Равноденствие (СИ) - "Vi_Stormborn" - Страница 53

Грейнджер рушит в нем остатки былого самоконтроля, привязывает к себе, сама того не подозревая. Забывается все. Война, положение, состояние, даже сам Бог. Северус чувствует всем своим существом только Гермиону.

Впивается в ее губы жадно, страстно и жарко, изо всех сил прижимает ее к себе, стараясь утолить этот голод, насытить этот порыв. Эту слепую привязанность. Железную, нерушимую связь, о наличии которой они оба до этого момента не подозревают.

С ее губ срывается слабый стон, и от этого в сознании их обоих что-то щелкает.

Северус останавливается, разрывая поцелуй, и, почти не дыша, медленно открывает глаза. Гермиона с искрящимися блеском испуга и желания глазами смотрит на него в ответ, не в силах произнести хоть слово. Ее влажные алые губы дрожат, щеки пунцовые.

Северус почти испуганно делает шаг назад, выпуская ее лицо из ладони.

Тело пробивает дрожью от осознания.

Гермиона понимает, что нужно уносить ноги. Она даже не помнит, как проходит по туннелю к себе. Просто в какой-то момент понимает, что сидит возле своей кровати, поджав к груди ноги.

И ее трясет.

Комментарий к 15.

превью к главам, эдиты, анонсы - tik tok: dominika_storm

красивые картинки - inst: dominika_storm

на случай, если захотите угостить ашкой на 500: 4276 2900 1685 6730

========== 16. ==========

Комментарий к 16.

Читать с: Kentucky State Championship 1963 - Carlos Rafael Rivera

Гермиона глубоко вдыхает носом, наполняя легкие свежим воздухом, и выдыхает ртом. Она держит глаза закрытыми, подставляя лицо лучам заходящего солнца, и чувствует, как ветер треплет ее распущенные волосы.

Она уговаривает Нарциссу этим вечером позволить ей постоять возле черного входа на воздухе, вдали ото всех, и женщина, окинув свою подопечную внимательным взглядом, соглашается, выпуская ее через черный ход с кухни домовиков на неприметную территорию участка, куда никто из жителей Мэнора не заходит.

Гермионе было жизненно необходимо побыть минутку наедине с собой и хотя бы пару мгновений насытиться солнечным светом и свежим воздухом. События вчерашнего дня выбили ее из колеи.

До вечера они с Северусом не пересекаются, ночью он не приходит ее тренировать, первую половину следующего дня отсутствует по понятной причине: исполняет свою роль в Хогвартсе, а вот после обеда Гермиона намеренно избегает встречи с ним, потому что осознает очевидное.

Она просто не знает, как себя вести с ним дальше.

Они теряют драгоценные часы тренировок, и Гермиона осознает свою глупость, ведь эти занятия в ее интересах, в первую очередь, однако треклятый страх сбросить с себя не удается.

К вечеру Нарцисса готовит ее молча, бросает на девушку мимолетные многозначительные взгляды, но все равно не задает вопросов. Возможно, женщина понимает все сама, ведь она не глупа, но заговорить не решается, да и сама Гермиона на диалог и откровения совершенно не настроена.

Вечер проходит без происшествий, Гермиона тратит все силы лишь в одном направлении: держать мысли под контролем, поскольку Том не единожды посещает ее сознание во время вечера. Гермионе удается всегда быть готовой.

Что в который раз подтверждает факт того, как сильно ей следует быть благодарной Северусу за проделанную работу.

Темный Лорд распускает приспешников раньше обычного, берет в этот раз Беллатрису с собой, от чего та расцветает на глазах, и в стенах Мэнора дышать становится чуть легче. Пожалуй, именно поэтому Нарцисса оказывается так благосклонна к просьбе Гермионы выйти на улицу.

Двух самых опасных представителей клана нет на территории, а это значит, что всем немногочисленным оставшимся можно ненадолго перевести дух.

Гермиона снова делает глубокий вдох, прислоняясь затылком к закрытой двери. Воспоминания о вчерашнем инциденте вновь вспыхивают под веками. Гермиону пугает не факт случившегося, а осознание того, что она совершенно не понимает, как ей быть дальше. Как им обоим быть дальше.

