Равноденствие (СИ) - "Vi_Stormborn" - Страница 46

— Я нужен вам сильнее, нежели вы мне, — продолжает он, не отвлекаясь от желтых страниц. — И чем быстрее вы это поймете, тем легче будет принять решение.

Гермиона хмыкает. Его самоуверенность поражает ее до глубины души.

— Вы мне нужны? — скрыть нотку смеха в голосе не получается.

Однако, стоит Северусу обернуться и поймать ее взгляд, становится не до смеха. Простой и очевидный вывод из всего произошедшего расставляет все по местам.

— Другого способа выжить у нас обоих просто нет.

Комментарий к 13.

превью к главам, анонсы, эдиты - tik tok: dominika_storm

inst: dominika_storm

========== 14. ==========

Комментарий к 14.

Читать с: Seppuku - Ilan Eshkeri

— Еще раз!

Гермиона жмурится, стараясь совладать с дрожью в ногах, и сильнее хватается за ручки кресла. Она вся обливается потом, тонкая струйка течет по виску и щекочет под ухом. Девушка смахивает ее тыльной стороной ладони.

— Мне нужна передышка, — загнанно дышит Гермиона, бросая локти на разведенные в стороны колени.

Северус кривит линию губ, перехватывая в пальцах правой руки волшебную палочку, и клацает языком, наворачивая еще один нетерпеливый круг по комнате. Грейнджер учится, скажем, неплохо для двенадцатого раза.

Двенадцатого за последнюю неделю.

Жалуется она редко, пожалуй, лишь в том случае, когда пот уже застилает глаза, мешая видеть, а лицо становится красным, как у спелого томата. Ее разум податливый, точно пластилин.

Базовые навыки блокировки разума простыми упражнениями развивает Грейнджер довольно хорошо, но вот дальше…

— Никаких передышек! — выставляет он вперед палочку. — Приготовьтесь!

— Я начну молиться, чтобы посмотреть, как вы лопаетесь от злости, если не прекратите! — рычит она, приподняв голову и глядя на мужчину жестким взглядом исподлобья.

«Ловко», — старается не выдать своего удивления Северус.

— Три минуты, — коротко бросает он.

Гермиона облегченно выдыхает, откидываясь на спинку кресла, и закрывает глаза, безвольно бросая руки вниз.

Они занимаются усердно и часто, в большинстве своем в те моменты дня и ночи, когда Темного Лорда нет в пределах Мэнора. Иногда Северус может разбудить ее в три часа после полуночи и тренирует ее, сонную и слабую, потому что так получается даже эффективнее.

Шоковая реакция дает существенные сдвиги в нужную сторону.

Первые два дня они вообще тратят больше трех часов в сутки в целом с перерывами, потому что Гермионе необходимо обучиться базе. Они оба беспокоятся о том, что Повелитель поймает Гермиону в самый неожиданный момент и воплотит свою угрозу в жизнь.

Этого не происходит.

Том все реже появляется в Мэноре, празднования теперь бывают не так часто, как хотелось бы доброй половине клана пожирателей, потому что заканчивается первая неделя мая, и, пусть крестражей Поттер больше не находит, да и не знает, как уничтожить полученные, толика страха сжимает Тому глотку.

Мальчишка настроен решительно.

Как бы то ни было, тренировок Гермиона с Северусом не прекращает, скорее наоборот — только чаще просит их проводить. Порой так выматывается, что Нарциссе едва удается ее растолкать к шести вечера, чтобы собрать к ужину.

К слову, сама Нарцисса уже знает о том, что Гермиона наконец становится частью их несанкционированного сопротивления, и предупреждает Снейпа, что слишком часто бродить по дому не следует.

Пожиратели начинают судачить. Стены мэнора гудят о том, что особую гостью Повелителя частенько видят в темных коридорах после полуночи. Эта информация, разумеется, не дойдет до Тома, миссис Малфой об этом заботится лично, однако женщина настаивает на том, что пора начать пользоваться той возможностью, что она сама им предоставляет.

— Вам не следует так часто появляется вне пределов своей комнаты, — говорит ей однажды Северус после очередного занятия.

