Незабытые чувства - Доронина Слава - Страница 13

– Как дела, парень?

Я опускаюсь на пол и обнимаю маленькое тельце, вдыхая неповторимый сладкий запах. Усаживаю пацаненка себе на колени.

– Капризничает весь день. Регине Романовне плохо, а он скучает, – отвечает няня вместо Рика, вставая с дивана. – Вы пока посмотрите за ним, а я пойду сварю ему кашу.

Молча киваю и снова переключаю внимание на ребенка. Пока катался по заграницам, расширяя семейный бизнес и прикрывая дыры в делах отца, брат времени даром не терял – первенца замутил с чокнутой и второго ей по-быстрому сделал. Порой, глядя на их семейную идиллию, я и впрямь ощущаю себя «бракованным фейерверком», который отсырел, стоя бесхозным в ящике в темном углу.

––

История про Эрика и Регину называется «Скандальная связь».

– По-братски прошу. Я зашиваюсь, Ян. Командировка на носу, няня и Рина полегли. Вся надежда на тебя. – Эрик вручает мне в руки своего сына и сумку со всякой детской фигней.

Смотрит при этом жалостливыми глазами, будто от меня зависит будущее его семьи. Хотя так оно и есть в данную минуту. Рик скоро папой меня начнет называть. А я не буду его поправлять. Один отец хорошо, а два лучше.

Ребенка принимаю, а сумку нет. Показываю глазами, чтобы Эрик бросил ее на пол.

– А Дине Сергеевне не пробовал активировать режим бабушки? – интересуюсь я.

– Улетела. Три дня матери в городе не будет, – заключает Эрик.

– А политическому деятелю?

– Вместе они улетели. Ну так что? Оставляю? Наверное, бабулю с Римом придется вызывать на подмогу.

– У меня, если что, сиськи нет. Кормить его как? А если потом в больницу загремит, после моего ухода? Я лишь по организационной части ас, ты же знаешь.

– Ты меня выхаживал, помнишь? Тут примерно тот же принцип. Не дрейфь. Интернет тебе в помощь. А ест Эрик уже ложкой. Бутылочку положил, чтобы смесь на ночь дал.

– На какую ночь? Вообще-то у меня сегодня законный выходной.

– По-братски, а? Завал у меня на работе. Дел выше крыши, полуживая жена, которая на капельницах и беременна вторым. А у тебя ни сзади, ни спереди. Выручай.

Рик улыбается, когда я ему подмигиваю, и что-то лепечет на своем, непонятном.

Тычет пальцем в синяк у меня на подбородке. Вчера на тренировке прилетело. До сих пор челюсть сводит, когда улыбаюсь. Данилов не рассчитал силу удара, а я пропустил. Спасибо, что зубы не выбил.

– Попал к непутевым родителям, мученик, да? – улыбаюсь мелкому в ответ и убираю его руку от своего лица. – На телефоне будь, – прошу брата, закрывая за ним дверь и прикидывая в уме, что в квартире занять мне Эрика-младшего, по сути, и нечем.

Рыбками можно было бы. Но нет их давно. А больше никаких развлечений здесь не имеется. Лишь ноутбук и тренажеры. Даже детского кресла нет. С таким раскладом к себе бы домой лучше позвали. Если бы сам не видел, как плохо Регине, то решил бы, что Эрик с женой в загул ушли, а мелочь скинули на доверчивого лоха. Но там и правда не до веселья сейчас. Ни Регине, ни Эрику. Ни их сыну. Потому что так себе из меня нянь.

– Ну и что мне с тобой делать? – Я ставлю Рика на пол и озадаченно провожу рукой по лбу, пока племяш вертит головой в разные стороны и думает, куда бы ему податься в первую очередь. – Новая обстановка, да, парень? И не нашкодничать особо. Папаша твой хоть бы игрушек каких привез, – ворчу себе под нос. – Мы же к вечеру здесь камня на камне не оставим от скуки.

Я недавно вернулся, лишь успел клининг вызвать. Хотя бы чистота кругом. На этом все плюсы заканчиваются. Без понятия, чем развлекать мелочь. За ручку по комнатам водить, пока Рик не выдохнется? Тогда лучше в парк поехать, как раз погода стоит отличная. Нагуляется, потом, может, заснет. Если повезет.

Лезу в телефон и звоню Веронике. Она ожидаемо соглашается приехать и чуть ли не визжит от радости в трубку, когда я говорю слово «Выходной» и следом: «Давай проведем его вместе». Кого-то сегодня ждет облом. Я специально умолчал о том, что дома годовалый карапуз, а «Вместе проведем время» – это где-нибудь втроем, а не в моей спальне.

