Моя страна - прежде всего! (СИ) - "Илья83" - Страница 67

Она была симпатичной, русые волосы аккуратно сложены в тугой узел. Округлое лицо, стройная фигура. На вид ей было чуть за 20. Перед ней, на столике, лежала стопка бумаги. На него она не смотрела и сосредоточенно возилась с маленьким карандашом, чиня грифель. Неужели какая-то стенографистка? Решили записывать его показания?

— Здравствуйте, Александр Григорьевич! Как самочувствие у вас? — своим грассирующим голосом спросил следователь.

— Спасибо, нормально. А… — он вопросительно показал взглядом на девушку.

— А Катя поможет нам записать то что вы расскажете! — понял намёк Круглов. — Она подписала подписку о неразглашении, поэтому можете спокойно рассказывать и диктовать. А я буду спрашивать и уточнять… — он удобнее устроился на стуле.

— Понятно. А что рассказывать? — следователь ни слова не сказал о его дальнейшей судьбе за погром в камере, и сам Саша тоже не хотел поднимать этот вопрос, потом всё равно станет ясно, что решили на его счёт.

— Так… — он задумался. — Сначала расскажите всё, что вы знаете о событиях, предшествующих, якобы, нападению Германии на Советский Союз. Даты, участники, свою точку зрения..

Александр услышал, как застучала машинка в углу. С чего начать? События на западных фронтах он знал плохо, в основном, то что Гитлер захватит Данию, Норвегию, Францию… Но вот точная дата… По-моему, весной, то есть, совсем скоро. За пять минут он перечислил это, потом перешёл к общим основам плана «Барбаросса». Рассказал, что сам план зародится уже через несколько месяцев, а закончен в конце года, не последнюю роль в этом сыграет знаменитый в будущем Паулюс, исполнительный и послушный штабист. Поведал о аэродромах у самой границы, наглых полётах «заблудившихся» немецких разведчиков, строгих окриках из Москвы не поддаваться на провокации перебежчиков из бывшей Польши. Про общую расслабленность войск, дерзких диверсантов «Бранденбурга», переодетых в советскую форму, перед самой войной выброшенных в тыл.

Прервался только тогда, когда почувствовал, что язык стал сухим и больно глотать. Попросил воды, и Круглов молча налил ему из графина. Метнув взгляд на девушку, он заметил, как та быстро глянула на него и тут же снова уткнулась в машинку.

— Да, неприглядную картину вы нарисовали, Александр Григорьевич… — покачал головой следователь. Он с хрустом потянулся и встал, так как весь рассказ Саши сидел и почти не шевелился, только пару раз желваки на скулах катнулись. — А может, вы паникёрствуете?

— Это не паника, товарищ старший майор, а факты. И я обязан был вам их доложить, невзирая на то, нравятся они кому-то или нет… — твёрдо сказал Александр. — Иначе, если это не учитывать и просто положить в стол, то такая ситуация повторится снова. И последствия будут такими же, если не хуже! — поневоле, Саша начал раздражаться. Он им всё по полочкам тут раскладывает, а они упираются, не хотят верить… Видите ли, не нравится им такая негероическая картина. Хуже нет недооценки противника! Гитлер сделал ту же ошибку, вот и съел цианид в своём бункере.

— Допустим… Как я понял, численность, и состав войсковых группировок противника вы не знаете?

— Не знаю… Помню, что были три группировки. «Север» отвечала за взятие Ленинграда и соединение с финнами. «Центр» должен был идти строго на восток, через Белоруссию, на Смоленск и Москву. А «Юг» занимался захватом Украины и южных областей страны.

— Ясно… — Круглов забарабанил пальцами по столу. — Катя, ты успеваешь? — обратился он к девушке.

— Да, товарищ старший майор! — звонко ответила та.

— Хорошо. Тогда теперь расскажите, как всё это началось..

Александр посмотрел на него.

— Это будет неприятно слышать, товарищ старший майор… — тихо предупредил он.

— А вы за меня не беспокойтесь, Александр Григорьевич! Я много что слышал, удивить меня очень трудно! Рассказывайте… — кивнул он головой.

Саша рассказывал долго, прервавшись ещё пару раз, чтобы выпить воды. Словно наяву, перед ним вставали картины начала войны, подброшенные воображением и воспоминаниями ветеранов.

