Молчание и покорность (СИ) - "Shamal" - Страница 19

***

Какими б вы не были сильными —

Не расставайтесь с любимыми!Мачете — Не расставайтесь с любимыми

*** Прошлое

— …Как мама?

Я оторвал взгляд от вскрытой лаком поверхности казенного обшарпанного стола и посмотрел на Мура сухими воспаленными глазами. Крепче сжал пальцами трубку телефона и, силясь улыбнуться, выдохнул:

— Она справится.

— А мелкий?..

Прикусив губу, я кивнул. Не мог и слова выдавить из себя о себе. Я находился в подвешенном состоянии вот уже полгода после похорон отчима, после суда, после…

— Мур, как ты тут?

Видимо, мой голос дрогнул, а в глазах все же задрожали слезы, потому что парень вдруг перегнулся через стол, приближая лицо к стеклу и пристально глядя мне в глаза.

— Артур, успокойся. Успокойся, понял? Сейчас же.

Я снова судорожно закивал как китайский болванчик, вдыхая сухой и жесткий воздух комнаты для свиданий, который беспощадно драл горло и вызывал рефлекторные непрошеные слезы. Ведь они непроизвольные. Ведь я совершенно точно уже выплакал все глаза. Хватит. Мур сказал успокоиться.

— Всё-всё, я в норме, — уверенным голосом заявил я, быстро моргая.

— Вот и хорошо, — кивнул он, касаясь пальцами стекла. — Сейчас март, да? Готовишься?..

— К чему? — прошептал я в ответ, недоуменно поглядывая на друга.

Мур усмехнулся.

— К поступлению, конечно. Мне сидеть еще пять лет минимум, как раз ты успеешь закончить университет{?}[события происходят в те года, когда поступить можно было только на основании вступительных экзаменов и аттестата]…

— Я…

— Артур, я тут понял, что чтобы жить — надо работать, а чтобы жить хорошо — нужно придумать что-то другое… Ты ведь из-за него не поступил в университет? Теперь ты сможешь…

Я помотал головой и упрямо поджал губы. Да, я не пошел после школы в универ из-за отчима. Мне жить не хотелось, не то что к экзаменам готовиться. А потом как-то было не до того. Но мне уже двадцать и, наверное, стоило бы пойти доучиться.

Но что-то мешало. Вернее, кое-что конкретное: глубокое как омут отчаяние, осознание, что Мур убил из-за меня и поплатится за это шестью годами заключения, что мать и Пашка, опять же из-за меня оплакивают ублюдка отчима, даже не подозревая о том, что он чудовище, и…

— У меня юридическое образование, Артур, — вытащил меня из задумчивости спокойный и уверенный голос друга, — но вряд ли я смогу теперь получить лицензию. А вот на бизнес запрета нет, да?

— И ты хочешь, чтобы я получил экономическое образование и, когда ты выйдешь, мы начнем делать бабки? — грустно хмыкнул я, подпирая голову ладонью. — Ты так веришь, что я смогу поступить?..

— Ты сможешь, — серьезно кивнул Мур, а потом мягко улыбнулся: — Пообещай мне, что не будешь тратить впустую эти пять лет и получишь столько знаний, сколько сможешь.

У меня снова в горле слова встали комом, но я с настойчивостью идиота собрал остатки самообладания и не без горечи в голосе произнес:

— Обещаю, Мур. Я сделаю все, чтобы, когда ты вышел, мы смогли…

Силы иссякли, голос куда-то пропал, и я просто оборвался на полуслове, отчаянно сжимая пальцами трубку.

На какой-то миг мне показалось, что он сейчас скажет нечто очень важное и правильное. То, что я хотел бы услышать.

Мур действительно разомкнул сухие губы, и я услышал в трубке телефона его тихий вдох, но потом он взглянул на конвоира и покачал головой. Нас слышали. Каждое наше слово. Иначе было нельзя, все-таки я не родственник, чтобы давать нам возможность долгосрочного свидания, где мы были бы одни.

Я никто. А Катя…

Ее имя я произнес вслух.

Мур мгновенно напрягся, нахмурился.

— Она не приходила, — отрывисто сообщил он. — Мать сказала, она все еще в шоке и не может собраться с мыслями.

Я до боли хотел бы накрыть его руку ладонью, сжать в молчаливом жесте поддержки, но не мог. Чертово стекло, разделяющее комнату, телефоны, чужие люди…

— Для нее это было неожиданностью, — хрипло отозвался я. Да, для всех это было неожиданностью. Мур убил моего отчима. Ударил ножом в горло и забрал его кошелек, а потом пришел с повинной, якобы убил, чтобы ограбить. Все ради того, чтобы не признаваться в истинной причине и не привлекать к этому делу меня, не раскрывать тайну, не вытаскивать из глубины шкафа грязное белье. Ему поверили. Нищий студент, уже имел судимость по малолетке — все было против него. — Твоя волчица свыкнется с этой мыслью. Хочешь… хочешь я поговорю с ней?

— Нет! — тут же среагировал Мур, вскидывая на меня глаза. — Даже не думай. Пусть сама решит для себя.

Кивнув, я помолчал еще немного, а потом взглянул на часы. Наше время подходило к концу. За моей спиной маячил Юра Круглов, который разговаривал с Муром первый.

— Ладно, — вздохнул парень, проведя ладонью по непривычно коротким волосам. — Иди уже. Тебе готовиться надо.

— Угу… — промычал я, не отрываясь глядя на его посмурневшее лицо.

— Держись Круглова. Он хороший парень. Далеко пойдет, — продолжал напутствовать друг. — Пойдите выпейте пива, поговорите о чем-то. Он…

— Хорошо, — снова пробубнил я, сжимая пальцы в кулак. — Мур…

— Помни, Артур, ты больше не одинокий волк, — хмыкнул он, и его губы тронула мимолетная улыбка. Подумав, он добавил: — Мы оба больше не одинокие волки.

Я всхлипнул, чувствуя, что еще немного и позорно расплачусь, захлебываясь в жутковато-бредовой уверенности, что он сейчас скажет, что он меня…

— Я буду ждать тебя, — почти вскричал я, отчаянно глядя в его удивленные широко распахнутые глаза, горящие на бледном осунувшемся лице. И, не в силах больше выдержать это напряжение, бросил трубку, в последний миг успев расслышать:

— Я тоже буду ждать тебя, милый…