Выбери любимый жанр

Жена из прошлого (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 5


Изменить размер шрифта:

5

— А ещё, да будет тебе известно, я обладаю редким, но очень полезным даром. Я вижу искажения.

Тут её глаза расширились, но не от удивления, а от страха, панического, звериного, и я невольно поморщился.

Поспешил успокоить:

— Нет, ты не искажённая, иначе бы этого разговора не было. Вообще никаких разговоров. Но твои контуры… они выглядят иначе, и, кажется, я догадываюсь, почему так. Поначалу, издали, даже не заметил разницы. Но сейчас, когда ты так близко… — Я улыбнулся, почти ласково, но девчонку отчего-то передёрнуло. — Говори, Вейя. Говори, пока я ещё сдерживаюсь. Драконы не разводятся, но овдоветь могут. И раз уж ты не Раннвей… Не вынуждай меня захотеть стать свободным.

Я блефовал, но девчонка этого не знала. Не знала, что она нужна мне, нужна Раннвей, и плевать, чья душа прячется под хрупкой оболочкой. В её глазах, сейчас похожих на два бездонных озера осенней ночью, продолжал плескаться страх.

И я добавил, подавшись к самозванке:

— Я ненавижу ложь, но ценю искренность, и только от тебя зависит, станем ли мы друзьям. Или мне придётся расправится с лживой девчонкой, укравшей тело драконицы.

Глава 3. Предложение без права отказа

Женя Исаева

С каждой секундой ощущение, что я для этого типа — загнанная в ловушку добыча, только усиливалось. О драконах ходило немало слухов, и я бы не сказала, что обнадёживающих. Чувство сострадания им было несвойственно, как и многие другие чувства. В отличие от людей, те, в чьих жилах текла огненная кровь, рождались с дарами, и чем больше в тебе было магической силы, тем сложнее обстояли дела с эмпатией.

Судя по всему, конкретно в этом драконьем индивиде силы было немерено, а вот способность испытывать чувства если и имелась, то слабенькая, можно сказать, в зачаточном состоянии. Рядом с ним хотелось поёжиться, не только от страха, но и от исходящего от него холода.

Кусая до боли губы, я лихорадочно соображала, как выкрутиться, как исчезнуть из театра. Взгляд невольно скользнул по заветной двери, и дракон усмехнулся:

— Он тебе не поможет, Вейя. Никто не поможет. Я вообще не уверен, что твой… друг всё ещё здесь, а не сбежал с вырученными за выступление деньгами.

— Ты его не знаешь! — запальчиво выкрикнула я, но под ледяным взглядом дракона от запала не осталось и следа.

— Если бы он на самом деле о тебе заботился, не превратил бы в провинциальное развлечение.

И столько иронии в голосе… У меня аж зубы свело от злости.

— Кастен многое для меня сделал.

Первые месяцы после моего «переселения» я была не в лучшей форме. Тело (как выяснилось — драконицы) не сразу приняло чужую душу. Я постоянно ощущала слабость, недомогание, могла неожиданно упасть в обморок, а ночами умирала от терзающих разум кошмаров. Иногда голова готова была взорваться от боли, а иногда тошнило так, что, казалось, те крохи еды, что запихивала в себя через силу, вот-вот покинут меня вместе с желудком.

Ещё и призраки не давали покоя…

В общем, адаптация была сложной, и, если бы не Толь, я бы закончила или в местном дурдоме, или и того хуже — в морге. Он всегда был рядом, так что вариант, что Кастен смылся с деньгами, я даже не рассматривала.

Наверняка сходит с ума от беспокойства в коридоре.

Охотник за искажёнными (кажется, таких, как он, ещё называли палачами) откинул крышку карманных часов, явно старинных, с гравировкой по краю циферблата. Опустив на миг взгляд, нахмурился и нетерпеливо сказал:

— Если поторопимся, успеем на последний дирижабль до Гратцвига. Пойдём, Вейя. По дороге расскажешь, как ты стала Раннвей.

Захлопнув золотую крышку дорогого аксессуара, снова попытался меня схватить (манеры у него отвратительные), но я не позволила. Жаль, гримерная была совсем крошечной, лишая возможности для манёвров. И тем не менее сумела отскочить в другой конец комнаты, поближе к выходу, за что получила хмурый, раздражённый взгляд из-под длинных густых ресниц.

