Ключи наследия - Самойлова Елена Александровна - Страница 65
- Предыдущая
- 65/78
- Следующая
Где остался Рейн, обративший свою силу против меня.
Когда Нильдиньяр вывозил меня на своем коне с места брани, браслет-змейка, который укрывал меня от магического поиска, тихо хрустнул и рассыпался острыми кусочками серебра, расцарапав запястье под перчаткой до крови. Но тогда я не обратила внимания на боль в руке, поскольку душевная рана саднила гораздо сильнее. И кровавые слезы, стекающие по моему лицу, изливались, казалось, из нее. Связь с Рейном оборвалась почти сразу, как только мы с наследником пересекли границу эльредийских земель – я сама отсекла ее вместе с частью своей души, потому что с уничтожением браслета ко мне хлынули эмоции и чувства Рейна, которые едва не затопили меня. Столько всего там было – и дикая, неуемная радость, и опаляющая ревность, и холод ужаса от содеянного. И где-то далеко-далеко – искрящееся солнечное золото любви, рассыпающееся радужными брызгами счастья. Но душу резанула именно ненависть. Холодная, расчетливая, но при этом яростная и неистовая. Как будто он ненавидел все живое вокруг, и единственным стремлением его в тот момент было уничтожение всего и вся. Именно эта ненависть и напугала меня до дрожи в коленках. Умом я понимала, что это, скорее всего, влияние «закатной силы», не знаю, как это можно было еще назвать, но страху, казалось, наплевать на размышления. Я его испугалась настолько, что не нашла в себе сил ни в чем разобраться.
Однако все это – его, а не мое. Все эти эмоции раз за разом ударялись о незыблемую ледяную стену безразличия, хрустальный панцирь, которым я защищалась от Рейна. Потому что узнай он то, что ощущала я в тот момент, Нильдиньяр со мной не скрылся бы…
– Леди Ксель, может, вы все-таки присядете? – Наследник подошел ко мне и, бережно взяв под локоть, подвел к глубокому мягкому креслу. Усадил. Несколько секунд смотрел на меня сверху вниз, после чего расположился в кресле напротив.– У меня к вам есть предложение.
– Какое? – скорее из вежливости, чем заинтересованно спросила я, безучастно разглядывая собственные руки.
– Как вы смотрите на то, чтобы заключить со мной брачный союз?
– Чего? – Кажется, ему все-таки удалось вывести меня из апатичного состояния, поскольку я хотя бы переместила взгляд на его лицо. Заглянула в глаза, которые были абсолютно серьезны.– Шутите, да?
– Ничуть.– Эльреди изящно пожал плечами, убирая за ухо длинную прядь шелковистых волос.– Просто я полагаю, что такой союз принесет нам обоим гораздо больше преимуществ, чем кажется на первый взгляд.
– Вы еще скажите, что влюбились в меня без памяти,– зло ухмыльнулась я, отводя взгляд в сторону.
– Смотря что вы, леди Ксель, понимаете под любовью. Если готовность защищать вас в силу своих относительно скромных возможностей, обеспечивать ваше комфортное существование, уважение и почитание вас как личности и как женщины – то да, это любовь. Если же под любовью вы, как и большинство людей, предполагаете сумасшедшее стремление бросаться очертя голову под опускающийся клинок, рисковать собой, своими друзьями и всем, чем только можно, ради вас одной,– то нет.– Нильдиньяр чуть улыбнулся, так, чтобы эта улыбка выглядела одновременно притягательной и чуточку покровительственной.– Вы – один из Ключей, леди Ксель. В одиночку вы не сможете распечатать источник древнего могущества, не навредив окружающему миру, но и сама по себе вы – сила, которая раскрывает светлые возможности души.
– Так вот почему вам приспичило жениться! – Улыбка на моем лице наверняка стала еще более горькой и злой.– Сила – это святое для наследника эльредийского королевства.
Я положила ладони на подлокотники, намереваясь подняться и уйти, чтобы наконец прекратить этот разговор о браке по расчету, но Нильдиньяр остановил меня, подавшись вперед и накрыв мою ладонь своей.
– Не совсем. По правде говоря, похоже, что я уже поддался влиянию Ключа Зари. Ксель, верите ли вы, что для меня совсем не характерно врываться в самую гущу битвы только для того, чтобы не дать кому-то умереть? – Голос наследника чуть понизился, в нем появились какие-то новые, почти бархатные нотки, располагающие к доверительному разговору. По крайней мере, просто так встать и уйти у меня уже не получалось.
Несколько секунд я тупо рассматривала рисунок на пушистом ковре в центре комнаты, а потом все-таки взглянула в янтарные глаза эльфа. Подозрительно честные и необычные глаза. Красивые. Почти такие же красивые, как и у Рейна.
