Создатель иллюзий. Начало (СИ) - "Rayko" - Страница 4

— Карачун, твою мать… Ты ли это? Давненько не виделись; не завшивел еще, паскуда? — со стороны оврага, из кустов появился мускулистый тигр, и нервно подергивая кончиком хвоста, разболтанной походкой двинулся к костру.

— И тебе не кашлять, Сурик. Тоже не рад тебя видеть в здравии.

— Что забыл Брави на моей земле? — остановившись метрах в трех от костра, тигр резко перестал кривляться, и нагнув морду к земле, угрожающе прижал уши к голове, — Какого хрена ты тут ошиваешься?

— Я тут нынче по делам. Которые тебя, Сурик, ни коим боком не касаются, — невозмутимо ответил енот и неспеша отправил в пасть последний кусочек жареной козлятины.

— Еще как касаются, Ловец душ. У меня сегодня ночью пропала собственность — моя коза. Последняя чилтанская коза на всем долбаном Парготе. Сигнал ее чипа привел меня сюда, и что я тут вижу?

— И чего же ты тут видишь?

— Тебя, Карачун! И мою полусъеденную козу, висящую на дереве! — тигр аж подпрыгнул на месте от негодования.

— Сурик, вот кому ты свистишь? Байбакам степным свою хрень про последнюю козу заряжай!

— Ты. Сожрал. Мою. Козу.

— Да не ел я твою козу. Ты когда последний раз пеленг делал?

— Десять минут назад.

— Ну так сделай его еще раз.

Тигр немного повозился со своим браслетом и удивленно посмотрел на енота:

— Ничего не понимаю. Вот же остатки туши висят.

— Ну висят себе и висят… Тебе-то какое дело? И с чего ты вообще взял, что это именно твоя коза тут с горя повесилась?

— Да потому, что на этой земле нет ничьих коз, кроме моих.

— Пеленг что показывает? — невозмутимо спросил Карачун.

— Чип на северо-западе, в паре километров.

— Так и пи… шуруй туда. Не видишь, я кушаю?

— Там только болото! Она не могла туда забрести!

— Ты на меня зубами не клацай. Я конечно соболезную местной диаспоре коз. Одна из них повесилась, вторая утопилась. Чем вы тут бессловесных животных до суицида доводите? Трахаете небось их по-черному, обещая жениться, а после ночи бурной любви — бросаете?

Карачун, бросив беглый взгляд на тигра замолчал, осознав, что дальше заговаривать зубы бессмысленно; противник ждет от него вовсе не разговоров.

— Ты предсказуем, Сурик. Как обычно Третий Закон? Хорошо, я принимаю бой. Сам выйдешь, или кого вмест…

Договорить Карачун не успел, тигр будто только и ждал слов, что бой принят. Жиденький костерок между ними взорвался настоящим огненным инферно.

Рассвирепевший тигр атаковал сразу же, сквозь стену огня, но впечатавшись мордой в прозрачную стену из моментально спрессованного енотом воздуха, неуклюже опрокинулся на спину и исчез в сплошной стене ревущего пламени.

— Ну, тупо-о-ой, — покачал головой енот и одним движением лапы пригасил беснующийся огонь, — Вот что я теперь твоим родственникам скажу, дебил ты полосатый? Что ты мудаком помер? Так они об этом и сами догадаются.

Карачун сплюнул и со злостью пнул дымящийся труп тигра.

Минуты через две на поляну выскочила рысь. Покрутив головой по сторонам, она внезапно исчезла, а из кустов появился немного запыхавшийся Рэйс.

— И что тут случилось? — маг уставился на хорошо прожаренную тушу тигра. Над ней все еще поднималось хорошо заметное марево из нагретого воздуха, и плавающих в нем частиц сажи.

— Третий Закон тут внезапно случился. У Сурика были ко мне претензии, и он вызвал меня на бой чести. Как видишь, честь — это не про Сурика, — енот продолжал спешно заворачивать нарезанные на ломти остатки злополучной козы в листья лопуха, — А теперь давай шевелиться. Третий Закон незыблем, но его соблюдение не для всех обязательно. У скоропостижно скончавшегося Сурика осталась в наличии большая семья. Да и сам он прохлаждаться на Гарзе долго не будет.

— Стой, подожди-ка! То есть, вот так, буквально из-за какой-то драной козы здесь каждый встречный может на дуэль вызвать?! — последнюю фразу енота Рэйс просто пропустил мимо ушей, зациклившись на несправедливости местных обычаев.

