Рождество – семейный праздник (СИ) - "wild-white-werewolf" - Страница 2

– Знаешь, я наконец-то поняла…

– Что? – его сердце тревожно сжалось, но женщина отстранилась немного и неожиданно улыбнулась – впервые за последнее время по-настоящему искренне, мягко коснулась его лица, стирая капельки растаявших снежинок:

– Я поняла, что это глупо – всю жизнь цепляться за прошлое, каким бы оно ни было, ведь гораздо важнее настоящее и будущее.

Киллиан замер и, кажется, даже дышать перестал.

– Я больше не сирота, не та потерянная девочка. У меня есть Генри, родители… У меня есть ты.

Приподнявшись на носочках, Эмма прижалась губами к его губам, и мужчина с радостью ответил на ее поцелуй, чувствуя, как напряжение последних дней постепенно покидает их.

– Я весь твой, – шепнул он, прижавшись лбом к ее лбу, обтянутому смешной вязаной шапочкой, и улыбаясь так глупо и так счастливо.

– Я люблю тебя, Киллиан, – прошептала она в ответ, и тихие слова растопили последние льдинки несказанных слов, что еще оставались между ними.

Он рассмеялся во весь голос, обнял ее крепче, приподнял, кружа, и радостный смех любимой прозвучал для него музыкой. Задыхаясь от счастья, они держали друг друга в объятьях.

– А теперь пойдем, – она потянула его за руку к припаркованному поблизости «жуку».

– С тобой хоть на край света, Свон.

Хоть на край света, хоть за край.

– Нам гораздо ближе, – Эмма улыбнулась, лукаво прищурившись. – Думаю, пора создавать новые общие счастливые воспоминания.

Они приехали домой почти три часа спустя, устроив настоящий набег на магазины. К крыше «жука» была привязана усыпанная снегом пушистая елка, а багажник и заднее сиденье были под завязку заставлены коробками и пакетами с рождественскими украшениями и продуктами. Короткий телефонный звонок – и четверть часа спустя в дверь постучали родители с маленьким Нилом в переносной люльке. Едва стряхнув с одежды быстро тающий снег, Мэри Маргарет притянула и стиснула дочь в объятьях:

– Эмма, родная, мы так волновались.

– Я знаю, мам, прости. – Эмма смущенно прижалась к ней в ответ, уткнулась носом, вдыхая ставший таким родным запах. – Теперь все хорошо, обещаю.

Дэвид обнял их обеих, поцеловал каждую в макушку.

– Ну что, устроим Рождество?

Входная дверь снова распахнулась, впуская усыпанных снегом Генри и Реджину с пакетами в руках.

– О, обнимашки? А мы чуть не опоздали! – весело возмутился парень.

Эмма рассмеялась, обнимая сына. Она была счастлива в окружении самых близких для нее людей.

Завертелась предпраздничная круговерть. Мужчины устанавливали елку, Мэри Маргарет и Реджина хозяйничали на кухне, Эмма и Генри разбирали украшения, планируя, что и куда разместить. Они разматывали гирлянды, хрустя первой порцией еще теплых имбирных пряников, когда с улицы раздался грохот.

– Кто-то уже петарды взрывает, – добродушно улыбнулся Дэвид, потянувшись за очередной печенькой, но раздавшийся следом громкий крик моментально стер улыбки с их лиц. Наперегонки они бросились наружу и замерли на крыльце.

Улицы были заполнены… чем-то? Или кем-то? В темноте на свежевыпавшем белом снегу двигались небольшие, странной формы силуэты, подсвеченные пятнами раскаленного металла. Реджина взмахнула рукой, создавая в воздухе святящийся шар, позволяющий разглядеть среди падающих хлопьев снега убегающего с воплями случайного прохожего, а еще самых странных существ, которых Эмма когда-либо видела.

Да и не только она, как оказалось.

– Это… что? – первым поинтересовался Генри, переводя удивленный взгляд с одной своей мамы на другую, а потом, не дождавшись ответа, на остальных взрослых.

Те лишь пожали плечами.

– Уж явно не рождественские эльфы, – пробормотала Эмма, тоскливо подумав, что, похоже, им всем не суждено встретить Рождество как полагается.

Маленькие, чуть крупнее кулака уродливые твари были укутаны в странные одежды и носили на головах конические колпаки. Их было немногим более десятка, но казалось, что вдвое больше – так шустро они передвигались, то невнятно попискивая, то издавая противные скрипы. И каждый монстрик в своех ручках – или лапках? – держал или внушительных размеров сковороду с пылающими углями, или не менее впечатляющие раскаленные крюки.