Потому что она не может больше бегать от самой себя.

Она говорит себе постоянно, что Северус ей нужен исключительно для того, чтобы выжить.

Теперь она не может заставить себя даже так думать.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона не вздрагивает, словно только и ждет момента, когда слуха коснется собственное имя, которое должно быть произнесено только его тоном. Только его тембром голоса. Именно в такой тональности.

Она поднимает веки.

Весь мир оказывается подернут синеватой резкой дымкой от того, что лучи уходящего солнца пригревают ей веки. Она опускает взгляд. Северус направляется к ней медленно, не сводит с нее внимательного, наигранно серьезного взгляда.

Теперь она понимает разницу. Видит ее. Он не мог не почувствовать в тот момент того же, что испытывает она. Просто не мог. Она видит в его глазах отражение себя самой, как и он видит себя в ее карих радужках.

Глупо бегать от себя самого, когда даже бежать некуда.

— Добрый вечер, — зачем-то произносит она.

Так глупо, что она чудом не морщится от собственных слов. Северус делает это вместо нее.

— Бросьте, — отводит он на мгновение взгляд в сторону, — мисс Грейнджер, почему вы пропускаете сегодняшнюю тренировку?

Гермиона жмет плечами. Потому что я побоялась смотреть вам в глаза.

— Потому что мне нужно было подготовиться к вечеру, — на одном духу произносит она.

Северус фыркает.

— Врать вы так и не научились, хотя следовало бы, — сдержанно произносит он.

Солнечные лучи лижут горизонт. Гермиона намеренно смотрит на закат, заранее зная, что перед глазами будут бегать блики, когда она отведет взгляд. Так даже лучше. Ей не хочется видеть его извинения в каждом взгляде. Ей не хочется что-то ему объяснять.

Она целует его вчера, потому что этого хочет.

Гермиона не жалеет об этом, нет у нее на это времени. Каждый день она живет с установкой, что на следующий может что-то произойти. Что этот самый день может просто не наступить. Она имеет право вырвать драгоценные пару часов, чтобы немного прийти в себя и все это переварить.

Гермионе это удается. Осознание приходит окончательно.

Она бы повторила это, если бы он ей позволил. Ей жаль, что она не может залезть к нему в голову, как это делает он, чтобы понять, чего хочет сам Северус на самом деле.

— Хорошо, — сдается она, время приобретает ценность прямо на глазах. — Мне надо было подумать над тем, что случилось между нами.

Северус сглатывает, совершенно не ожидая услышать такой ответ. Он подходит ближе, загораживая своей фигурой последние лучи уходящего солнца. Гермионе ничего не остается, кроме как начать смотреть на Северуса. Ладони моментально облачаются в перчатки холодного пота.

Северус смотрит ей в глаза, подбирая слова.

— Подумали? — первым нарушает он молчание.

Гермиона слышит совершенно новые нотки в его тоне. Нет той язвительности, скорее неуверенность в собственном вопросе, опасения. И немой вопрос в глазах. Гермиона кивает.

— Да, подумала, — глядя ему в глаза, отзывается она.

Северус поражается ее переменам в стенах этого поместья. Прежней Грейнджер словно больше нет. На него смотрит уверенная в себе девушка со стальным стержнем характера. Воин, потенциал которого он раскрывает все сильнее с каждой последующей беспощадной тренировкой.

— А вы? — задает она встречный вопрос.

Северус распахивает губы, намереваясь ответить, как вдруг Грейнджер бросает взгляд за его спину, и в ее взгляде читается страшный испуг. Мужчина резко оборачивается на сто восемьдесят и чувствует всеми фибрами души, что делает это вовремя.

Фенрир стоит позади них, внизу лестницы, не сводя внимательного взгляда с них обоих. Гермиона моментально понимает свою первую оплошность возле лабиринта и вторую, которую совершает в этот самый момент. Сивый — оборотень, обладающий феноменальным чутьем.

Он тогда говорит ей о том, какой сильный у нее запах, сейчас он находит ее по той же причине, хотя в этой части участка никогда никого не бывает. Грейнджер сама приводит его сюда, она для Фенрира — маяк в непогоду.