Посох Мерлина (СИ) - "Любимчик Мориарти" - Страница 52

Лагерь был подстать его обитателям. Метисы, иначе говоря, полукровки, желающие заполучить власть и богатство, как у чистокровных, старались во всём подражать семьям с голубой кровью. Но всё же было понятно, что врождённого утонченного вкуса и непоколебимого чувства собственного достоинства у них никогда не будет в таком обилии, как у чистокровных. Какая-то приятная простота, умение приспосабливаться и обращать внимание на важные детали, а не на официоз, проглядывались в их действиях.

Яркие костры были разбиты у палаток, расположенных по пять-шесть штук полукругом. Влажные шуршащие листья, которые уже надоело убирать с протоптанных дорожек, блестели в свете огней. Деревья с размашистыми ветвями почти что заменяли небо: хитромудрые сплетения веток паутинным рисунком покачивались от ветра над головами, редкие звёзды, которые лишь иногда выныривали из пушистых облаков, робко подглядывали за обитателями лагеря каждую ночь, сохраняя все тайны, что застали. В середине лагеря у большого дуба было несколько шатров. Они в основном пустовали, но там почти нельзя было протолкнуться, когда кто-то из главных возвращался в лес. Солдаты дьявольского палача, которые так и не пришли к общему соглашению, как им называться, бодрствовали: все приказы поступали ночью, когда чистокровные волшебники, которые были приближены к магу, могли покинуть светские мероприятия и огромные кабинеты, чтобы передать его приказы, и ложиться в лагере спать в такое время было глупо. Многие из волшебников сидели у костров и обсуждали, кто такой Барр и как скоро они получат то, за чем пришли в его армию. Другие строили конкретные планы.

— Он собирается подчинить хабиталов. Мало того, что мы больше не будем прятаться — они станут нашими слугами. Мы имеем на это право — мы волшебники, а не жалкие людишки, — послышался чей-то стальной голос.

— В таком случае странно, что он вербует только английских магов.

— Надо же начать хоть с чего-то, — возразила говорящему какая-то девушка. — Я слышала, когда наши люди захватят Парламент, мы начнем вербовку в Германии. Представь себе, как все родовитые волшебники встанут во главе стола. А метисы получат деньги и славу.

— А что же достанется первым магам в семье? — поинтересовался какой-то юноша в дорогой резной маске.

— Сомневаюсь, что они горят идеей позволить нам поработить их друзей и родителей, — скучающе отметил их собеседник. — Да и они сами по себе слабее, даже у метисов некоторые заклинания не выходят. Чистота важна, хоть я и не стал бы уничтожать любых магов. Мне просто надоело прятаться от людей. Пусть первые в своём роду получают, что хотят, а мне нужна свобода.

Но чем дальше по лагерю чинным шагом продвигалась главная, тем меньше волшебников просто сидело. Многие начинали толпиться у большого дуба, пряча в карманах уменьшённые рапорты, предложения и карты. Опасное возбуждение, которое выдавал лишь собранный и настороженный взгляд чистокровных и взбудораженные верчения голов метисов, пронизывало лагерь. Страшные тени по пятам преследовали каждого волшебника, собирались у шатров и безмолвно ждали, когда им отдадут новый приказ. Даже яркие языки костров не пугали их: насколько сильными были могущество и вера в дьявольского палача Барра в ту ночь. Десятки голов поворачивались на женщину, которая принесла новое задание для солдат, жаждущих безмерной свободы и богатств. Их чёрные тени с поклонением и едва сдерживаемым возбуждением хватали её за полы пальто, выпрашивая наиболее опасного задания для себя: все знали, что чем больше ты принесёшь пользы для власти палача, тем больше он тебя одарит. А палач не любил шутить и играть в глупые игры.

Даже деревья склонялись ближе к толпе волшебников, укрывая их тайны и заговоры от бесстыдных звёзд, пряча от любопытного взгляда тощей убывающей луны. Как быстро таяла луна, часто скрываемая тучами, так быстро вскакивали со своих мест волшебники, завидев женщину. Запах зелий и крови, окутывающий каждого из солдат, становился острее, будто подгонял своего носителя к новым деяниям. А ведьма шла, принося с собой запах чего-то нового, едва уловимого и желанного, пока не скрылась вместе с этим ароматом в одном из шатров. И толпа волшебников без лиц тихо просочилась за ней, готовясь исполнять новый приказ.

