Поглощение 3 (СИ) - Панарин Антон - Страница 17

В амбар вошел водила и запер за собой дверь.

— Много бабок у этого толстожопого? — сука, а вот это обидно.

— Да вон пачка каких-то фантиков, я таких и не видел никогда. Ну и тряпки, на этом всё.

— Твою мать! Если бы Пабло был жив, могли бы органы вырезать на продажу. Эх, зря получается в расход его пустили? — спросил водила.

— Получается, что так мужики. — сказал я, активировав дух леса.

Лозы тут же запечатали сарай намертво. А убийцы отшатнулись от меня на пару метров и начали молиться, увидев, как я сдираю пакет с головы.

— А я тебе пиджак подарил сучара. С тебя и начну.

— Нет! Господин, прошу, нет! Матерь божья спаси и сохрани! — запричитал водила. Но оказалось, что он не испугался, а просто отвлекал моё внимание…

Со спины налетели подельники водилы. Один воткнул под лопатки вилы, вышедшие из грудины, второй рубанул мачете по ключице, третий же достал шестизарядный револьвер.

Не обращая на это внимания, я подошел к таксисту и протянул ему руку.

— Мужик, ты же видишь, что я уже не жилец. Пожми руку и я прощу тебе все грехи.

Водила улыбнулся и протянул свою пятерню, измазанную моей кровью. Пожав руку таксисту, я использовал электрический разряд. Сто пятьдесят тысяч вольт прошли сквозь тело ублюдка испепелив его за считанные секунды. Амбар заполнился дымом и ароматом палёного мяса.

Когда я обернулся к великолепной шестёрке губы невольно растянулись в хищной ухмылке. Нужно было видеть их лица… Трое кинулись бежать, но уткнулись в затянутые лозой окна, двое просто стояли и тряслись не в силах сдвинуться с места. А третий был самый отважный. Поднял револьвер и всадил шесть патронов в область моего сердца.

— Ну и зря. Лучше бы оставил один патрон для себя.

— Дьдьдьявол! Дьявол!!! — заверещал стрелок и попытался дёрнуться с места.

Лоза оплела его ногу и медленно поднималась вверх, раздвинула челюсти и проникла в пищевод, вынырнула из ноздрей, глазниц, а после рывком разорвала его тело на куски обдав стоящих рядом кровью.

Вопли, мольбы пощадить, просто молитвы к высшим силам. Один из парализованных страхом так и не сдвинулся с места. По его штанам поползло мокрое пятно. Мерзость. Я подошел к нему и со всей дури ударил в висок. Голова взорвалась как арбуз, закидав стены амбара мякотью. Осталось четверо.

— Вы верите в высшие силы? — спросил я, вытаскивая вилы из спины, было непросто. — считайте меня ангелом возмездия. Короче, деритесь до смерти. Только одного из вас мразей я выпущу отсюда живым. Если через пять минут в живых будет больше одного человека, то сдохнут все. Время пошло.

Я сел на ящик, лежавший у загона со свиньями и закинув ногу на ногу посмотрел на несуществующие часы. Четверо начали смотреть друг на друга не понимая, что делать дальше. Потом мы сразу перескочили к стадии торгов.

— Синьор! Умоляем! Они мои братья! Как мы можем убивать друг друга? Пощади! Мы, мы исправимся! Мы больше не будем! Клянусь всеми святыми! — верещал сухой мужик с проплешиной на голове и шрамом через всю щеку.

— Конечно не будете родной. У вас осталось четыре минуты, если я не увижу гладиаторский бой, то просто вырву вам глотки. И тогда вы точно не будете творить зла, а заодно исправитесь, правда посмертно.

— Давайте просто убьём его, нас больше!

— Да, план хорош, но ты настолько туп что еще ничего не понял. Чтож давай покажу кое-что.

Я поднял мачете лежащий на полу амбара и положив руку на ящик, отрубил себе фалангу пальца.

— Ты долбаный псих! Сумасшедший!

— Фокус был не в том, что я не боюсь боли. Смотри.

Я продемонстрировал обрубок, на месте которого уже нарастала новая фаланга.

— Святое распятье не поможет, мольба тоже, торги не спасут вас. Но если умрут трое, четвёртый спасётся. У вас три минуты.

Трое сомневались, а вот четвёртый уже начал перезаряжать револьвер. Гильзы, упавшие на пол амбара, отрезвили шайку убийц и началось сражение.

