Вальдор: Рождение Империума (ЛП) - Райт Крис - Страница 21

— За тобой следили? — спросила она.

Илаед счёл этот вопрос оскорбительным. Внутренние транзитные пути от Темницы к Центру были секретней, чем что угодно на планете, да и он не был любителем.

— Однозначно нет, — сказал он.

Астарте кивнула, и добрела до небольшой круглой колонны. Над ее поверхностью, заключенный в суспензорном поле, мягко кружился кристаллический сосуд длиной с руку. Она скорбно смотрела на него, игнорируя Илаеда. Сосуд мерцал в паутинке света, показывая пузырьки в молочном растворе внутри.

— Даже сейчас, спустя столько времени, меня очаровывает потенциал того, что мы держим в этих малютках, — сказала она мягким и сухим, как ее шелушащийся скальп, голосом.

Илаед приготовился. Когда она была в таком настроении, беседы становились невыносимыми.

— Несомненно, — ответил он.

Ее глаза сузились, следуя за подсвеченными изгибами сосуда, пока он медленно поворачивался.

— Сотни тысяч их, каждый уникальный, каждый выведенный с огромной заботой. И все же мы можем потянуться — я могу потянуться, сама, здесь — и просто… открыть его. Как долго оно продержится? Несколько секунд? Но дайте ему созреть… Тогда мы взглянем на вечность, я полагаю.

Илаед подождал, пока размышления завершатся.

— Константин позволил бы им сгореть, не окажись я рядом. Мне интересно, был бы он счастлив сделать это. Знал бы он тогда то, что знает сейчас, он, возможно, сам бы зажег фитиль. Но тогда ему отдали приказ, и, конечно же, Константин повиновался. Никто из Легио Кустодес не поступил бы иначе. В сердце империи есть слабость — никто не посмеет ослушаться.

— Должна быть дисциплина, — осторожно осмелился вставить Илаед.

Астарте посмотрела на него. Насмешливая полуулыбка скользнула по обветренным губам.

— Должна быть? Чтобы дать нам возможность делать то, что мы делаем. Но тогда она станет целью в той же мере, что и средством, — она протянула палец в перчатке и поместила его кончик в суспензор, почти касаясь сосуда. — Это должно пугать нас, я думаю. Все это должно очень сильно нас пугать. — Прозрачное поле изгибалось и преломлялось вокруг ткани перчатки. — Великий баланс. Сила и контроль. Оружие и его владелец. Предыдущее не должно быть лучше последующего. Я уверена, ты согласен, Новакс.

Если бы Илаед понимал, он бы, может, согласился. Однако он понятия не имел, о чем она говорила. Возможно, лучше отступить к банальностям.

— Программа распланирована. Мне сказали, что результаты с опытных полигонов обнад…

— Чего ты хотел, когда начинал это? — спросила она, убирая палец и наконец поворачиваясь к нему. — Генетическое ремесло, я имею в виду. Каким ты хотел видеть свое наследие? Ты был очарован его наукой? Или дело было в деньгах, которые ты мог получить?

— Я… Ну, я обнаружил у себя способности к этому. И тогда это должно было оставаться в тайне и служить войне, так что…

— Это все еще служит войне, магистр, — хмуро сказала Астарте. — Все стало более систематизированным, это правда. Мы достигли большего, чем я когда–либо считала возможным. Они готовы. Они столь совершенны, насколько мы когда–либо могли бы их сделать таковыми. Массовое производство начнется, когда они выяснят, как этого достичь, а затем никто не вспомнит того, что мы были теми, кто позволил этому случиться.

— Это был гений Императора.

— Весьма верно. Но не только Его, впрочем. Многие умы работали над этим с самого начала. Случались споры, разногласия, и даже предательство.

— Предательство?

— О чем Вы хотели поговорить со мной, магистр?

Илаед моргнул. Всегда было трудно следить за тем, чего она хочет. Астарте была гениальна, а ее речь — бритвенно-резкой, но ее разум был похож на трубу ускорителя — с мчащимися и рикошетящими частицами, разлетавшимися во все стороны.

— Одна из моих подчиненных пропала.

Астарте улыбнулась.

— Какая незадача. Как много их у Вас?

— Тысяча триста сорок.

— И Вы за всеми приглядываете.

— Стараюсь. Она техник, Лиора Харрад.

— Класс Терций, — Астарте отошла от суспензора к белому пластековому шкафу.

