквозь все препоны в главной обители света. Так же, как прошёл сквозь защиту в гробнице «Святой памяти».

— Значит, сильный. Вы знаете его класс?

— Дело не в классе. Совсем не в нём. Он нечто большее, чем обычный системный. Он другой.

— Справедливый? Мудрый?

— Нет. Система — это налёт. Внутри у него нечто большее...

Санду вздохнул. Он перевёл взгляд на голубое небо, на котором неторопливо двигались белые барашки облаков.

— Бой будет сложным. Нам предстоит сразиться с тёмными.

— Да, но результат ты уже знаешь. Свету не победить.

— Откуда такая уверенность?

— Оттуда же, откуда уверенность в том, что тьме тоже не выиграть этой войны.

— Вот как... и что же нас ждет, по-вашему?

— Большая бойня, в которой свет будет пытаться уничтожить тьму, а тьма будет пытаться просто выжить. Паладины будут идти в бой с молитвой о том, чтобы свет им даровал сил, чтобы победить тьму, а тёмные будут идти в бой, чтобы просто выжить. Как думаешь, у кого будет больше причин биться до последнего, выгрызая победу?

Санду вздохнул.

— Не вздыхай так. Победы не будет. Будет бойня, после которой обескровленная церковь смирится. У вас просто не будет выбора.

— Это будет наше поражение.

— К этому шло давно. Тьма... если тьмы нет вокруг. Если нет ее центра, места притяжения, то тьма появляется тут, — тут он ткнул пальцем в висок инквизитора, а затем ткнул его пальцем в грудь. — И вот тут.

— По вашему церковь начала гнить потому, что не было центра силы темных?

— Именно. Чтобы сплотиться, объединится и оставаться чистыми... нужно место, куда будут притягиваться тёмные. По-другому это работать не может. Ты никогда не поймёшь свет, если не видел тьмы. Никогда не поймёшь, что такое тьма, если не видел света.

Санду молча кивнул, несколько секунд помолчал, но после произнёс:

— Но и оставить все как есть я тоже не могу.

— Знаю, Санду. Знаю. Изменить уже ничего нельзя...

Повисла пауза. Мужчина проводил взглядом женщину, которая увела ребенка в сторону просторного дома, в саду которого работала.

— Знаешь кто это?

— Нет.

— Инесса Четвертая со своим сыном. Жена правителя Гастонии. Его в ту ночь зарезали. Она была отравлена, а ребенка придушили ночью. Пятьдесят лет она ухаживает за этим садом. Хороший гомункул получился.

Санду выдержал паузу, после чего сказал:

— У нас есть проблема с отрядом системных... Они убили лучшего паладина церкви.

— Пришёл за помощью? — обернулся к нему мужчина. — Тогда попроси её.

Инквизитор несколько секунд молчал, перебирая четки, после чего снова взглянул на небо.

В пальцах проскальзывает одна бусинка за другой.

Секунды тянутся молоком, но Санду все же произносит:

— Я, Санду Ревский, прошу помощи у Мастера смерти.

— Ты знаешь, что это значит? После смерти в моей обители станет на одного гомункула больше.

— Я знаю, — кивнул инквизитор. — В этой группе берсерк. Группа полная. Сильная. Сильнейший паладин и отряд инквизиторов полегли от пятерых человек. Мне некого отправить на поимку этой группы.

— Берсерк... Берсерк... Есть у меня кое-что для такого противника, — кивнул Мастер смерти. — Не беспокойся. Я помогу.

— Ëбнаный кровосоc, мудозвон колокольный, чтоб его медведь высрал, а потом снова сожрал и ещë раз высрал, — раздраженно проворчал берсерк, продираясь сквозь кусты. — ...спермоглот залупоглазый...

— Верша, куда мы идëм? — раздался голос Мары за спиной.

— Хули не понятно? К постоялому двору, — рыкнул тот. — Я ж, блять, уже говорил!

— Да, но какого чëрта мы пошли через лес, а не по дороге?

— Такого, что за этими сраными паладинами могли выслать поисковую группу. Мы идëм в сторону тëмной цитадели. Где, блять, нас будут перехватывать по-вашему?

— Ну, так-то да, — согласилась Гара. — Это разумно. Только вот зачем мы тогда вообще к постоялому двору идëм?

Верша остановился, затем обернулся к девушкам и, сморщившись, сплюнул на землю.

— Я, мать вашу, кашу жрать не собираюсь! Я хочу мяса! Эта убийца за день пути ни одного рябчика или зайца не выследила. Эта дура с луком единственный раз заметила лису, но и в ту промазала. Маг у нас вообще прощелкал и даже не дернулся.

— Зайцев и птиц не было. Только мелочь всякая, — буркнула Гара. — А про лису ты ничего не говорил.

— Да и лиса та была шагов за двести. Я до нее стрелой только с навыком сумела бы, — отвела взгляд Мара.

— А я вообще за окрестностями следила, чтобы никто не напал, — отрезала Шара.

— Вот, блять. Тогда нехер пиздеть и доставать меня тупыми вопросами. Мне одного упыря-уëбка хватило, чтобы на неделю настроение испортить, — буркнул Верша и, развернувшись, попëр через кусты дальше.

Девушки недовольно переглянулись и, подождав, пока берсерк немного пройдëт вперëд, направились за ним.

— Бэк, он всегда такой после исцеления? — спросила мальчишку убийца. — Или только когда жрать хочет?

— Он всегда такой, — пожал плечами парень. — Просто с вами сдерживался.

— Я вам давно говорила: надо его напоить и изнасиловать. Он бы уже давно шёлковым стал.

— Если он напьётся, то у него повиснет, — покачала головой убийца.

— Тогда надо напоить его каким-нибудь зельем, от которого у мужчин горит всё внутри. Ну, чтобы он захотел сильно. А тут мы!

— И как ты себе это представляешь? — хмыкнула Мара. — Думаешь, он не поймёт?

— Когда поймёт, то уже будет поздно, — довольно произнесла Шара. — Кто в деле?

Девушки переглянулись, а затем покосились на мальчишку.

— Я зелье пить не буду, — категорически отрезал Бэк.

— Думаю, это к лучшему. Главное помалкивай, — подмигнула ему Гара.

Повернувшись в сторону Верши, она заметила просвет в густом кустарнике и замершего берсеркера.

— Верша? Что там? — спросил Шара, подошедшая к нему, и замерла.

Перед еë взором оказался передовой конный отряд со знаками церкви, который располагался на постоялом дворе. За строениями находился холм с косой дорогой, спускавшейся с него. По нему тянулись колонны солдат и телеги с амуницией.

— Верша... это что?

— Это регулярная, мать его, армия, — буркнул берсерк и оглянулся.

— Армия? Какая армия? — сглотнув, спросила Гара.

— Самая обычная. Светлая армия, — нахмурился Верша и затравленно огляделся.