Сначала трое набросились на толстяка с револьвером. Повалили его на пол, а потом начали избивать ногами. Плешивый поднял вилы и неумело пырнул жирдяя. Вилы прошили руки, которыми он пытался прикрыться. Металл скрежетал по костям, когда лысый выдергивал своё орудие из жертвы для того, чтобы снова ударить.

Укол в бедро повредил артерию, кровь пульсируя брызнула из раны. Жирный перестал прикрываться и попытался зажать рану. Это у него почти вышло. Новый удар вилами пришелся в череп. Две спицы вошли прямо в глазницы, и толстяк обмяк.

Когда с общим врагом было покончено ситуация накалилась до предела, так как у двоих не было оружия, а вот лысый уже кинулся в атаку. Вилы мелькали в воздухе пытаясь достать владельцу спасительный билет из амбара. А бывшие друзья лысого кинулись в рассыпную.

Сперва лысый погнался за седым мужиком, стоявшим слева, но внезапно осознал, что так он оставит незащищенным уже заряженный револьвер. Лысый отступил назад и поставив ногу на револьвер готовился его поднять, стараясь при этом уследить сразу за двумя противниками.

— Седой, лови подарочек! — я швырнул мачете седовласке.

Перевернувшись в воздухе мачете ударило рукоятью его в плечо, но упасть орудию он не дал. Ухватил ладонью за лезвие, а после перекинул мачете в другую руку. Пока всё это происходило, лысый поднял пистолет и взведя курок прицелился в седого. Правда выстрелить не успел. По затылку прилетел звонкий удар штыковой лопатой.

Лысый упал вперёд лицом. Увы несостоявшийся стрелок вышел из гонки, так как следующим ударом ему перерубили позвоночник в районе шеи. Лопата с хлюпаньем вошла в шею и вылезла уже залитая кровью.

— О!!! Бой века! Копейщик против мечника. Всегда было интересно кто выживет в такой схватке, в атаку мои марионетки! У вас осталось тридцать секунд — подбодрил я бойцов.

Мечник набросился на копейщика и увернувшись от первого удара рубанул по рукам, но клинок со звоном был отброшен обратным движением древка. После чего копейщик уже прислал ответочку мечнику. Тычковый удар прошел рядом с плечом, мечник рванул вперёд и схлопотал удар ногой в пузо.

Мечник, согнувшись упал на четвереньки. Сдавленное дыхание и занесенная лопата над головой. Вжух! БАХ! БАХ! БАХ! БАХ! Клац, клац. Лопата не успела достигнуть цели, а вот револьвер, который поднял седой вырвал четыре куска плоти у копейщика. Пошатнувшись, он мазнул рукой по дыркам сочившимся кровью и рухнул.

— Поздравляю ты победил. А они правда были твоими братьями?

— Да. Вот этот — мужик ткнул на лысого — мой родной старший брат, остальные двоюродные.

— Ну вы и мрази, конечно. Ничего святого.

— Если бы ты прожил нашу жизнь, то стал бы таким же.

— Спорить не стану, может ты и прав. Жизнь в трущобах не мёд. Воровство, голод, убийства, нищета. Но убить родного брата? Ладно, бросай своих ребят на корм свиньям и пошли.

— Куда?

— К тебе в гости.

Седой упал на колени, начал меня умолять пощадить его семью. Идиот, мне всего то нужны новые шмотки, да душ принять. Не могу же я к матери явиться с ног до головы залитым кровью.

Моего пленника звали Эстебан, тридцать пять лет, шестеро детей, не слышал о контрацепции. Пока он сгружал своих братьев к свиньям, я расхаживал из стороны в сторону и с отвращением наблюдал как хрюшки перемалывают мясо. Удивительные твари.

Закончив уборку, Эстебан помолился над стремительно уменьшающимися в размерах телами братьев. Он переоделся в рабочий комбинезон, висящий в углу амбара, и мы направились к выходу. Дом Эстебана располагался по соседству с амбаром. Завидев отца, дети выбежали ему навстречу.

Маленькие комочки радости облепили его ноги и радостно верещали, не обращая на меня ровным счётом никакого внимания, а я на секундочку был весь в кровищи! На порог дома вышла жена, насупленные брови, руки сложены на груди, она явно была недовольна промыслом мужа.

— Кто это? У нас нет еды, для того чтобы кормить лишний рот. Пусть убирается! Что за вопли у вас там были? Опять проблемы? — наорала жена на мужа, не дав ему сказать даже слова.