Создатель иллюзий. Начало (СИ) - "Rayko" - Страница 32

— Ты чего там шуршишь, никак погадить приспичило? — медленно оборачиваясь спросил енот, и вдруг почувствовал резкий укол от браслета Ловца, одетого на лапу.

Карачун обнаружил Рэйса идущим вперед спиной к краю поляны, нелепо размахивая негнущимися и неестественно вывернутыми руками. Из его приоткрытого рта ручьем текли слюни, а глаза закатились так высоко, что видны были только белки глаз. Мгновенно догадавшись о причине такого поведения, Карачун быстро сконденсировал из воздуха немного влаги, сотворил пучок ледяных игл и сыпанул их широким веером по кустам вокруг поляны.

— Быстро обращайся! Уходи в иллюзию, идиот!!!

Надеясь сбить концентрацию невидимому противнику, енот без остановки бил по кустам вокруг себя россыпями ледяных иголок, но добился совершенно противоположного эффекта. Аура Обреченности резко усилилась, и даже в глазах енота начало немного темнеть. Рэйс отчаянно заорал и выворачиваемый мощнейшей судорогой все-таки свалился на землю и забился в диких конвульсиях. В этот момент из кустов позади мага вылетел огромный сгусток белого дыма и с сумасшедшей скоростью врезался в щит, скастованный енотом в последний момент. Щит нехорошо прогнулся, но все же выдержал внезапную атаку непонятной субстанции. Карачун резко опустил защиту и мгновенно запустил в неприятеля ледяной кулак. Ситуация осложнялась тем, что опушка была на вершине и достаточно хорошо обдувалась, следовательно влаги в воздухе оставалось совсем мало. Заклинание енота, ударив в дымящийся сгусток, видимо все-таки сбило концентрацию нападавшему. Аура внезапно пропала, а проявившийся белый медведь отлетел на несколько шагов назад. Второй щит, который должен был накрыть медведя и придавить того к земле, Карачун собрать не успел. Сделав кувырок назад, медведь вскочил на все четыре лапы, и низко пригнувшись, моментально рванул в новую атаку, намереваясь таранным ударом столкнуть енота с утеса. Понимая, что с заклинанием он сильно опаздывает, Карачун что было сил метнулся в сторону с медвежьего пути, но выставленная в последний момент огромная когтистая лапа с силой полоснула по его боку. Упав на землю и перевернувшись на спину, енот тут же выставил перед собой щит и в последний миг принял на него весь вес прыгнувшего сверху огромного белого медведя. Гудя и содрогаясь, наспех выставленная защита угрожающе прогибалась под могучими ударами, которыми медведь теперь осыпал щит практически не переставая. После каждого удара на прозрачной поверхности щита появлялась новая россыпь мелких трещин. Спустя еще десяток атак, из него стали выкрашиваться отдельные осколки, а из ушей Карачуна потекли тонкие струйки крови. Изловчившись, когда медведь выпрямился практически во весь рост, намереваясь ударить сверху одновременно обоими лапами, енот убрал щит, и перекатился в сторону, оставляя вместо себя наспех сформированное ледяное копье. Медведь по инерции всем весом рухнул вниз, нанизываясь на копье брюхом.

Карачун, воспользовавшись заминкой, со всех лап бросился к затихшему перед кустами телу напарника. Медведь, быстро расправившись с ледяным копьем, уже вскочил на лапы. На этот раз, поняв, что добыча может больно ужалить в ответ, он многократно усилил Ауру и принялся обходить цель по кругу.

Новая волна ужаса ударила по мозгам енота с невиданной силой. В глазах мгновенно почернело, уши заложило. Успев, из последних сил выставить перед мордой медведя щит, он схватил бесчувственное тело мага за руку и что было мо́чи поволок его к краю обрыва. Сзади раздался звон разбивающегося щита, и в глазах енота окончательно потемнело. Собрав остатки гаснущего сознания, Карачун рывком подтянул тело Рэйса к краю утеса, обхватил его покрепче всеми лапами и перевалился через край.

Мерзкий дребезжащий звук прорывался сквозь сон и рикошетил внутри черепной коробки незатухающим эхом, причиняя практически физическую боль. Голова просто раскалывалась, и терпеть это дальше было решительно невозможно. Как ни пыталось ускользающее сознание снова забраться в теплые объятья сна, пришлось открыть глаза. Хотя бы для того, чтоб найти этого чертового звонаря и засунуть ему его колокол куда поглубже, причем плашмя.