— Да в жопу эту козу! Кому она всралась? Это же Сурик… хмм… Был. Я шестнадцать лет назад за его братишкой Онгаром приходил по вердикту Безликих. Редкая, скажу тебе, отморозь был этот братюня. Четырех магов грохнул окончательной смертью, ради их амулетов. Амулеты, конечно, были раритетными цацками, спора нет. Но ради них лишать посмертия владельцев… М-да… О чем это я? Ааа, ну да. С тех пор, я всего два раза появлялся на Парготе, и оба раза он нарисовывался с претензиями лично, причем во второй раз со своей родней. Ну, чего встал столбом? Давай, двигай окороками в темпе. Это гребаное файершоу наверняка издалека было видно. Скоро гости из замка нагрянут.

— Но Закон…

— Перед Законом все равны, Рэйс. Но есть те, кто ровнее, чем остальные. Сурик с родней — перхоть лобковая, но при землях и наследные, мать их, дворяне. Мы сейчас находимся на их земле. А на своей земле дворянство и есть Закон. Так что хорош пастью щелкать, пошли пороемся в твоей куче в шагоходе на предмет полезностей и быстренько снимаемся отсюда.

— За каким хреном я тогда бегал на болото чип топить?

— Да кто же знал, что Сурик сам сюда явится? Я не провидец. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Все, начинаем шевелить булками.

— А скажи-ка мне, Рэйс… Почему ты постоянно человеком ходишь? — енот копался в куче предметов, сваленных Рэйсом в кабине, откладывая в сторонку нужные, на его взгляд, вещи, — Ладно здесь, в лесу, но мы-то сейчас в город пойдем. В таком виде тебя еще на подходах отловят и будут публично унижать и наказывать. И поверь, средств для унижения у аборигенов хватает. Причем с элементами местного колорита.

Карачун хохотнул, видимо вспомнив что-то забавное.

— Не понял… Тут что, людей не любят? — напрягся Рэйс.

— Не любят тут многое, но не людей, как таковых. Все мы люди, все мы человеки, когда дело доходит до… срочной необходимости ими стать. Ты откуда вообще выпал, из какого мира? Нельзя разгуливать во второй форме в обществе. Только в первой. Дома можешь хоть на голове ходить и срать под себя, а в общественном месте будь добр в истинном облике появляться. Это же древнейший закон всех миров Древа.

"Хмм… Что за бред он несет? Какие еще формы?"

— То есть у тебя истинная форма — енот?

— Ну да, — ответил Карачун.

Он сел на пол, поджал задние лапы под себя, и повертев головой вокруг, словно чего-то высматривая, приобрел человеческий облик.

— Так ты человек?!! — заорал, от неожиданности вскочивший на ноги Рэйс.

— Я-то? Оборотень обыкновенный, семейства енотовых, отряда хищных, класса млекопитающих, — скороговоркой выдал в ответ Карачун, уже вернувший себе облик енота, и вдруг создал прямо из воздуха короткое ледяное копье, направленное прямо в лицо мага, — А вот ты какой масти будешь, хрен кожаный?

— Твою ж мать-то… — Рэйс ошарашенно уставился на джид в лапах Карачуна.

— Я! Тебя! Спросил! И совсем невежливо, с твоей стороны, мою мать вспоминать вместо ответа, — енот приставным шагом двинулся к креслу пилота, возле которого лежало оружие, держа джид на замахе.

— Я — маг… Военный маг иллюзий. И я человек. Нет у меня никаких других форм.

— Ты мне тут не свисти, нет такой магии. Я своими глазами видел, как ты со своей тварью на пару действуешь. Значит он у тебя напарник… — енот судорожно заозирался вокруг, — Где твой подельник?!! Отвечай быстро, а то грохну прямо тут, сука!!!

Карачун бросился к лежавшему на полу оружию и схватив его в лапы, направил в сторону мага.

— Не работает, я уже пробовал, — Рэйс начал создавать за спиной енота рысь.

Оборотень поднял конструкцию в потолок, и маг вздрогнул, услышав глухой хлопок. В крыше кабины, толщиной в пару сантиметров, образовалась сквозная рваная дыра, размером с яблоко.

— Скорее ты свой затылок в зеркале увидишь, чем обманешь Брави, — прошипел сквозь зубы Карачун, направляя оружие на Рэйса, — Последний раз спрашиваю — где твоя тварь?