Тайная семья моего мужа - Амелия Борн - Страница 4

Было жаль всего того, что не сделала. Того, чего не достигла. Было жаль ушедших лет, потраченных, как казалось, на правильные вещи, а по факту – на того, кто этого не стоил…

Внутри шевельнулся какой-то протест, слепое нежелание верить, что угробила жизнь зазря. Я поймала себя на том, что придумываю мужу какие-то оправдания, ищу объяснения… А может, просто пытаюсь мыслить трезво?..

Я ведь еще даже не говорила с ним. Может, все это какая-то ошибка. Может, эта женщина лишь выдавала желаемое за действительное…

Мысли метались в голове, пытаясь зацепиться за что-то, способное спасти мой брак, но глубоко внутри я все равно понимала: эту ситуацию невозможно объяснить так, чтобы жить и впредь, как раньше. Если только не притвориться слепой, глупой, ничего не понимающей…

Я знала, как уязвима. Знала, что слаба. Но делать вид, что ничего не происходит, что ничего не знаю и позволять дальше себя обманывать… все это было мне глубоко противно. Просто потому что рушилась не только моя семья, но и моя вера во все то, чем жила до сегодняшнего дня. Вера в мужа. В то, что нас связывало…

Перевернув в голове очередную страницу, я вспомнила день, который изменил для меня все.

***

Шестнадцать лет назад

Руки дрожали, голова шла кругом.

До боли, до рези я всматривалась в тонкий кусок пластика. Не могла, не хотела верить тому, что видела. Все казалось – вот я сейчас зажмурюсь, а когда открою глаза снова – все это исчезнет, рассеется, как страшный сон.

Две полоски.

Две полоски на тесте на беременность. То, к чему я была совсем не готова. То, что пугало меня буквально до истерики.

Две полоски, способные перечеркнуть всю мою жизнь. Все планы, которые строила у себя в голове. Все надежды на лучшее будущее…

Слезы закипели в глазах, непонимание, как поступить, буквально сводило с ума. Сколько времени прошло с тех пор, как я позвонила Славе? Часы на руке говорили, что всего лишь полчаса, а мне казалось – вечность.

Но вот тишину квартиры разрезала трель дверного звонка. Я резко подскочила с места, сжала в кулаке ненавистный тест и понеслась к двери.

И только когда он – такой большой, высокий, сильный – шагнул внутрь, поняла – я ведь даже предположить не могу, как он отреагирует на мои новости.

Что, если развернется и уйдет? Скажет, что все это было на один раз? Гневно бросит, что это – только мои проблемы?

Я с ужасом представила, как расскажу все матери. И тут же поняла: она меня за такое просто убьет.

– Ну что тут у тебя случилось? – деловито поинтересовался Слава после того, как чинно и аккуратно повесил свою куртку на вешалку.

У меня не было сил на долгие предисловия, от гложущей изнутри нервозности уже не попадал зуб на зуб. Поэтому я только всхлипнула:

– Вот…

И молча протянула ему тест.

Я наблюдала, как он сжимает пластик двумя пальцами, но было отчаянно страшно взглянуть ему в лицо и прочесть там свой приговор.

– Вот оно как, – проронил он задумчиво и я буквально застыла, ожидая, что он будет делать дальше. Понимала: от него одного сейчас зависит моя дальнейшая судьба.

– Ты ведь… ты говорил, что все под контролем, – пробормотала беспомощно, когда он так и не добавил к сказанному больше ни слова.

Как же глупо я поступила, поддавшись на его уговоры и уверения, что он знает, что делает! И вот итог… после первой же близости. Здесь, на тесте.

– Так случается, – пожал он плечами с совершенно спокойным видом.

Меня затрясло сильнее.

– Случается?! И что мне теперь с этим делать?!

Он сжал тест в своей сильной, крупной ладони и на его лице расцвела вдруг нежданная, счастливая улыбка.

– Будем рожать, – заявил он уверенно.

– Ты что… рад?

Это не укладывалось в голове: такой реакции на внезапную беременность я от него не ожидала точно.

– Очень, – уверил он в ответ и, сграбастав меня в свои крепкие объятия, поцеловал. Так, что от этого поцелуя голова пошла кругом еще сильнее.

В груди расцвело теплое, приятное чувство. В этот момент, видя, как он радуется тому, что могло принести нам только сложности, я влюбилась в него заново. Даже сильнее, чем тогда, впервые, когда он вступился за меня перед университетскими хулиганами и сразу же стал моим героем.