…Сброшенные взрывами с кроватей бойцы Брестской крепости… Они же, исхудавшие, в ободранной форме и полуголые, крадутся ночью с котелками и касками к Бугу, за водой, напоить раненых и прожорливые кожухи «Максимов», которым влага нужна была не меньше чем людям.

…Открытые стоянки самолётов на аэродромах, стоящие ровными линейками «ишачки» и «СБ». Падающие сверху бомбы, разносящие их на куски. Растерянные, бегущие люди в одних майках, мечущиеся в панике. Немногие смельчаки, отчаянно пытавшиеся взлететь под огнём и сбитые уже на взлёте, без высоты и скорости, «мессерами»..

…Парки и ангары с танками, вспучивающиеся под взрывами авиабомб «БТ», «Т-26» и пока что немногочисленные «Т-34» и «КВ-1». Выжившие под развалинами казарм танкисты, лихорадочно сбивающие пламя с машин и выводящие их из ангаров. Они же, с каменными лицами, поджигающие свои танки, брошенные из-за недостатка топлива и бесконечных, хаотичных маршей..

…Русскоговорящие ублюдки из «Бранденбурга», переодетые в армейскую и НКВДшную форму, останавливают машины с одинокими командирами и убивают их в упор. Отдают неверные, панические приказы мелким советским частям. Режут телеграфные провода и расстреливают связистов, посланных их починить. Врываются в деревни, под видом своих, начинают бить и стрелять в председателей и коммунистов за «трусость», насиловать женщин для создания «нужного» впечатления о красноармейцах у жителей деревни. Захват мостов и переправ..

…Радостные толпы людей в захваченном Львове приветствуют немцев, нарядные, молодые украинки выносят хлеб и соль немецким офицерам, кокетничают с ними. А на соседних улицах националисты грабят и убивают евреев и коммунистов, тех кто не смог или не захотел эвакуироваться из города на восток.

…Окровавленные, израненные «зелёные фуражки» ведут отчаянный бой с в десятки раз превосходящим врагом и ждут помощи, не зная что её не будет, и покупающие ценой своей гибели время для развёртывания частей прикрытия границы. Когда кончаются патроны, бросаются в штыки, понимая, что шансов добежать до врага очень мало. Выжившие псы из горящих, полуразрушенных вольеров, злобно рыча, несутся вперёд и, прежде чем погибнуть под градом пуль, кое-кому из них удаётся порвать горло неудачливому «нарушителю границы».

…Усталые, оборванные бойцы, давно потерявшие связь с командованием и вчера похоронившие умершего от ран лейтенанта, обессилено залегают в пыльных кустах, с несколькими патронами для «мосинок» и одной неполной лентой для «Максима». Знающие, что уже не уйдут от надвигающегося с запада треска моторов мотоциклов и надеющиеся, только успеть выпустить всё что у них есть перед гибелью.

— Хватит!!! Прекратите! Это всё неправда! — внезапно раздался крик в кабинете. Саша и следователь вздрогнули и дружно обернулись к девушке. Та вся дрожала от гнева, по щекам её текли слёзы.

— Товарищ сержант! Немедленно успокойтесь! Что за истерика? Смирно! — опомнился Круглов.

— Товарищ старший майор, но он же… — пыталась сказать девушка.

— Я сказал — смирно! Команда не ясна?! — перебил её следователь.

— Есть… смирно… — она встала и выпрямилась, сложив руки по швам и выпятив грудь. По щекам медленно ползли слёзы. Не мигая, она смотрела поверх голов.

— Приведите себя в порядок, сержант! На сегодня свободны! Выполнять! — властный голос Круглова словно подстегнул девушку, и она бросилась бежать, даже забыв ответить по уставу.

— Мда… ну и историю вы рассказали. Даже меня пробрало… Как вживую это представил… — следователь снял фуражку и провёл рукой по голове. — И с Катей неудобно вышло. Не ожидал, что её так проймёт. У вас талант выдумывать разные ситуации… — усмехнулся он.

— Это не выдумки, товарищ старший майор. Всё, что я рассказал, это правда. И она сбудется, если вы ничего не сделаете чтобы этому помешать. К тому же… — Саша тяжело вздохнул. — Это только часть того что случится. Самые ужасные вещи я не говорил.