Инакомыслие, иноверие и наказание (СИ) - "Shamal" - Страница 38

Юрка покачал головой и ничего не ответил. Они находились на разных полюсах, между ними было десять лет омерзительного опыта проживания в изоляции, которого лучше бы и не было вовсе.

— Осуждаешь меня? — тихо спросил Хрис, отведя взгляд.

Моргнув, Юра покачал головой.

— Нет.

— Хорошо, — все тем же задумчивым тоном произнес друг, поднимаясь с пола. — А смысл голодовки в другом. Они расслабились. Они относятся к нам, как к отребью. Они… — и Хрис, ничего не говоря более, не объясняя, кто же эти загадочные «они», направился прочь из гостиной.

Юрка посмотрел ему вслед, но не окликнул, понимая, что у него от голода и бессонной ночи путаются мысли.

========== 2. Юрка ==========

Через два дня, утром, когда Хрис ослабел настолько, что не вскочил с кровати как обычно, раньше всех, а продолжил валяться, закутавшись в кокон одеяла и пялясь в окно, Юрка спустился к завтраку один.

— Что, он и от кофе отказался? — проворчала Эля, ставя перед парнем тарелку с омлетом.

— Не знаю, может, позже подойдет, — вздохнул Юра и взглянул на безучастного Тошу. За эти полгода, что он жил в «заповеднике», он с Тошей так ни разу и не заговорил, а потому решил начать с простого: — Как дела?

Мальчик вскинул на него огромные глаза, горящие золотыми фонарями на осунувшемся бледном лице, и промямлил:

— Нормально.

На этом диалог закончился, да и к тому же Элька запричитала:

— Что же этот Хрис никак не уймется-то а? Жития никакого от него нет! Амир Ахматович и так мне наказал готовить все, что вы пожелаете, а он…

— Хрис хочет добиться чего-то, — пробормотал Юрка, накалывая на вилку кусочек запеченного перца.

— Да ничего он не хочет! — отмахнулась женщина и, уперев руки в бока, заявила: — Амир Ахматович же готов любые требования выполнить, так тот же ничего толком сказать не может! Хрис просто капризный мальчишка, вот и все! Он доиграется, что у хозяина лопнет терпение!

Юра открыл рот, чтобы спросить, что же будет, если у хозяина лопнет терпение, но решил, что не хочет этого знать.

Он еще ни разу не встречался с владельцем «заповедника» и понятия не имел, что это за человек. Вдруг он тот еще садюга? Хотя, судя по тому, что право человека на свободу передвижения для него всего лишь строчка из тонкой скучной брошюрки, названной Конституцией, можно предположить, что родители в детстве не читали ему «Что такое хорошо и что такое плохо».

Юрка скривился, глядя на тарелку с уже почти остывшей едой. Некстати вспомнилась собственная семья. Мама… Мама его любила, да. А когда ее не стало, то любить было уже некому. Отец женился на другой женщине, и начался ад. Он не замечал или не хотел замечать, как мачеха избивает маленького Юрку за любую провинность, а на все жалобы сына отвечал, что она теперь ему мать, и он обязан слушаться ее…

Парень крепко зажмурился и отодвинул от себя тарелку. Ублюдки. Просто ублюдки.

Он коснулся пальцами шрама на брови, который ему оставил сводный братик, швырнув в него камень. Мачеха своего отпрыска даже не наказала.

— Я не голоден, — сообщил он вошедшей Эльке. Та только губы покривила, но ничего не ответила.

***

Юрка сидел внизу в гостиной, читая уже вторую книгу о «Гарри Поттере», когда услышал, как во дворе зашуршал гравий под колесами бесшумного электромобиля. Парень вскочил на ноги и кинулся к окну. Он слышал, как Элька утром говорила охраннику, что, так как Хрис уже десятый день не ест, Амир Ахматович решил приехать лично. И вот он, судя по всему.

Из роскошной тачки, поблескивающей хромированными боками, вальяжно выбрался мужчина явно восточной внешности. Рассмотреть его с такого ракурса не получалось, но Юрке все равно показалось, что он красив. Сам он таких мужиков побаивался, зная, что народы кавказа отличаются повышенной темпераментностью, но хозяин почему-то не пугал.

Раздались торопливые грузные шаги — это Эля бежала по коридору встречать прибывших.