Рэйс медленно отрыл глаза. Головная боль усилилась, и к ней тут же добавилась тошнота, зарождающаяся где-то в глубинах желудка. Отвратительное состояние; Рэйс сглотнул тягучую слюну. Хреновое самочувствие усугублялось еще и тем, что он понятия не имел, где в данный момент находится и что с ним вообще происходит. Абсолютная темнота вокруг совсем не торопилась давать ответы на многочисленные вопросы, возникающие в больной голове. С трудом перевернувшись на бок, маг начал шарить руками вокруг себя. Нащупав что-то твердое и квадратное, Рэйс зацепил кистью стоящий на нем предмет и все пространство вокруг заполнилось звоном бьющегося стекла.

Подчиняясь старой, еще из прошлой армейской жизни привычке, маг рефлекторно дважды щелкнул пальцами. И, о чудо, это возымело положительный эффект. Непроглядная тьма вокруг тут же сменилась на тусклый желтый свет. Быстро проморгавшись, и немного привыкнув к свету, Рэйс внимательно огляделся.

Он лежал на узкой односпальной кровати, поставленной у стены в маленьком, не более пяти шагов шириной, помещении. Рядом с его койкой стояла прикроватная тумбочка, которую он недавно нашарил во тьме, а чуть дальше, у противоположной стены находились узкий шкафчик и откидной столик. Поверх своих ног Рэйс рассмотрел на стене прямоугольный дверной проем, а над изголовьем — небольшое овальное оконце. В центре низкого потолка светился мягким желтым светом большой продолговатый светильник.

"Ртутный", — машинально отметил про себя Рэйс.

Собравшись с духом, маг медленно приподнялся и сел на кровати, свесив ноги вниз. Это движение далось ему ценой новой вспышки боли в голове и угрожающими позывами в желудке. Но из двух этих проблем хуже все же были дела с головой; у мага создалось впечатление, что в нее засунули для веса здоровенную гирю. Причем каждый поворот или наклон отдавались в ней невероятной, буравящей мозг болью, словно внутри перекатывался чугунный шар, бьющийся то об эту гирю, то об стенки черепа.

На полу перед тумбочкой обнаружились остатки разбитого бокала на длинной ножке и лужица темно-красной жидкости. Только сейчас Рэйс почувствовал, как его мучает жажда. Во рту пересохло, шершавый язык больно царапал небо, а пересохшие губы склеились так, сто хоть ножом их режь.

"Сутулая енотина со своим гребаным вином! Это ж надо было так нажраться! Мы что, вчера всю бочку выжрали?" — вожделенного графина с водой на глаза не попадалось и Рэйс опираясь одной рукой о подвернувшиеся предметы, а второй придерживая больную голову побрел к прямоугольнику двери.

Он почему-то твердо знал, что эта дверь открывается, отъезжая вбок. Рэйс медленно открыл ее и пораженно замер на пороге. Перед ним был хорошо освещенный коридор, из которого на него хлынули звуки музыки, гомон голосов и ровный, тихий, на грани слышимости гул моторов.

Рывком закрыв дверь, маг развернулся и проковылял в центр небольшой комнатушки. Еще раз, уже более внимательно Рэйс оглядел обстановку вокруг: откидная кровать — подсознание услужливо подкинуло слово "койка" — была заслана однотонным синевато-белым постельным бельем. Окошко у изголовья при детальном осмотре оказалось никаким не окошком вовсе, а очень даже иллюминатором. И вся эта комната… Память услужливо подсказала, где он ее видел раньше… Точно не в графском особняке — это была каюта! Типичная каюта среднего класса на второй палубе пассажирского дирижабля!

Еще не веря самому себе, он быстро дважды щелкнул пальцами. Мир вокруг погрузился в непроглядную темноту. Маг повторил движения пальцами повторно, и тьма снова сменилась мягким светом ртутного светильника, стандартного освещения кают пассажирских дирижаблей. Со стандартным выключателем, реагирующим на звук. Бросившись к столику, он схватил с него первую попавшуюся бумажку и попытался прочитать написанный текст. Буквы перед глазами поплыли, то ли от переживаемого сейчас стресса, то ли из-за его состояния; ему никак не удавалось сфокусировать взгляд и прочесть слова целиком, хотя он прекрасно различал отдельные буквы. Но в этом и не было необходимости. Стилистика оформления, вензеля на заглавных буквах колонок и колонтитул с красивыми завитушками — это же "Имперский вестник"! У него в руках самая настоящая газета, главное печатное издание его родного мира!!!