Звезды горели всё ярче, пробиваясь сквозь тучи, ветер печально завывал в верхушках деревьев оттого, что ему были непостижимы речи заговорщиков. Спокойные и тихие голоса раздавались в шатре, обсуждая новый план, но окружающий мрак пожирал каждое слово, унося великие тайны с собой. Но вот на вытоптанную тропинку упал луч света, и выход из шатра открылся. Десятки волшебников безмолвно выходили со своего собрания, по одному или парами буквально растворяясь в воздухе.

Лишь Томми на пару секунд остановился в свете потухшего костра и взглянул на новенькие часы: шёл третий час ночи. Оставалось лишь восемь часов до того момента, как очередной триумф армии палача потрясёт Англию. А чуть больше, чем через неделю, за ним последует другой, ещё более сокрушительный.

***

— Но это ещё не всё, — с придыханием продолжил рассказ мистер Бойд, голодным взглядом поглядывая на коробку печенья, которую ему принесли старшеклассники. — Артур велел казнить Мерлина!

По классу прошёл тревожный шёпот, пока Сэмюэль всеми силами пытался выдержать драматическую паузу. Ученики столпились у первых двух парт, где были разложены книжки по началу Средневековья, и переводили взгляд с них на учителя. Цепочка с солтором светилась мягкими радужными цветами, стоя на специальной подставке, а кончик кулона указывал на учебники. Шершавые страницы будто бы впитывали волшебный свет, а потом над столом, словно необычный телевизор, красочные объёмные картинки сменяли друг друга, пересказывая содержимое книг. Вот храбрый молодой Артур лет семнадцати вскинул руку, указывая на такого же молодого Мерлина со смеющимся взглядом, и несколько охранников хватают мага под локти… но тот исчезает прямо из их рук.

— Но, конечно же, Мерлин не дался так просто, — продолжил рассказывать Сэмюэль, приковывая к себе всеобщее внимание. Он подозревал, что такие моменты и делают его одним из самых любимых учителей. — Он наколдовал те самые утерянные чары, которые делают человека настолько невидимым, что даже тень не образовывается под ногами, и громовым голосом заявил Артуру…

— Мистер Бойд, — прервал учителя косматый охранник, высовывая голову из-за двери, — вас зовут в учительскую.

— Неужели так срочно? Лишь пол-урока прошло, — разочарованно протянул мужчина, взяв солтор с подставки. Артур застыл на месте с мечом наголо, крича что-то в воздух, от невидимого Мерлина примялась нежная трава, но так и не поспешила распрямиться под грустные вздохи детей. — Открывайте новый параграф, кайндаймх, — скомандовал Сэмюэль, — пишите по нему конспект. Приду — проверю. Печенье не брать, оно моё, но в верхнем ящике стола есть конфеты. Надеюсь, этого хватит для того, чтобы вы не шумели.

***

В комнате стояла духота, хотя все окна были раскрыты настежь. Кабинет был большим — одним из тех, которые в Южном крыле заперли из-за ненадобности после того, как в Великобритании открылись новые магические атенеумы. Он даже больше походил не на кабинет, а на целую гостиную, в которой могло находиться человек пятьдесят одновременно, но почему-то пустовал. Голые холодные стены и пол блестели в дневном свете, но ничего кроме них здесь не было, даже маленькой паутинки в тёмном углу. Но Бойд уже по опыту знал, что через день-два один из учителей прошепчет заклинание, и тщательно спрятанные ловушки и чары активируются. Лёгкий мандраж окатил мужчину, будто он опять стал мальчиком, которому приходится сдавать экзамены каждый чёртов год, хотя принимать их тоже было мукой. Но даже схватки с бледноликими ему казались не такими страшными, как экзаменационная пора, когда каждый твой знакомый, будь то одноадранец или учитель, считает своим долгом тебе напомнить, что тебя ожидает. А ведь его «удовлетворительно» по дэрвадэлу не сыграло в его жизни абсолютно никакой роли.