Криминальный попаданец (СИ) - Круковер Владимир Исаевич - Страница 16

— В некоторой степени, — ответил я туманно.

— А что за машина? — поинтересовался мужчина.

— Обычная машина, — сказал я честно.

— Но вы же ее специально отобрали?

— Ну, нельзя сказать, что специально…

— Послушайте, мы в технике ничего не понимаем.

Вы не могли бы нам уступить эту? Вы еще выберете.

— Пожалуйста, — добавила женщина, — мы вас отблагодарим.

— Я не уверен, что могу быть вам полезен, — сказал я застенчиво.

— Пятьдесят рублей, — с видом бросающегося в пропасть, выпалил мужчина, — больше нет ни копейки.

— Ну, что ж…

Я стянул брезент с машины, сложил его, сунул под мышку. На выходе подмигнул сторожу, пообещал зайти завтра, так как еще не выбрал. Время клонилось к обеду, я отметил удачу в ближайшем грузинском кафе, где цыплят готовили в духовке, предварительно натерев сванской смесью[1]. Еда в этом кафе была дорогая, что не мешало стоять у входа очереди. Но я прошел мимо ожидающих с видом работника кафе, хозяйски постучал и кивнул швейцару за стеклом. Рублю, переложенный в его ладонь во время рукопожатия, удовлетворил обеих.

Цыпленок в меню определялся в два рубля восемьдесят копеек. Еще принесли лаваш (теплый!), бокал вина — тибаани янтарного цвета и сочный салат из зелени и крутых яиц. Весь обед обошелся мне в пятерку, включая пятьдесят копеек чаевых.

Теперь меня (мое сытое и уверенное подсознание) интересовали пункты приема стеклотары. Я объехал несколько центральных и убедился, что они, как обычно, затоварены, а ящиков свободных нет. Длинные очереди страждущих смотрели на приемщиц с тоскливой безнадежностью.

Что ж, людям надо помогать. Вскоре я договорился с водителем грузовика (он искал халтуру на Киевском вокзале, я откуда-то знал, где дежурят левые грузовики) и подогнал машину к ближайшему киоску.

— Хозяйка, — обратился я к приемщице с развязностью экспедитора, — машина нужна?

— Сколько возьмешь? — охладила она мой порыв гуманной помощи торговле.

— Сколько дашь?

— Сорок.

— Стольник, — заявил я возмущенно.

Сторговались на 65 рублях. Я был предупрежден, что деньги получу только тогда, когда привезу с ликерки накладные о сдаче посуды. Алкаши, побросав авоськи и сумки, махом забросали посуду в грузовик и я сказал шоферу, который ни на миг не сомневался в моей причастности к клану торгашей или снабженцев, что надо по делам заскочить еще в два пункта.

В этих пунктах я уже не предлагал транспортную помощь. Я намерен был продать всю машину, но не по 12 копеек, а по 7. Деньги были обещаны в обеих, но опять же при условии накладных о сдаче бутылок на ликероводочный завод.

На завод мы въехали, как к себе домой. Четвертак помог грузчикам быстро освободить тару; свистнуть в конторе десяток бланков со штампами, пока мне выписывали за сданное количество, тоже не представляло трудов. Когда этим, одуревшим от тоски, перезрелым красоткам рассказывают сексуальные анекдоты, они не заметят, как вынесут стул из-под них.

Устроившись на подоконнике я быстро заполнил эти бланки через копирку, оригиналы изорвал и выбросил в урну, а оригинал и две копии предъявил в пропускную службу, где мне шлепнули на них печати и выдали пропуска.

Естественно, на вахте я ограничился одним, иначе вахтер начал бы требовать с меня еще два грузовика, которых у меня, к сожалению, не было. Дальше было просто. Получив в двух киосках по 620 рублей — грузовик попался не слишком вместительный, — я заехал и в третий, с которого начинал. Меня привела туда не жадность, а опасение насторожить ушлую торговку. Она внимательно просмотрела накладную, выдала 65 рублей и спросила:

— 3автра заедешь?

— Постараюсь, — сказал я.

