Равноденствие (СИ) - "Vi_Stormborn" - Страница 41

Северус смотрит в карие глаза девчонки, обрамленные темными, едва трепещущими ресницами, и чувствует, как теряет контроль над собой. Едкие слова куда-то исчезают, вокруг только тепло Грейнджер, а в легких до отказа — ее запах.

Гермиона теряется от столь долгого зрительного контакта и непроизвольно сжимает ладонь Северуса, чуть дернув пальцами. Мужчина словно по щелчку пальцев приходит в себя, расправляет плечи и выпускает руку Гермионы немного грубо и отрывисто.

— Довольно трепаться, — резко произносит он, открывая дверь. — Оставайтесь в комнате и, Мерлина ради, будьте благоразумны!

Обычно в комнату Гермиону заводят силком, подталкивают и, не дав опомниться, хлопают дверью. В этот раз Северус ничего подобного не делает. Он просто стоит и ждет, пока она сделает все сама.

Грейнджер сглатывает, бросив на него мимолетный взгляд, и, сжав руки в замок за спиной, сама заходит в комнату. Она не оборачивается, по-прежнему стоит лицом к окну, ждет хлопка двери. Проходит несколько бесконечных секунд, за которые Гермиона успевает почувствовать на своих лопатках его взгляд.

Дверь закрывается тихо, но Гермиону это почему-то оглушает.

Она садится в кресло, опустив локти на разведенные в стороны колени, и трет лицо ладонями. Уставившись в одну точку, Гермиона опускает кончики пальцев на губы. Мысли беснуются.

Почему мое отношению к нему меняется, если я поклялась его вечно презирать? Почему я смотрю на его губы, если дважды хотела его убить?

Грейнджер чувствует дрожь в теле от собственных мыслей и, откинувшись на спинку кресла, снова трет лицо ладонями, бросая взгляд в окно.

Десятки магглорожденных умирают в подземелье Мэнора, где-то в лабиринте находятся и другие. Гермиона не знает, как им помочь, потому что себе-то помочь не может. Война витает в воздухе, а она теряет возможность связаться с мальчиками по собственной неосторожности и глупости.

И на фоне всего этого глупый орган, одна из задач которого конвульсивными толчками разносить кровь по телу, вынуждает ее тянуться к человеку, который считается ее официальным тюремщиком. Немыслимо!

Нетерпеливо вздохнув, Гермиона идет в ванную, чтобы смыть с себя события сегодняшнего вечера. Она клянется себе прекратить своевольничать, не совершать необдуманных поступков, как сегодня, взвешивать все решения и ни при каких обстоятельствах не позволять своему сознанию еще хоть раз так отреагировать на Северуса Снейпа.

На ходу вытирая волосы, Гермиона проходит в спальню, ступая босыми ногами по холодному полу. Она прикрывает глаза, утирая лицо, как вдруг замирает от странных звуков. Убрав полотенце от лица, девушка вслушивается.

Всхлипы. Глухие всхлипы доносятся через стену от нее. Гермиона подходит к ней и прислоняется ухом. Действительно, чей-то плач. Слышится звук открывающейся соседней двери.

Грейнджер бросает полотенце на постель и подбегает к выходу, слегка открывая щель. Из соседней комнаты выходит пожиратель смерти, на ходу поправляя ремень на брюках. Кровь стынет в жилах, когда Гермиона видит его лицо.

Это Яксли. Корбан Яксли, действующий Министр Магии, от которого она с ребятами чудом сбегает из Министерства, когда они прихватывают с собой медальон с шеи Амбридж. Что он тут забыл в это время?!

Гермиона дожидается, пока Корбан скроется за поворотом и, выждав минуту, выходит из своей комнаты, направляясь в соседнюю. Она едва колеблется, когда касается ручки. Глухие рыдания заставляют сердце сжиматься.

Грейнджер медленно открывает от себя дверь, заглядывая внутрь.

В комнате витает запах похоти, жестокости и страха. Воздух спертый, горячий и тяжелый. На большой мятой постели с красным постельным бельем лежит подрагивающее тело обнаженной девушки. Ее голова повернута в другую сторону, глухие рыдания терзают ее легкие.

Еще одна магглорожденная, которой пользуются пожиратели.

