Тени прошлого (СИ) - "T_Vell" - Страница 26

И не успел я даже начать говорить, как Тёмный Лорд резко повернулся на месте и, снова пристально посмотрев мне в глаза, проник в моё сознание:

Я страстно целую Тину в подземелье, а она отталкивает меня… Она сидит за своим столом в Большом зале, исхудавшая и измученная, а я с болью наблюдаю за ней… Она скидывает белоснежную блузку на пол вечером в канун Рождества и медленно подходит ко мне с бокалом вина… Я как в последний раз целую её в ванной для преподавателей, по грудь стоя в воде. Обхватив её за бёдра, я вхожу в неё, и она издаёт стон, похожий на крик… Я смотрю, как она кинула нож для вскрытия конвертов, и он вошёл в дерево полок для книг, словно в масло… Я сижу рядом с ней, ослепительно сверкающей, в опере, и моё сердце сжимается от услышанной музыки… Я смотрю на её спину и вижу ужасную татуировку дракона, выполненную чёрными чернилами.

Приложив титанические усилия, я сумел взять себя в руки и остановил поток воспоминаний. Всё так же невозмутимо продолжая смотреть в красные, почти змеиные, глаза, я со страхом, хоть всеми силами и пытался его подавить, ждал реакции Тёмного Лорда. Агрессии. Но на его лице по-прежнему не отражалось ни одной эмоции.

— Знаешь, Северус, — безразлично начал говорить он спустя минуту после того, как закончил копаться в моих мыслях, — я рад, что ты забыл свою первую… как же её звали… Лили… Поттер. Я рад, что ты забыл её. И что теперь у тебя появилась новая игрушка. Теперь между нами восстановится полное доверие, не так ли? Ты же не влюбился в неё, верно?

— Да, милорд, — облегчённо ответил я, по-прежнему изо всех сил стараясь не выдавать своих эмоций. — Разумеется, нет.

— Превосходно, Северус. Ты же знаешь: любовь для олухов и дураков. А мы с тобой не такие, не правда ли?

— Да, милорд, — спокойно повторил я свой предыдущий ответ.

— Я хочу знать больше о работе Ордена Феникса, Северус. Наш план немного нарушился из-за того, что Артура Уизли спасли от укуса Нагайны. Но это не страшно. Ты можешь идти, — прошептал Тёмный Лорд, и я ровным шагом вышел из комнаты.

Единственное, что я сейчас хотел больше всего на свете — это снова обнимать Тину, снова быть с ней рядом. И я поспешил к ней.

***

Дверь захлопнулась. Я был зол. Я был в бешенстве. Воспоминания, которые я увидел в голове у Снейпа, разожгли во мне настоящий пожар. Пожар ненависти. «Как она могла?!» Я снова и снова прокручивал в голове увиденное, быстро меряя шагами комнату. Внезапно я замер на месте, и в моей голове возникло другое воспоминание. Воспоминание из собственного прошлого.

Мы лежали в обнимку в кровати в спальне на третьем этаже нашего особняка. За окном была темень, а в сами окна бился дождь со снегом. Её голова лежала у меня на плече. Я гладил её по виску.

— Откуда у тебя этот шрам? — спросил я, проведя пальцами по едва заметной линии чуть ниже правой ключицы.

— Я хотела спасти раненного, и снаряд взорвался буквально в двух шагах от меня. Мне чудом удалось тогда выжить. Остался только этот шрам, — спокойно ответила Тина, закрыв глаза и наслаждаясь моими прикосновениями.

— А этот? — я провёл пальцами по другой полоске на её правом плече.

— Пытки в концлагере, — немного задержав дыхание, ответила моя жена, по-прежнему не открывая глаз.

Я провёл кончиками пальцев по всей её правой руке до самых пальцев, и мне на пути встретился ещё десяток. Внезапно я заметил свежую розовую полоску на её указательном пальце.

— А этот откуда? — удивился я, всмотревшись в шрам.

Тина открыла глаза и подняла правую руку, так же удивлённо посмотрев на палец.

— Я не помню! — глядя мне в глаза, медленно произнесла она. — А, точно! На прошлой неделе я порезалась ножом на кухне, когда пыталась сделать себе сэндвич. Ты же помнишь, ты был в тот день на дежурстве, а Паттерсон всё ещё неважно себя чувствовал…

— И почему я не удивлён? — мягко воскликнул я и поближе прижал её к себе, усмехнувшись тому, что моя жена даже на кухне собственного дома смогла найти себе проблемы на голову.