И пошел себе прожигать жизнь в вечерней Москве. В милиции я отпросился на два дня, ссылаясь на возможность, бродя по Москве, вспомнить что-либо про себя. Так как в Вязьме никто на мое фото не среагировал, то можно было допустить, что я — москвич и просто отстал от поезда. Мне даже дали бумагу с печатью, чтоб я мог переночевать в милицейском общежитие. Общежитие коридорного типа рядом со школой № 641 в Кузьминках. Я сунулся было в метро, где узнал, что нет такой станции и ветки такой нет. Странно, был уверен, что когда-то ездил в тот район именно на метро. Там еще Текстильщиков была остановка и я там чуть ли не квартиру снимал.

Остановил такси. А что — теперь богатый. Двадцать копеек посадка и двадцать за километр. Вот бы посмотреть маршрут на телефоне? (На каком телефоне?)

— Обратно пассажира не найду, только за пятнаху повезу, — сказал таксист.

Ехали долго почти пятьдесят километров проехали. Вышло по счетчику 9 руб 75 копеек. Дал 15, как договаривались. Экий я нынче богач! Прошел в общежитие, дежурная представилась:

— Я — Нина Кузьмина, а коменданта сегодня не будет.

— Так, мне бы остановится на ночь.

Даже документы смотреть не стала, определила комнату без соседей, не умолкая ни на секунду:

— Наш посёлок Кузьминки нынче вошел в состав Москвы, — похвасталась. — До этого мы Люберецкими считались. Тут у нас все коренные москвичи, переселённые из старых и ветхих домов с улиц Горького, Волхонки, Чистых прудов, Таганки. А на работу многие ездят ездить в город.

Оказалось, что соблазнили Москвичей из центра тем, что каждой семье выделяли участок земли — 12 соток, оформлялись документы на строительство дома площадью 25х50 и давалась ссуда — по 2,5 тыс. рублей (250 по новому). Так и центральные улицы перестроили, так и новых партийцев да и нужных людей в центре жильем обеспечили.

Узнав, что приехал на такси, возмутилась:

— Ты миллионер, что ли?

Как выяснилось основным видом транспорта была электричка.

— Зимой по тропинкам, протоптанным в снегу, осенью и весной по грязи, летом по пыли — асфальтированных дорог в Ново-Кузьминках тогда было всего две — улица Горького — в районе сегодняшней Зеленодольской и Кузьминское шоссе, нынешняя улица Академика Скрябина, — продолжает Нина Кузьмина. Так что ты теперь прямо на электричку садись, сотрудникам милиции бесплатный проезд.

— Ну я же не знал, — оправдываюсь. — Теперь ясно, только на электричке. А скажите, где у вас тут поужинать можно?

— Столовая у нас хорошая. Пельмени там вкусные, сами лепят. До восьми, как раз успеешь.

— А сколько сейчас?

— Семи нет, — смотрит она на изящные часики с браслетом и надписью позолотой: «Заря», — как раз успеешь.

Окидываю её взглядом более внимательно. Под шалью, кофтой и темной юбкой видится крепкое тело молодой женщины, ножки выглядывают тоже прочные, бутылочные. Я в больнице, где у больных каждый второй разговор про баб, узнал, что ноги у женщин бывают бутылочные — это те, которые опьяняющие. Бывают ещё музыкальные — как ножки у старого рояля, или зажигательные — как спички.

— Нина, жильцов, вроде, нет новых, может составите кампанию. Я угощаю.

— Что, небось премию пропиваешь? На такси катаешься. Ну ладно, погодь чуток — переоденусь.

P.S.

Счел необходимым пояснить тем, кто не жил в СССР:

Эта табличка означала, что надо выстраиваться к черному ходу. Это был хитрый ход приемщиков, чтобы люди сдавали бутылки в два раза дешевле — вместо 12 копеек за бутылку давали всего 8, а школьникам — 5. Таким образом приемщик мог заработать от 40 до 100 рублей за смену.

Именно поэтому место приемщика стеклотары через взятку стоило от 5 000 рублей.

Именно поэтому место приемщика стеклотары через взятку стоило до 5 000 рублей. К примеру, 408 «Москвич» — стиляга, в то время продавался за 4000 руб. Эту машину, приемщик, делясь с окрестным участковым и грузчиками зарабатывал примерно за полгода работы.

[1]Сванская смесь (сванская соль) — это грузинская приправа, получившая свое название по местности, в которой ее производили, — Сванетии. Состоит из смешанных с крупной солью измельченных пряностей: пажитника, шафрана, тмина, семян кориандра и укропа. Состав смеси может меняться, часто в него входят также чеснок и жгучий красный перец.