Гермиона делает шаг в комнату, и ладонь случайно соскальзывает с ручки. Девушка испуганно реагирует на звук и поворачивает голову. Сердце Гермионы пропускает удар. Это не очередная магглорожденная.

На нее смотрят темные заплаканные глаза Пэнси Паркинсон.

Слизеринка почти моментально сжимает губы и через силу принимает сидячее положение. Гермиона закрывает за собой дверь, в поисках опоры прислоняясь к ней спиной.

Все тело Пэнси в каких-то царапинах и покраснениях. Они есть на шее, на маленькой груди, бедрах, ребрах, даже животе. На руках девушки наливаются синяки, как и на правой скуле.

Верхняя губа Пэнси разбита, в уголке рта скапливается кровь.

— Пэнси, — выдыхает Гермиона, делая слабый шаг вперед, — что… Что он делает с тобой?..

— Это не твое дело, — резко отвечает она, скомкав в пальцах простынь.

Паркинсон своей наготы никогда не стесняется, постоять за себя может в большинстве случаев, но только не в этом. Пусть для нее и открыты двери в Мэнор, и она свободно может приезжать сюда и возвращаться в Хогвартс, делает она это не добровольно.

Родители Паркинсон поэтому, пожалуй, ищут последователей далеко отсюда и совершенно не видят дочь. Мать девушки лишь поджимает губы и бросает взгляд на супруга, когда Темный Лорд спрашивает, чем они могут заплатить за места в клане приближенных пожирателей.

Они закрывают глаза на происходящее, держатся от дочери подальше, чтобы не смотреть ей в глаза, потому что стыд и свой низший поступок оправдать никогда не смогут. И отмыться от него не получится.

Пэнси продают одному из приближенных пожирателей Темного Лорда. Отдают в качестве бесценного дара, чтобы заручиться собственным положением в грядущей войне. О последствиях они не думают, а мать до последнего рассчитывает на силу духа единственной дочери в это непростое время.

Темный Лорд дает Яксли понять, что он может делать с ней все, что захочет. Запрещает лишь убийство, поскольку проливать бесценную чистую кровь им не на руку. Корбан с благодарностью кивает, однако Пэнси не знает об этом.

Пэнси он говорит о том, что она сможет получить метку, если будет молчать и хорошо себя вести. В противном случае ее конец предопределен. Вот Пэнси и следует его указаниям. Появляется в Мэноре, когда ему нужна, не маячит перед глазами, когда он в ней не заинтересован.

Она всегда выглядит превосходно. Так, как он любит. Делает все, что он скажет. Иногда такие вещи, даже думать о которых стыдно. Все потому что Пэнси боится ослушаться, она хочет только одного: обеспечить себе безопасность, получив метку и покровительство Темного Лорда.

— Пэнси…

— Да заткнись ты уже, — цедит сквозь зубы Паркинсон, всеми фибрами души презирая жалостливый взгляд гриффиндорки. — У меня впереди великое будущее, ясно тебе? То, что происходит сейчас — это полная хрень, — звенит ее голос от злости. — Потом все это, — указывает она на свое истерзанное тело, — не будет иметь значения!

Гермиона прерывисто вздыхает. Кажется, в ту ночь, когда она говорит с Лайзой, Гермиона оказывается не совсем права. Выбора здесь нет не только у нее. Паркинсон выбора тоже не дали.

— Он же, — не может контролировать поток слов Гермиона, — принуждает тебя…

— Ты нихрена не понимаешь, Грейнджер.

Паркинсон хочет выплеснуть еще яда, но сил не хватает. Ей никто никогда до сегодняшнего дня не сочувствовал. Никто не говорил вслух о том, о чем она думает постоянно. Систематическое насилие в военное время присутствует не только над теми, чья кровь относится к низшей расе.

Пэнси зажмуривает глаза и, не в силах больше в себе сдерживать это, начинает навзрыд рыдать, опустив вниз голову.

Грейнджер поражает это до глубины души. Всегда жестокая, холодная и расчетливая Пэнси Паркинсон на деле оказывается… Человеком. Обычным человеком. Подростком, который старается держаться стойко в это военное время. Гермиону поражает эта мысль.

Гермионе восемнадцать лет, а Пэнси достигнет совершеннолетия только через несколько месяцев. И она несет на своих плечах все это, ни разу не обмолвившись о том, как ей плохо. Да, она причиняет боль другим, но только так ей удается справиться со своей участью.