Юрка увидел, как она подошла к Амиру Ахматовичу и что-то ему сказала, а он вдруг… тепло и понимающе улыбнулся и направился вместе с ней к дому.

Парень хотел спрятаться где-нибудь, чтобы не отсвечивать, но не успел.

— …так неловко получилось, и опять эт…

Хозяин прервал ее взмахом руки и уставился на замершего у окна парня.

— З-здравствуйте, — пробормотал Юра, хватаясь рукой за подоконник.

— Здравствуй, — ответил Амир Ахматович, склоняя голову к плечу. — Новенький?

Язык не слушался, поэтому парень только коротко кивнул. На самом деле он должен был вести себя иначе. Кинуться на хозяина с кулаками, орать, требовать его выпустить, но понимание бессмысленности подобного поведения не позволило ему это сделать. Он просто оцепенел, глядя в смеющиеся кофейные глаза человека, который его… выкрал?

— И чего же Хрис хочет? — спросил Амир Ахматович, засовывая руки в карманы брюк.

Юрке было стыдно за то, что он так и не выяснил, поэтому он просто стоял, таращась на хозяина и недовольную Элю.

— Ладно, пошли, — вздохнул мужчина и направился к лестнице. Эля засеменила следом, но, как оказалось, Амир обращался и к Юре тоже, о чем он сообщил уже будучи на втором этаже.

Пришлось откладывать книгу, которую он все еще сжимал в руках, и плестись следом.

Они втроем зашли в спальню, где на своей кровати, свернувшись калачиком, лежал Хрис.

— О, явился, — хриплым от слабости и длительного безмолвия голосом произнес тот, устремив на хозяина злобный взгляд льдистых голубых глаз.

— Чего добиваешься? — безэмоционально спросил Амир, присаживаясь на край кровати.

Юрка испуганно замер. Он ждал, что мужчина сейчас просто скинет Хриса на пол и начнет избивать, но тот вдруг потянул одеяло на себя, а потом ласково провел ладонью по обнаженному плечу парня.

— Отстань, — Хрис дернулся, скидывая его руку, а потом прикрыл глаза, уткнулся носом в подушку. — Отстаньте все от меня.

— То есть, у тебя нет требований? — уточнил Амир и, получив отрицательный ответ, задал очередной вопрос: — Долго собираешься голодать?

— До конца своих дней, — хмыкнул Хрис.

— Это что-то новенькое, — мрачно пробурчала Эля, почесывая затылок. — Это впервые так.

— Ты же понимаешь, что я не позволю тебе умереть? — ласково произнес мужчина, с нежностью касаясь покрытой недельной щетиной щеки парня. — Я очень не хотел бы кормить тебя насильно, но если ты и дальше будешь продолжать…

Но Хрис его не дослушал. Он просто развернулся на другой бок, пытаясь натянуть на себя одеяло.

Юрка слышал, как обреченно вздохнула Эля, и понял, что сейчас станет свидетелем ужасных вещей…

— Последний раз спрашиваю, будешь есть? — уже более жестким голосом спросил Амир, но, так и не получил ответа, скомандовал: — Эля, позови Ивана и Иру. И пусть захватит назогастральный зонд…

Когда Юрка это услышал, его затошнило. Он никогда с подобным не сталкивался, но мог себе представить, насколько это дико. Он не хотел этого видеть, но и не мог уйти, буквально приклеившись к стене.

Вскоре в спальне стало многолюдно, на его кровати разместили поднос со всякими странными контейнерами и медицинскими коробочками, но Хрис все так же оставался неподвижным. Когда Амир сжал его плечо пальцами, заставляя повернуться, тот весь вскинулся, ударил его по руке, но его тут же перехватил охранник. Иван… этот садист, этот ублюдок с нескрываемым удовольствием схватил обессиленного Хриса, сжал и…

— Отпусти! — закричал тот, вырываясь, но его руки и ноги уже привязывали к столбикам кровати.

Юрка с трудом отвел от него взгляд, перевел на Амира, и сердце его болезненно сжалось.

Мужчина смотрел на всю эту экзекуцию с такой жгучей тоскливой беспомощностью и раскаянием, что было понятно, он делает это против собственной воли, и подобное доставляет ему столько же боли, сколько и самому Хрису…

— Открой рот! — скомандовала медсестра Ира, пытаясь разжать парню челюсти. — Открой говорю! Это обезболивающее!

Он только замычал, еще плотнее стиснув зубы.