– Но куда деваться. Своих не бросаем, да? – обращаюсь к Рику, которого усаживаю на столешницу и разрешаю помучить кофемашину.

Ника приезжает через двадцать минут. Наверное, все же стоило ей намекнуть, что день мы проведем в парке или где-то в городе. Не представляю, как она будет щеголять по аллее на таких каблуках и в ажурных чулках. Ладно, по пути куча магазинов, а я не жадный. Что-нибудь придумаем.

– Привет. – Ника замечает выбежавшего за мной в прихожую ребенка, и ее лицо вытягивается. – Ты не один?

– Не один. Выходной мы проведем с ним. Поможешь?

– Да-а… – Она заходит в квартиру и сбрасывает с себя туфли, переводит на меня возмущенный взгляд. – Багдасаров, мог бы предупредить заранее! Я же нарядилась, как на…

– Случку? – Насмешливо приподнимаю бровь и улыбаюсь шире, когда Ника смущается.

– На нее самую!

– Она сегодня отменяется. – Я беру Рика на руки и, закрыв дверь за своей гостьей, иду в гостиную. – Сейчас ты сваришь нам обед, потом Рик поест и мы пойдем в парк. В нескольких километрах от дома открыли новый. Я листовку увидел в подъезде.

– А коляска?

Все-таки у женщин это в крови – забота о младенцах. Я об этом даже и не подумал. Набираю брата по сотовому. Эрик отчитывается, что коляска уже лежит в моем багажнике. Оперативно. То есть возможности отказаться у меня изначально не было?

– Как бы, друг, ты ко мне до рождения брата или сестры не переехал, – нашептываю Эрику-младшему на ухо, а он опять улыбается.

Не ребенок, а чудо. Все время в хорошем настроении. А мне что-то не до веселья. Сейчас Рик заснет, и бабуле позвоню, пожалуюсь, что со всех сторон зажимают. Неужели я больше ни на что не гожусь, кроме как взваливать на свои плечи коллективную ответственность? Вроде младших должны больше любить, а все почести в нашей семье почему-то старшему, а не мне. Это из-за смерти Эльки и того падения Эрика со скалы?

– Так, с коляской решили вопрос, – удовлетворенно кивает Ника и грустно вздыхает. – Обед я сварю. Справимся. – Она присаживается на корточки перед Риком, и он тут же тычет в ее накрашенные губы пальцем, размазывая помаду по лицу.

Это я научил. Рина недавно на работу собиралась. Накрашенная и красивая. С ярким пухлым ртом. Я спросил Эрика-младшего, настоящие ли у мамы губы. Теперь он у всех проверяет.

Ника опять вздыхает, затем выпрямляется и идет в ванную, тщательно моет руки, потом снимает с себя чулки, достает из сумки косметичку. Собирает волосы в высокий хвост и выходит к нам.

– Чтобы за волосы не дергал и чулки не порвал, – поясняет она, заметив мой недоумевающий взгляд.

Ника совершает все манипуляции с такой уверенностью, что вопрос назревает сам собой:

– У тебя есть опыт общения с детьми?

– Чуть-чуть. На день моих знаний хватит. Но с натяжкой.

– Как бы товарищ с ночевкой не остался…

Брови Ники ползут вверх. Рот удивленно приоткрывается.

– А родители его где? Что за порядки у вас в семье? Часто такое практикуете? Он же еще совсем кроха! – возмущается она.

– Мы сегодня с тобой за родителей. Если ты не готова примерить на себя эту роль, то еще не поздно уйти и оставить меня в одиночестве, – парирую с издевкой.

– Если бы заранее предупредил, то обязательно отмазалась бы, – заверяет Ника и идет в прихожую за сумкой с вещами Рика. – А теперь не брошу. Ребенка жалко. Угробишь ведь.

Она долго перебирает вещи в сумке, затем достает бутылку, тарелку. И даже пустышку находит, которая тут же отправляется в рот Эрика.

– Давай его покормим и в парк. Дома с ним с ума сойти можно. Рик нагуляется и поспит. Мы на лавочке как старички посидим, – озвучивает мои мысли Ника. – Кстати, ты обратил внимание, как мы с ним похожи? – улыбается моя гостья.

– Цветом волос?

– Угу.

Ника идет на кухню и готовит Эрику-младшему суп, варит макароны.

– А котлет пожаришь? – спрашиваю я, наблюдая, как она быстро со всем справляется.