— Между прочим, я ни разу в своей жизни не резалась скальпелем, — обиделась Тина, поджав губы и скрестив на груди руки.

— Охотно верю, — согласился я, поцеловав её в правую щёку, — но на кухню тебе теперь вход запрещён.

— Это ещё почему?

— Потому что я не хочу, чтобы ты наносила себе увечья в нашем доме, — всё так же мягко ответил я, продолжая нежно касаться губами её лица.

— И что мне теперь делать? Жить без сэндвичей? — ехидно спросила она, снова зажмурив глаза от удовольствия.

— Ты можешь попросить меня сделать тебе сэндвич, — добродушно предложил я, и Тина, услышав мои слова, открыла глаза и виновато посмотрела на меня.

— Том, ты и так делаешь для меня очень многое. Я не хочу обременять тебя такими пустяками.

— Ты не обременяешь меня. Так я хотя бы чувствую, что нужен тебе.

— Ты мне нужен! — продолжая смотреть на меня карими, похожими на молочный шоколад глазами, прошептала Тина. — Как воздух нужен. Без тебя я бы давно задохнулась!

Она приподнялась и страстно поцеловала меня, и я принялся жарко отвечать ей на поцелуи.

Внезапно я осознал, что по-прежнему стою посреди маленькой комнаты, не в силах даже пошевелиться от нахлынувших эмоций, которые потянулись за этим воспоминанием.

«Как воздух нужен, — растерянно повторил я её слова про себя. — Почему? Почему, Тина, если я нужен тебе как воздух, ты бросила меня? Почему задыхаюсь я?»

Но ответа на свой вопрос я так и не получил.

***

«Надо взять себя в руки. Теперь я знаю, что мальчишка тоже может видеть мои мысли, эмоции, воспоминания. Нужно всё спрятать, всё убрать подальше. Вглубь. Это всё в прошлом. Пусть делает что хочет. Теперь я знаю, что её нельзя подпускать к себе слишком близко. Я не могу позволить ей разбить мою жизнь второй раз. Нет, только не в этот раз. Всё в прошлом. Моя старая рана в груди всё ещё ноет, но это не страшно. Я научился жить с этой болью, — размышлял я, снова и снова меряя шагами свой маленький кабинет. — Нужно действовать, сейчас же. Да, нужно занять себя делом, отвлечь от всего этого. Выполнить задуманное… Нужно переключиться и не думать о ней».

Придя к такому весьма разумному выводу, я вышел из своего убежища и спустился на первый этаж Малфой-Мэнора. В камине догорали угли, и темнота объяла почти всё вокруг меня. Открыв дверь напротив, я проник в другое полутёмное помещение, огромное, пустынное и заполненное холодом. А затем вызвал остальных.

Спустя десять минут последний человек вошёл в зал. Они были в чёрных капюшонах и масках. Мои верные слуги. Мои марионетки. Пешки.

— Друзья мои! Сегодня нам предстоит освободить тех, кто всё это время страдал за наше правое дело! — медленно, полушёпотом обратился я к стоявшим напротив людям, но мой голос эхом отдавался полупустом помещении. — Тех, кто доказал свою преданность не словом, а делом. Каждый из вас знает, что делать. Не подведите меня. Иначе… я буду очень огорчён.

И ровным шагом направился к выходу, а остальные молчаливо пошли следом. Как только мы вышли за ворота поместья Малфоев, чёрные фигуры одна за другой исчезли в морозном воздухе. Поскольку у меня не было необходимости в… дополнительных способах перемещения по воде, ведь я мог свободно парить по воздуху, я решил дать своим помощникам десять минут на подготовку. И в эти десять минут я задумчиво смотрел по сторонам: вокруг меня ровным слоем лежал свежевыпавший снег, небо было без единого облачка, и созвездия на нём были так близко, что казалось, их можно было потрогать руками.

«Да, сегодня отличная ночь, чтобы спасти её», — пронеслось в голове, и я трансгрессировал.

Я пересёк пролив по воздуху и очутился на верхней площадке Азкабана. Вокруг острова бушевал шторм, и солёная вода ледяной моросью била прямо в лицо. Спустившись на уровень ниже по внешней стене, я подлетел к нужному пролёту и взмахнул палочкой. Яркая вспышка ударила в ровный чёрный камень, и огромные куски стены с грохотом полетели вниз в бушующее море. В это мгновение лунный свет ненадолго сумел пробиться из-за туч, и я увидел свою цель: исхудавшую женщину со спутанными чёрными вьющимися волосами, одетую в потрёпанную тюремную одежду. Беллатриса.