Шикша (СИ) - Фонд А. - Страница 13
- Предыдущая
- 13/39
- Следующая
Мы с Аннушкой остались одни.
- Что тут за крики были? - спросила она.
- Да я воду выношу, а меня какая-то женщина из темноты напугала, таз опрокинулся, и прямо на нее, - расстроенно сообщила я. - А потом все прибежали и начали ржать с нас.
- А-а-а... - махнула рукой Аннушка Петровна, - эти - могут. Им только повод дай. А Нина Васильевна чего хотела?
- Да не знаю я, - пожала плечами я, - по фамилии меня окликнула только.
- Наверно про Захарова хотела разузнать, - высказала предположение Аннушка, - подозреваю, что она к нему неровно дышит. Хотя ты, Зоя, будь с ней осторожна, она тебе этот случай за так не простит. Вредная баба, да и всё.
Я молча пожала плечами - мне как-то фиолетово проблемы этих незнакомых людей. Тут хоть бы со своими хоть как-то разобраться.
- А давай-ка попьем чаю? - вдруг предложила Аннушка Петровна. - Очень оно, говорят, полезно, после баньки чаю попить.
Я чаю особо-то и не хотела, перед этот компот перепила, но поболтать с доброй женщиной и разузнать все было нужно. А когда еще такая возможность представится.
В общем, Аннушка подожгла сухой спирт под крошечной переносной горелкой и подогрела две кружки воды, бросила туда по щепотке заварки и, пока чай настаивался, вытащила из-под каких-то коробок начатую пол-литровую баночку варенья.
- Из крыжовника, - с торжественной гордостью сообщила она мне. - Я всегда с собой по экспедициям две-три баночки крыжовникового варенья беру. Ем только сама, уж очень оно настроение мне повышает. Секрет это у меня такой. А вот сейчас и тебя угощу. Так что кушай, Зоя. Ты за эти дни всякого натерпелась.
Я благодарно кивнула и отказываться не стала. У Аннушки были сушки и пряники (разнообразных пряников так вообще целый огромный пятидесятилитровый мешок), так что похудеть в этой экспедиции мне не грозило (остальным, впрочем, тоже).
- Ты представляешь, - тем временем жаловалась мне Аннушка Петровна, - попросила я этого дурня Митьку сделать мне веник в баню. Так он постарался и сделал! Нарезал берёзовых веток, всё как положено, а внутрь ветки багульника вложил. Целый пук. Я веник распарила, не глядя, и давай себя багульником парить. Думала, сдурею там. Чуть не окочурилась. Уж я его потом этим веником отходила, куда видела!
- А он что? - поинтересовалась я для поддержания разговора.
- Сказал, дурень, что у меня очень здорово сиськи трясутся и он ради этого готов, чтобы я его всё время этим веником лупила. - Возмущенно продолжала она, потрясая надкусанным пряником в руке, - Ну вот скажи, не дурень ли?
Я согласилась, что дурень, еле-еле подавив смех, когда представила эту картину.
Вообще мне эта Аннушка нравилась. Лет ей было примерно между сорок и пятьдесят. Была она некрасива, двигалась с грацией бегемота, но при этом в лагере ее все любили и любое ее распоряжение или просьбу выполняли едва ли не быстрее, чем даже приказы самого Бармалея. Может быть причиной была Аннушкина незлобивость, или же тот факт, что всей полевой кухней и остальным хозяйством заведовала она, но тем не менее человеком в экспедиции Аннушка была очень важным.
Засыпала я под шум лиственниц и елей в теплом ватном спальнике в своей собственной палатке, на которую мне показала сердобольная Аннушка Петровна.
А рано утром, как только начало светать, назначенные Бармалеем мужики ушли искать Борисюка, Захарова, Уткина, Токарева и Лукьяничева.
Мы же остались ждать известий.
"Камералкой"* в подобных экспедициях называют полевую, часто переносную, лабораторию (это может быть вагончик, домик, палатка, тент), где происходит камеральная обработка полевого материала: к примеру, сушка образцов пород, почв, растений, консервация отдельных частей животных или растений, работа с бинокуляром или микроскопом (часто нужно провести первичные определения срочно, пока образец еще свежий), определение навесок образцов, их сортировка и так далее.
<p>
</p>
<p>
Глава 5</p>
<p>
</p>
Но это я узнала уже потом.
Моё же утро началось совсем не так. Началось оно с гулкого грохота - "ба-бам-с!". С перепугу меня аж подбросило, и я выскочила из палатки, путаясь в спальнике и хлопая спросонья глазами. С ошалелым видом оглядываюсь, а под лиственницей (которая с флагом) стоит мужик в застиранной тельняшке и ржет:
- Ты что, - говорит, - Горелова, рынды испугалась?
И опять за веревочку - раз и дёрнул:
"Ба-бам-с!" - раскатисто грянул металлический звук побудки. Лагерь начал просыпаться.
Уши мои запылали. Я торопливо полезла обратно в палатку, отмахиваясь от гнуса (еще и напустила кучу комаров внутрь, когда на звук этот вылетела).
Минут пять, впрочем, я занималась тем, что давила комаров на стенках палатки, но старалась аккуратно, чтобы кровавых пятнен на брезенте не оставалось. Во всяком случаен, мне показалось, что прошло всего пять минут.
- Зоя! - послышался сердитый голос Аннушки снаружи.
- Что?
- Ты что там возишься? - возмущенно сказала она. - Все уже давно завтракают, а ты даже не умылась.
- Предыдущая
- 13/39
- Следующая