Непростительно молод (СИ) - "Shamal" - Страница 32

Я был с совсем небольшим количеством вещей и огромным багажом страхов, который сразу куда-то делся, когда я заметил в гулком многоголосом зале человека, что решительным шагом направлялся в мою сторону. То, что он танцор, я понял сразу и без труда. Плавная походка, идеальная осанка.

Когда он подошел ближе, я и лицо его узнал. Марлен настоял, чтобы мы поговорили в Zoom. Познакомились лично, так сказать.

У Элиаса было симпатичное молодое курносое лицо, хотя Марлен сказал, что ему уже под сорок. Я немного удивился, но виду не подал. Кто их разберет этих австрийцев.

— Добро пожаловать! — улыбнулся он, протягивая руку. — Нормально долетел?

Я собрался с мыслями не сразу. Было сложно перестроиться на английский.

— Да, отлично. Спасибо, что встретил.

Мы направились к выходу. Попутно Элиас рассказывал мне о планах на день.

— Ты, наверное, устал. Давай отвезем твои вещи в гостиницу и заедем пообедаем в ресторан? Заодно обсудим наши дела.

— Хорошая идея, — я кивнул, рассматривая лица спешащих навстречу людей.

Поверить сложно, что буквально позавчера я гулял с Марленом и его собакой, а сегодня уже здесь, в Австрии. Так все быстро, черт возьми!

А я даже никого кроме Лешки не предупредил…

Время летело с невероятной скоростью. Я и не заметил, когда успела наступить ночь.

В уютном гостиничном номере я долго не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, думая, как завтра будет проходить «собеседование». Наверное, это нельзя назвать собеседованием. Они посмотрят, как я танцую, переговорят и решат. И тогда я или возьму билеты домой, или… Если они возьмут меня на работу, мне нужно будет оформить рабочую визу. Может, стоит вернуться на это время на Родину? Или попытаться обвыкнуться тут? Мне хватит денег на аренду квартиры или комнаты?

Я перевернулся на другой бок и уставился в окно. На небе не было видно звезд из-за огней ночного города, зато луна светила подобно прожектору.

Вздохнув, я достал из-под подушки телефон и написал сообщение Марлену:

Спасибо.

Я думал, что ответ не придет, но он пришел.

01:12 Марлен:

Удачи завтра

Опять не спит?..

***

«Меня взяли» — так написал я Лешке на следующий день, когда сидел в кафешке с Элиасом, отмечая успешное подписание контракта.

Две недели обучения, за время которых мне сделают рабочую визу, а к тому же еще и оплатят полную стоимость за жилье, которую потом понемногу вычтут из зарплаты.

Я был в шоке, честно говоря. Все казалось слишком нереалистичным. Не сказать, что предел мечтаний, нет. Были свои подводные камни. Например, отработанность движений. Группа должна была двигаться, как единый механизм, синхронно, без какой-либо самодеятельности раз за разом повторяя одни и те же танцы, но Марлен убедил, что это только начало. Он прав, я должен закрепиться в этой среде и научиться зарабатывать. А потом… а потом посмотрим.

Ответ от Лешки пришел, когда нам уже принесли заказ.

15:45 Лешка:

Поздравляю! Я не сомневался, что у тебя все получится! Пришли фотки!

Я невольно заулыбался. Ну наконец-то, черт возьми, мой друг ожил! Фотки? Все что угодно! Я готов перефоткать ему всю Европу, лишь бы он улыбался!

Пришлось после кафе тащить Элиаса по городу, щелкая все вокруг. Вообще мы подружились, кажется. Он был очень дружелюбным человеком, улыбчивым и отзывчивым. Поддерживал любую инициативу и только посмеивался с моего искреннего восхищения Кунстхаусом.

Вечером написал Марлену, как обычно ожидая получить быстрый ответ, но ответа не было вовсе. И утром тоже. И в обед…

Ладно, может занят.

Я тоже был занят. Искал вместе с Элиасом подходящее жилье, а ужинал вместе с ним и его женой.

Телефон сообщил о новом уведомлении ближе к ночи. Но, вопреки моим ожиданиям, это было сообщение от мамы.

19:27 Мама:

Я звонила Леше. Он сказал, ты в Австрии. Почему ты меня не предупредил?

Ничего отвечать на это не хотелось, и я решил оставить разговор на потом. Лучше позвонить, да?