– Твоя родня? – немного растерянно хмыкнул Дэвид, подтолкнув Киллиана локтем. Тот с видимым отвращением разглядывал странных уродцев.

– Ну да. Троюродные племянники со стороны приемной бабушки.

Эмма нервно рассмеялась и шагнула вперед, создавая в ладонях силовые шары. Реджина последовала за ней, создавая собственный огненный сгусток:

– Прости, пират, придется нам избавиться от твоих племянников.

Ярко вспыхнув, шары полетели в скопления существ, – один, второй!.. Все ожидали воплей сгинувших тварей, но, когда вспышки рассеялись, а глаза снова привыкли к полутьме, они с удивлением обнаружили, что уродцы и не вздумали пропадать, лишь крюки да сковороды раскалились сильнее, а раздавшиеся скрипы уж очень сильно напомнили издевательский смех.

– Что за?..

Коротко переглянувшись, женщины создали еще по одному, уже более мощному сгустку. Взмах, – и шар, объединив в полете их магию и увеличившись втрое, врезался в самого крупного монстрика. Остальные порскнули в разные стороны, Генри издал радостный вопль, но упавшее было существо резво вскочило на ноги и, потрясая сковородой и корча отвратительные рожицы, бросилось наутек вслед за сородичами, быстро скрывшись в снежной пелене. Издалека раздался громкий женский визг и Киллиан едва слышно выругался.

– И что нам теперь делать?

Плач проснувшегося в одиночестве Нила заставил всех вздрогнуть и поспешить в дом. Мэри Маргарет взяла на руки сына, успокаивая, остальные поспешно разбирали верхнюю одежду, шапки и шарфы.

– Эмма, я поищу у себя информацию о том, что ЭТО такое и попробую связаться с Голдом, – подхватив свое пальто, отрывисто сказала Реджина и, не дождавшись ответа, исчезла в клубах дыма.

Мэри Маргарет опустила притихшего сына назад в люльку, торопливо натягивая протянутый мужем берет и укутываясь шарфом:

– Генри, присмотришь за малышом?

Парень вздохнул:

– Снова все веселье без меня, да?

– Это не шутки, Генри, – путаясь в молнии собственной куртки, Эмма чуть нахмурилась. – Мы пока не знаем, кто это и как с ними справится. Сейчас ты нужнее здесь.

– Я знаю.

– Хорошо, – несмотря на серьезность ситуации, Дэвид невольно улыбнулся тону внука, одновременно помогая жене надеть пальто. – Бутылочка и памперсы в сумке. Надеемся, мы быстро.

Киллиан сбежал по ступеням со второго этажа, сжимая привычную саблю, остановился рядом с Эммой:

– Вы к себе за оружием? – поинтересовался он у замерших на пороге Прекрасных.

– Да. Оценим ситуацию в городе и, если будет нужно, позовем гномов, – кивнула Мэри Маргарет. И, уже выбегая на улицу, крикнула, – Генри, не забудь выключить духовку и достать печенье!

– Реджина, наконец-то! Узнала что-нибудь? – Звонок мобильного Эмма приняла с ощутимым облегчением и сразу включила громкую связь, не сомневаясь, что женщина нашла управу на этих странных существ. – Надеюсь, что да, потому что справится с ними не получается вообще никак!

Это было горькой правдой. Снующие по городу мелкие твари пакостили из всех сил, а любимым их развлечением оказалось толпой окружить случайных прохожих, сбить их с ног и вывалять во все растущих сугробах. А тут еще и снег, что сыпал с неба точно пух из распоротой подушки, путал следы, значительно ухудшая видимость и не позволяя толком ничего рассмотреть уже на расстоянии тридцати футов.

Магия их не брала. Совсем. Эмма спешно припоминала известные заклинания, пробовала перенести их, пыталась использовать магию разных стихий, но тщетно – встретив отпор, монстрики отпускали жертву и, дробно стуча копытцами, пускались врассыпную, заливаясь своим смехом-скрипом и сразу теряясь в густой снежной пелене. Оружие Киллиана и Дэвида – сабля и меч, – тоже оказались бесполезны, моментально раскаляясь докрасна и обжигая ладони, стоило коснуться мастерски подставленных крюков и сковород. Стрелы Мэри Маргарет разили без промаха, но металлические наконечники плавились и стекали на землю точно восковые, застывая в снегу безобразными кляксами, а тонкие древки вспыхивали и рассыпались легким сероватым пеплом. Кирки гномов едва не постигла та же участь – у той, что принадлежала Ворчуну, дочерна обуглилась рукоять, ее спасло только немедленное забрасывание огромным количеством снега.