Чекист. Тайная дипломатия 2 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 20

— Понимаете, я в Москве так, проездом, — пожал плечами Трилиссер, доставая из дешевого портсигара новую папиросу. — Участвовал в работе съезда от нашей партийной ячейки. Собираюсь немного подучится, а потом обратно. Военное образование никому не вредило, особенно, если учесть, что у меня только реальное училище закончено.

Куда и зачем ему обратно, старый конспиратор не сказал. А я бы и не должен знать, что он является представителем ДВР в Амурской области. А может товарищ Трилиссер лелеет надежду стать главой Дальневосточной республики? Хм… Меер Абрамович человек неглупый и должен понимать, что ДВР не сегодня, так завтра войдет в состав Советской России и он из самостоятельной фигуры превратится в простого партийного функционера.

— А не мелковат для вас фронт работ? Понимаю, ваша республика очень важна для всего нашего дела, но я бы вам предложил что-то поинтереснее.

— И что вы мне сможете предложить? Должность резидента в Шанхае? — усмехнулся Трилиссер. — Разумеется, если ЦК прикажет — пойду и в резиденты, но хотелось бы чего-то побольше.

Ишь, а ему надо, чтобы ЦК приказывало.

— Использовать такую фигуру как вы, в качестве резидента — нерационально, — хмыкнул я. — А вам бы я предложил должность сотрудника Иностранного отдела ВЧК, но не простого, а руководящего. Вы станете искать людей, годящихся для агентурной работы. Сказал бы, что готов прямо сейчас взять вас на должность своего заместителя — так вы не поверите.

— Хм… — протянул Трилиссер. — А ведь похоже, что вы не шутите. И даже не пытаетесь мне врать. Если бы сказали — беру на должность заместителя человека, которого вообще не знаю, точно, не поверил бы. На эту должность меня может поставить лишь Председатель ВЧК. Но все равно, странно.

Да уж, есть такая тонкость. Заместителя я сам по себе подобрать не могу, а вынужден утверждать сие и с председателем, и с коллегией.

— А что именно вам кажется странным?

— Во-первых, — начал перечислять Трилиссер, — вы меня не знаете. Допускаю, что вы могли получить сведения обо мне из наркоминдела, или от кого-то из знакомых ВЧК, но этого маловато, чтобы брать на службу. Во-вторых, я наслышан, что молодой начальник иностранного отдела не любит работать с Коминтерном.

Вот тебе раз. А что, Меер Абрамович тоже коминтерновец? А вот не помню, чтобы в биографии Трилиссера упоминался Коммунистический интернационал. Скорее всего, упоминался, но я отчего-то выпустил этот факт из виду. И что теперь? Нет, ради того, чтобы заполучить к себе Трилиссера, я готов потерпеть и его принадлежность к руководству Интернационала. Потерплю, но зато буду иметь прочный тыл, не стану переживать — как там в Москве и, как у меня дела на Восточном рубеже? И есть готовый проректор в будущую Международную театральную академию. А со временем, глядишь, и вообще займусь чисто оперативной работой, уступив должность начальника отдела человеку, который и должен был возглавить ИНО. Восстановлю, так сказать, историческую справедливость.

— Вообще-то, как член партии большевиков, я сам имею некое отношение к Коминтерну. К тому же, я женат на сотруднице Коминтерна, — напомнил я Трилиссеру. — И это нам не мешает жить вместе, даже помогать друг другу. Другой вопрос, что мы с Натальей Андреевной не вмешиваемся в сугубо служебные вопросы. Кто вам мешает оставаться в Коминтерне, и одновременно работать в иностранном отделе ВЧК? Кстати, я собираюсь поручить вам работу именно на Востоке. Единственная просьба — если по заданию исполкома вы станете готовить где-нибудь революцию — в Индии, или в Персии, то ставьте в известность меня.

— Это только в том случае, если исполнительный комитет не потребует от меня соблюдения полной секретности, — ответил Трилиссер.

А ведь он соглашается! Подозреваю, что Мееру Абрамовичу и самому хочется поработать на более высоком уровне, нежели Амурская область и даже Дальневосточная республика. И то, что цену человек себе набивает — вполне нормально. Он же не рядовой сотрудник какого-нибудь подпольного ревкома, а вполне себе крупная фигура. Но почему же он изначально не соглашался? Возможно, полагал, что я провожу в отношении его какую-то хитрую разработку.