— Да. Вы ее знаете?

Астарте нажала на бусину вверху шкафа, и запечатанный ящик шумно выехал наружу.

— Она хороший работник. И она весьма умна. Можно сказать, умнее, чем ее мастер.

Илаед возмутился, но сдержался.

— Она попросила о разрешении на отсутствие из–за небольшой болезни. Переутомление, как она сказала. Я дал ей время на восстановление, но она не вернулась на пост.

Астарте отрешенно склонилась над ящиком, что–то в нем ища.

— И Вы, я полагаю, навели справки.

— Да. Я выяснил, что она странно вела себя некоторое время. Несколько зафиксированных визитов в хранилища ресурсов, где у нее не было дел. Я обнаружил, что ее видели направлявшейся в сторону охраняемого разгрузочного комплекса как раз перед тем, как она пропала. После этого — ничего. Я даже начал подозревать, что мое расследование как–то блокируется сверху.

Астарте рассмеялась. Звук был на удивление девичьим для такого иссохшего рта.

— О, дорогуша, — сказала она, достав то, что искала, и вновь повернулась к нему. — Я склонна думать, что Вы можете быть правы, магистр.

Илаед на секунду замолчал. Он уставился на импульсный пистолет в руке своей госпожи. Он был таким же тонким и белым, как все в этом месте, без сомнения, сделанный специально для нее. Он выглядел до безобразия смертоносным.

— А могу я…

— Я сказала Вам, что во Дворце предательство. Вы уже пришли к такому же выводу. Вы пришли к тому, чтобы поверить, что Лиора Харрад может быть в это втянута. Потому Вы пришли, чтобы увидеть меня, чтобы удостовериться, что я осведомлена и могу действовать.

Илаед начал волноваться. Что–то в ее голосе — вечно беспокойном — стало определенно пугающим.

— Да, но я…

— Лиора Харрад — умная женщина. Она разбирается в происходящем больше, чем Вы когда–либо сможете. Нет, я еще не знаю, что с ней случилось. Но да, она предатель. Я подозреваю, что кто–то тоже это понял и решил вмешаться. И это также требует от меня ответа. Поскольку, видите ли, она действовала по моим приказам, и, если мы настаиваем на использовании этой мрачной терминологии, то, выходит, я тоже предатель.

Илаед уже почти начал говорить вновь, пытаясь найти смысл во всем этом, когда Астарте выстрелила. Она не была хорошим стрелком, и лаз-импульс разодрал его плечо, откинув магистра на сияющие панели пола. От волны боли он почти потерял сознание и свернулся в калачик, стиснув челюсти в агонии.

Астарте спокойно подошла к нему, все еще держа перед собой пистолет.

— Харрад может быть первой потерей, но это мало что значит, — сказала она. — Хотя она является — а может, являлась — героем.

Илаед попытался заговорить, но с трудом мог заставить мышцы двигаться. Он смотрел, как Астарте нависает над ним, бледная и сияющая, ее платье светилось, будто парча. Илаед смог поднять левую руку в жалкой попытке заблокировать выстрел. Но Астарте теперь была ближе, и даже она бы не промахнулась. Импульс прошел прямо через сердце, моментально убив магистра.

Астарте посмотрела на тело еще немного. Черно-красное пятно крови медленно появилось под ним и растеклось по безупречному пластеку.

Затем она повернулась, бесцельно идя обратно к шкафу. Осталось отдать лишь две команды. Во-первых, команде сервиторов, которые ожидали снаружи — они уберут грязь за несколько минут. Во-вторых, ее капитану, Джелису Бордамо из Образцовых Кастелянов.

— Дело сделано, — обратилась она по воксу к Бордамо, убирая пистолет. — Начиная с этого момента, обман больше не может быть эффективным. Мобилизуйте Ваших солдат и выдвигайтесь к Сенаторуму — мы ударим сегодня.

Дорога проходила в какофонии шума, нестройном движении и растущей тревоге. Целые сектора, казалось, рухнули в смятение, потрясенные яростью бури и усиливающимся чувством неясного страха. Здесь никогда не было спокойно: всегда было ощущение непостоянства, мимолетности. Порядок насаждался в прямом смысле насильно, в большей степени с обещанием лучшего будущего, чем с мыслями о реальной жизни во внешнем городе: люди все еще были бедны, голодны, и не нужно было копать глубоко, чтобы увидеть страх за всем этим.