Воспоминание об университете отрезвило. Дело ведь было не только в реакции Славы на эту новость, но и в том, что я совсем не была готова сейчас к материнству…

– Подожди… – попросила, уворачиваясь от очередного поцелуя, который способен был свести с ума. – Послушай… А как же…

– Поженимся хоть завтра, если хочешь, – перебил он меня, окончательно застав этим врасплох.

– Нет! То есть… я совсем не об этом…

– Нет? – переспросил он. – А вот знаешь, та рыжая с параллельного потока наверняка бы сразу согласилась…

Он дразнил меня, заставляя ревновать, пробуждая эмоции, о которых и не знала до него…

Казалось, что до него и вовсе ничего не было. Первая любовь, первый мужчина, первый защитник… я ощущала себя в его объятиях мягким тестом, из которого он мог лепить все, что ему только захочется…

И все же сейчас противилась тому, что он, кажется, для себя уже решил. И как бы ни был мне важен тот факт, что он вовсе не собирался бросать меня и сбегать, я хотела быть услышанной. Понятой…

– Слав… но как же универ? – поинтересовалась робко.

Он отмахнулся.

– Возьмешь академический. Или перейдешь на заочное…

– Но я не хочу, – отважилась озвучить свои мысли вслух. – Я подумала… может быть…

– Договаривай.

– Сделать… аборт?

Он дернулся – так резко, будто я его ударила. Отрезал решительно:

– Ты не убьешь моего ребенка!

– Но я не готова… сейчас. Я хочу получить нормальное образование, выстроить карьеру…

Его тон тут же смягчился, он нежно провел по моей щеке чуть шершавой наощупь подушечкой большого пальца…

– Не волнуйся, я сумею обеспечить нас обоих. Точнее, всех троих. Тебе не придется работать…

– Но я…

– Лид, ты меня любишь?

Этот вопрос меня смутил. Но я понимала, что он и так уже все знает сам…

– Люблю… – призналась чуть слышно.

Но этого было достаточно. Слава удовлетворенно улыбнулся:

– Тогда ты родишь мне этого ребенка…

Его тон был ласковым, но я ощутила, что в этих словах ясно прозвучал ультиматум…

Глава 6

Следующее утро началось с того, что на меня со всего размаху кто-то… упал.

Я испуганно подскочила в постели: резко разбуженная, ничего не понимающая спросонья. В первый момент показалось, что это запрыгнул на постель кот, но быстро стало ясно, что для кота гость был все же тяжеловат.

Точнее, как выяснилось, гостья.

– Мам, пора вставать! – громким шепотом огласила распластавшаяся на мне Яна.

Я кинула взгляд за окно: темно, хоть глаз выколи. Значит, еще даже не наступил рассвет. Кинув жалобный взгляд на часы на прикроватной тумбе, обнаружила: шесть утра.

– В чем дело? – поинтересовалась хриплым после недавнего сна голосом.

Рука сама собой потянулась на вторую половину кровати, где обычно спал муж, и тут я все вспомнила.

События вчерашнего дня обрушились на голову одним чудовищным комом, придавили к постели, заставляя почувствовать себя разбитой, сломанной…

– Ты обещала, что мы позвоним утром папе! – все тем же шепотом заявила дочь. – Уже утро!

Хотелось застонать. Убежать. Скрыться от всего, что предстояло вскоре решать. Всего, что как-то нужно было… пережить.

Пережить – ключевое слово во всей этой ситуации. Я совсем не была уверена, что сумею это сделать.

– Но еще слишком рано, – возразила Яне, с сожалением понимая – все равно уже придется вставать с постели и как-то прожить грядущий день.

– Обещала – выполняй, – раздался от двери насмешливый, полный чего-то едкого, невысказанного, голос.

Алина застыла в дверном проеме, сложив на груди руки, словно всей своей позой, каждой чертой лица, кидала мне вызов.

Я ощутила, как защемило сердце. Она была моим счастьем и моей болью. Я выстрадала в свое время с ней столько, что хватило бы на целую жизнь. И никак не могла понять, почему в какой-то момент дочь, так тесно ко мне, казалось, привязанная, словно бы перестала меня принимать?.. Даже отторгала, словно я была для нее чем-то инородным, неприятным…