Кажется, впору сказать — лёд тронулся, но не хотелось. Вот, потому я и не люблю эту параллельную структуру — Коммунистический интернационал, потому что он заставляет сотрудников иметь тайны от собственного начальства. И ведь не заставишь Меера Абрамовича покинуть руководящий пост в КИМ, потому как его туда партия большевиков направила, а не собрание трудового коллектива.

— Как я понимаю, вы не возражаете против перевода в Иностранный отдел? — деловито уточнил я.

— Если я стану заниматься именно тем делом, о котором вы говорите, тогда согласен, — кивнул Трилиссер.

— Отлично, — обрадовался я. — Тогда я жду от вас заявления, а потом уже все прочие бюрократические тонкости. — Заметив, что Меер Абрамович не решается о чем-то спросить, поинтересовался: — Что-то еще?

— Видите ли, если я останусь в Москве, то мне придется забрать сюда и свою семью. А у меня жена, сын.

Чуть было не спросил — а в чем же проблемы, забирайте, но тут до меня дошло. Трилиссер сейчас живет в общежитии Академии, но не тащить же в нее семью. Конечно, вопрос с жильем для будущего заместителя я решу, но не сейчас. Помнится, как с огромным трудом устраивал своих «архангелов», а Книгочеева с супругой запихал в какую-то дыру. И в Моссовет мне покамест идти не стоит. Хотя…

— Меер Абрамович, а вас устроит на первых порах отдельная комната в гостинице «Метрополь»? — поинтересовался я и уточнил. — Правда, уборная и душ общие, в конце коридора, но в комнате можно поставить примус.

Про себя подумал, что одной семье иметь сразу два номера — барство. Тем паче, что комендант Второго Дома Советов уже на меня косится, но высказать вслух претензии не решается. Надо только ордер на комнату переписать на Трилиссера с семьей, и дело в шляпе. Но на будущее нужно думать если не об отдельном доме для сотрудников внешней разведки, то хотя бы о семейном общежитии.

К появлению на службе товарища Дзержинского у меня скопилось уже приличное количество бумаг, требующих подписи Председателя ВЧК. Но когда я явился на прием, в кабинете начальника сидел мой заместитель Бокий. Интересно, что он здесь делает и почему я об этом не знаю? Губы Глеба Ивановича сжаты, уши оттопырены больше, чем обычно, а взгляд… Ну очень неприятный у него взгляд. Мне взгляд моего заместителя всегда напоминал взгляд змеи. Впрочем, вполне возможно, что я себя просто накручиваю. Как-никак, змей — символ мудрости. Подавив в себе зуд накатившегося начальственного недовольства, поприветствовал Председателя ВЧК:

— Здравия желаю, товарищ Дзержинский. — Перевел взор на заместителя, кивнул: — И вы, товарищ Бокий, тоже здравствуйте.

— Владимир Иванович, приветствую вас, — кивнул в ответ товарищ Дзержинский, одновременно приветствуя, предлагая садиться, а заодно и приступая к делу. — Товарищ Бокий просится в Гималаи. Что вы на это скажете?

— Для начала хочу поинтересоваться — почему вы пошли прямо к руководству, минуя меня? По сути — скачете через голову непосредственного начальника. Глеб Иванович, вам нужно читать наставления о субординации?

— Прошу прощения, Владимир Иванович, — без малейшего смущения ответил Бокий. Скользнув взглядом по моим орденам, сообщил. — Вы на своем рабочем месте редко бываете — то во Франции, то еще где-то.

Вообще-то, это называется хамством. Я посмотрел на Председателя, давая тому понять, что наконец-то случилось то, о чем я предупреждал — у моего заместителя проснулись обиды и амбиции — мол, он тут отдувается, а все лавры достаются отсутствующему начальству. Ну, как всегда. Но Дзержинский уже и сам нахмурился и мне не пришлось ставить подчиненного на место.

— А вот это, товарищ Бокий, вас ни в малейшей степени не касается, — строго сказал Председатель ВЧК. — Где пребывает ваш начальник — это не ваша забота, а задание партии и выполнение государственных интересов. Вас назначили на высокую должность заместителя начальника отдела, оказали особое доверие, а вы начинаете жаловаться. Если вас что-то не устраивает, подайте рапорт, а на коллегии мы его рассмотрим. Я могу подыскать вам работу на периферии. Будете самостоятельной фигурой, имеющей право издавать приказы, комплектовать личный состав и отчитываться на коллегии ВЧК.