– А как же второй Ключ? – тихо спросила я, не отрывая взгляда от наследника Осеннего Пламени, все еще державшего меня за руку.
– Ключ Заката? Пробуждающий тьму в своем окружении? Боюсь, что он уже не сможет стать таким же, как раньше. Леди Ксель, прошу вас подумать над моим предложением. Очень прошу. Скажите, неужели я настолько непривлекателен или противен вам, что вы не допускаете даже мысли о том, чтобы заключить со мной подобный союз? Обещаю, что не буду вас ни в чем ограничивать: ни в вашем стремлении побыть одной, ни в вашей свободе, ни на брачном ложе.
На брачном ложе…
Я только и сумела, что всхлипнуть и, неловко высвободив свою руку, закрыть лицо ладонями. Для того чтобы бессильно разрыдаться.
Ключи не смогут «соединиться», потому что никто не знает, как две разные и неуловимо похожие души превратить в одну. Значит, мы не вернемся домой, а герцог Армей вряд ли сумеет воссоздать то заклинание, которое и вышло-то у него совершенно случайно. Рейн пытался меня убить, и я ощущала жгучее дыхание его ярости – потому что я «предала» его, исчезнув так внезапно.
И что мне делать здесь, в этом чужом для меня мире, в котором не осталось ни одного близкого мне существа, законов которого я не знаю и не понимаю?
Одна…
По моим волосам легонько скользнула узкая ладонь с красивыми тонкими пальцами. Я подняла голову и столкнулась с теплым янтарным взглядом эльредийского наследника, который стоял на коленях перед занимаемым мною креслом, совершенно не заботясь о внешнем виде шелковых одежд. Он был таким понимающим…
Нильдиньяр просто осторожно стирал слезинки, катящиеся по моим щекам, а взгляд его по-прежнему оставался теплым. И тонкие пальцы, успокаивающе перебиравшие мои волосы, казались такими чуткими. Возможно, он и не любит меня в человеческом понимании этого слова, но уважать меня ему это не мешает. И относиться ко мне так бережно – тоже. Говорят, что браки, заключаемые не по любви, а из расчета, когда обе стороны становятся лучшими друзьями и поддерживают друг друга по мере сил,– самые прочные. Быть может, так оно и на этот раз окажется.
Я сама не поняла, как оказалась в объятиях наследника, беззастенчиво выплакивая ему все то напряжение, которое не давало мне покоя последнее время, а он попросту укачивал меня на руках, как ребенка, шепча что-то успокаивающим голосом на эльредийском, которого я не понимала. Ну и ладно, мне сейчас важна интонация, а не смысл слов.
Всему приходит конец. Любви, ненависти… Самым горьким слезам – тоже. А разделенное горе – это уже полгоря. И когда я наконец-то более-менее успокоилась, то прижалась щекой к влажной от слез алой рубашке наследника и тихонько так шепнула, но он все-таки услышал:
– Нильдиньяр… Я принимаю твое предложение…
Эльреди только отер слезы с моего лица и улыбнулся мне так, как улыбаются только прекрасной леди, а не девушке с покрасневшими глазами и хлюпающим носом.
– Обещаю, что ты не пожалеешь…
Кажется, первый шаг к налаживанию семейной жизни сделан – мы впервые назвали друг друга на «ты».
Оказалось, что обручение у эльреди проходит буквально на следующий день после того, как было принято предложение о заключении брачного союза, тогда как сама свадьба могла играться через несколько лет после этого ритуала. Почему? Я тоже задалась подобным вопросом и ответ получила исчерпывающий.
Потому что заключение брака по эльредийским законам сопровождалось неким магическим ритуалом, связывающим супругов до гробовой доски. Нет, до чтения мыслей друг друга дело не доходило, но эмпатическая связь рано или поздно возникала. То есть спустя какое-то количество времени супруги могли чувствовать боль и радость друг друга, причем от сильных ощущений ни одна защита не срабатывала должным образом. Обручение же предполагало просто совместную жизнь на протяжении определенного времени, за которое жених и невеста могли решить, хотят ли они связать свои жизни брачными магическими узами. Если же случалось, что в период обручения рождался ребенок, то он без оглядки признавался законным. Почти как у меня на родине, где аналогом эльредийского обручения является заключение брака в ЗАГСе, а процесс церковного венчания похож на свадьбу. Только вот у нас реально работающий магический ритуал отсутствует. Тысяча дней – первый «испытательный» срок. Для эльреди с их невероятной по человеческим меркам продолжительностью жизни – вообще мелочь. А для меня вполне достаточно, чтобы все как следует обдумать.
- Предыдущая
- 65/78
- Следующая