— И что вы предлагаете? — устало интересуется она, утирая капельку пота с кончика носа. — Проходить сквозь стены? Не умею, — фыркает Гермиона. — И этому научите?

— Остроумно до колик.

Миновав в несколько широких шагов комнату, мужчина хватается рукой за голову небольшой горгульи, выбитой под полкой камина, и внутри начинает жужжать какой-то механизм. Гермиона удивленно распахивает глаза и подходит ближе.

— Быть не может, — не верит она своим глазам. — Как такое возможно? Это же второй этаж.

— Вы что, первогодка, чтобы я разжевывал вам основы колдовства? — бросает он на девушку взгляд.

Задняя стенка камина открывается и падает вниз, преобразовываясь в каменную лестницу в три ступени. В темной пасти ничего не видно, тянет сырой землей. Потайной ход. Коридор, если быть точным. Такая магия сложная, но Северус снова оказывается прав.

Слушал на уроках — знаешь ответ. А уж она точно слушала.

— Незримое расширение, — озвучивает она свои мысли.

Это не только с малыми предметами работает, оказывается. Гермиона, конечно, владеет этим заклинанием, но дальше сумки не продвигается в тренировках, да и возможности не представляется для этого.

— С какими комнатами связан этот коридор? — обернувшись, интересуется Гермиона.

— Комнатой, — исправляет ее мужчина. — С вашей, разумеется.

Гермиона удивленно вскидывает брови. Черт возьми, Нарцисса оказывается темной лошадкой во всех смыслах! Она определяет ее именно в эту комнату много недель назад. Неужели она уже тогда знает, какое решение примет Гермиона в ходе этой войны?

Поразительно.

Так их занятия и приобретают завидное постоянство. То Северус приходит к ней, то она к нему. Чтобы не вызывать подозрений и не привлекать к себе излишнее внимание, они пользуются записками.

Таким образом, Гермиона оказывается предупреждена очередным посланием, что доступ в кабинет пока закрыт, потому что там ошиваются пожиратели, а Северус не входит, когда она дает понять, что ей нужно около часа, чтобы закончить с ванной, к примеру.

Гермиону сначала пугает узкий темный коридор, мокрые каменные стены которого пахнут сырой землей, но к этому она быстро привыкает. Только к его шоковым визитам с тренировками в середине ночи привыкнуть пока не удается.

Да и как к этому вообще можно привыкнуть?..

— Долго еще будете почивать на лаврах? — холодно интересуется он. — Такой поблажки Темный Лорд давать не будет!

Грейнджер резко открывает глаза и, сцепив зубы, снова ровно устраивается на месте, хватаясь за ручки кресла с особой жестокостью. Это странно и даже, в некоторой мере, удивительно, но чем больше Северус давит на нее, тем сильнее вспыхивает в ней желание доказать ему его неправоту.

Справится она. Со всем справится.

— Готова, — цедит она.

Мысли девушки через мгновение снова настигает агония, но она смиренно принимает ее, ждет почти с упоением. Стержень внутри нее, который до заточения в Мэноре напоминает молодой побег дикой яблони, теперь постепенно отливается из стали.

Дни приобретают смысл.

Гермиона старается учиться контролировать свой разум, продолжает слушать треп пожирателей, но теперь не в полном одиночестве, получает от Нарциссы сдержанную информацию о том, что Лайза получает еду и покой на какое-то время, потому что пожиратели переключаются на других, и, хоть на душе Грейнджер и скребутся кошки о том, что страдают другие, наконец разделяет позицию миссис Малфой.

Они безымянные магглорожденные. Они тоже не заслуживают всего этого, но в ходе всех этих событий внутри Грейнджер просыпается новое, незнакомое ранее чувство. Они чужие ей, они ей никто.

В тяжкое время задумываться о судьбе родных и близких начинаешь сильнее, чем об остальных. Это простая истина.

Гермиона ставит очередной знак в письме Северуса, чтобы дать мальчикам понять, что с ней все в порядке, и она старается разузнать об оставшихся крестражах, и мужчина ставит исчезающими чернилами ту самую печать с дарами смерти, которая лежит в верхнем ящике его стола.

Открыв окно, Северус дважды щелкает пальцами и снова возвращается к столу, чтобы взять письмо.