Ресницы, к слову, у дракона были красивые. Но вот манеры действительно отвратительные.

— Ты не можешь просто взять и перечеркнуть мою жизнь. Твоей жены больше нет, а я не собираюсь становиться её заменой. И не надо пытаться мной распоряжаться! Я не кукла, не марионетка и не твоя собственность. — Я выставила вперёд руку, когда он снова попытался приблизиться, не то чтобы схватить, не то чтобы всё-таки стать вдовцом. — Можешь и дальше продолжать пугать магией, пытками, дознавателями — твоё право, но этим ничего не добьёшься. Я тебе нужна, иначе бы ты не стремился, как сам выразился, со мной подружиться. Так что, господин дракон, придётся договариваться, а не ставить мне ультиматумы.

Я рисковала, высказывая всемогущему всё, что думаю и чувствую, сознаваясь в том, что я не Раннвей. И тем не менее смотрела прямо, хоть внутри всё дрожало. Мышцы свело от напряжения, живот скрутило от спазма. Как бы ни хорохорилась, а здесь он сила и власть и при желании может запросто превратить в свою собственность. Забрать хоть в Гратцвиг, хоть в камеру пыток, хоть к черту на кулички.

Дракон молчал, не торопясь отвечать. Правда, и хватать больше не пытался, и хотя бы этому можно было порадоваться.

Наконец он произнёс: тихо, спокойно, ровно:

— Ты будешь нужна мне. На год.

Я мысленно поперхнулась (год — это не неделя), но вслух ничего не сказала, продолжила вслушиваться в тихий, лишённый эмоций голос:

— После этого сможешь уехать куда угодно и с кем угодно. Я позабочусь о том, чтобы ты ни в чём не нуждалась ни пока будешь со мной, ни после. Вознаграждения, которое получишь, будет достаточно для спокойной, безбедной жизни.

— На год, — повторила эхом, представляя реакцию Толя. Нервно дёрнув себя за прядку — детская привычка, от которой так и не смогла избавиться, — спросила прямо: — Зачем тебе жена на год? Что я должна буду делать? Какие у меня будут… обязанности?

Супружеский долг я точно выполнять не собиралась.

Словно прочитав мои мысли, дракон с усмешкой успокоил:

— У нас будут раздельные спальни. И никаких интимных отношений — даю слово. Ты мне нужна для другого.

— Для чего же?

Несмотря на золотые горы, которые мне пообещали, ощущение, что где-то тут кроется подвох, не покидало.

Он снова замолчал, словно обдумывал всё, что собирался сказать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Или соврать.

Несколько секунд тишины показались мне бесконечными. Дракон продолжал смотреть на меня, я — на него, и эта игра в гляделки, если честно, уже действовала на нервы. А потом он всё-таки заговорил. Я ожидала каких угодно объяснений, но слова господина палача, дракона без жалости и сострадания, удивили:

— У меня есть воспитанница. Племянница Раннвей, Эдвина. Родители девочки погибли много лет назад, дедушек с бабками у неё тоже не осталось. После женитьбы на Раннвей я взял её на воспитание. Но могу потерять. — Он нахмурился, словно одна только мысль об этом доставляла ему не самые приятные, а скорее, болезненные ощущения. — По закону Кармара наставником у юной драконицы на время раскрытия магического потенциала должна стать ближайшая родственница. Но Раннвей, как тебе известно, исчезла.

— Получается, у неё нет наставницы?

Дракон мрачно усмехнулся:

— Нет, но вот-вот появится. Двоюродная бабка. Данна Левенштерн-Фармор. — Почему-то, произнося это имя, он скривился так, словно его заставили грязно выругаться. — Но леди не выгодно, чтобы в Эдвине проявилась сила. Более того, я не удивлюсь, если с девочкой за год что-то случится. «Несчастный случай», трагедия, которую эта с… леди Левенштерн предотвратить не сумеет. Я не могу отдать ей Эдвину. Не хочу. — Зелёные глаза сверкнули огнём, а может, в них просто отразились отблески света, но я всё равно невольно вздрогнула. — Поэтому ты поедешь со мной. Станешь на время Раннвей. Эта сделка выгодна нам обоим. Эдвина останется со мной, а тебе не придётся выступать в заведениях вроде этого, зарабатывая жалкие медяки.

5
Перейти на страницу:
Мир литературы