Некрасиво как-то получилось.

А вот от Марлена сообщений по-прежнему не было.

========== 11. ==========

Танцуй-танцуй-танцуй!

Одно гипнотически плавное движение перетекало в другое. Руки, подражая непокорным океаническим волнам, изгибались в едином порыве. Глаза закрыты, на губах застыла сосредоточенная улыбка.

Я смотрел на ребят и едва ли дышал. Всматривался в лица, облизывал взглядом фигуры, и мне было наплевать, мужские или женские. У группы не было пола, здесь не делили в зависимости от половой принадлежности. Группа была единым организмом. Единым механизмом.

Я выяснил, что женское танго — лучшее, что я видел в своей жизни, даже несмотря на то, что танец тот был шуточный, в перерыве между тренировками, в коридоре, да и обе девушки были одеты в простые спортивные штаны и майки.

…Но как же они смотрели друг на друга, какое пламя горело в их глазах, сколько страсти сквозило в элементах, а эта поддержка… Когда одна отклонилась, изящно прогибаясь в пояснице, улыбаясь хмельной улыбкой, а другая нависла над ней, касаясь губами шеи, я едва ли не кончил, хотя всегда считал себя геем. Стопроцентным, блять!

Не один я пялился на них зачарованно. Все буквально замерли. А когда девушки наконец-то шутливо поклонились, зрители разразились такими дикими аплодисментами, будто это был не экспромт в коридоре, а как минимум премьера нашумевшего спектакля.

В группе вообще было много того, чего не наблюдалось на тренировках в моей родной танцевальной школе.

Я только тут, в Австрии, в полной мере осознал о чем говорил Марлен.

Каждый человек здесь жил танцами, вкладывал душу в свое маленькое произведение искусства, работал на результат и, кажется, продал душу Терпсихоре. Потому что никак иначе я не мог объяснить ту энергетику, что наполняла зал в момент тренировки. У меня буквально отнималась речь, когда я наблюдал, и перехватывало дыхание, когда танцевал вместе с ними.

Мне даже страшно становилось от того, насколько я был пустой и безжизненный раньше.

…Но от Марлена по-прежнему не было вестей.

Я на самом деле волновался, чувствовал: что-то случилось. Тревога все росла и ширилась, и вскоре я решил, что должен позвонить Арине и выяснить у нее, что же произошло. Но в тот момент, когда я искал ее номер телефона, на экране высветилось «мама».

Отвечать на звонок или нет, я размышлял недолго. С моей стороны было бы очень неправильно игнорировать ее. Корчить из себя обиженку — так поступил бы я в прошлом, но теперь до меня наконец-то дошло, что молчание и покорность были моим сознательным выбором. Да и, если она говорила правду, то в койку к Павлу Сергеевичу родители меня не толкали. Значит отчасти все, что было, — моя вина. Нужно было протестовать, гнуть свою линию, а не послушно складывать лапки и позволять им управлять моей жизнью.

— Да, мам, привет, — вздохнув, произнес я в трубку.

— Еся, как ты? — мама явно пыталась сдержать радость в голосе, говорить спокойно, но нервные нотки все равно пробивались. — Я совсем извелась, толком не знаю, что и как там.

— Все хорошо, — тихо ответил я. — Подписал контракт, танцую, скоро буду выступать вместе со всеми.

— А как же университет? — воскликнула она. — Ты же должен получить образование! Я звонила в деканат. У тебя ужасная посещаемость, долги, по экологии ты еще не сдал ни одной работы…

Я только глаза закатил. Ну вот, снова начинается.

— Я не собираюсь работать автоматизатором, — холодно ответил я, глядя в окно на проезжающие мимо машины.

— Но в этой сфере можно хорошо зарабатывать! Ты на что жить собираешься?

— Ма, я хорошо зарабатываю…

— Да разве танцы это работа? Как хобби — да, но…

Дальше я не слушал. На душе было тошно и как-то скользко, будто мне туда хорошенько так харкнули. Я бы эту душу вынул и постирал с отбеливателем, если бы мог.

— Ну, какой бы дядя Паша не был своенравный, но он был прав — твое увлечение танцами до добра не доведет! Все танцоры себе на уме, это явно. Странные люди, непонятные. Какие-то не от мира сего… И это же надо, с ножом на человека?!.