Чужая мама для родной дочери (СИ) - "Ксан Крылатая" - Страница 27

Трое снежников кувыркались, закапывались и просто прыгали, разбрасывая при этом собранное мной. Дети...

— Так, друзья мои, а кто будет это снова собирать? — они глянули на меня и продолжили играть. Понятно… детям нужна "песочница"! Только из чего ее сделать? Взглянула на более толстенькие и длинные ветви, — а что если их связать между собой и сделать что-то типа гнезда, наполненного мелкими веточками… Значит нужна веревка! Так… и где его сделать лучше: здесь или на нейтральной территории? Вдруг огонники тоже любят так резвиться… решено, пока оставлю здесь, вряд ли кто захочет украсть мусор, — они же не знают, что это совсем не мусор, а будущее гнездо.

Так, за несколько дней я собрала каркас, установила его тут же рядом с кустом и в него собрала — кстати, с помощью Май! Девочка захотела мне помочь, когда я рассказала, чем занимаюсь, — мелкие веточки и обрезки. Дракны были счастливы! Пятнышко тоже привел своих. Сначала кто-то из новеньких попытался шипеть, но я строго предупредила, что шипелки пусть в другом месте устраивают, а здесь территория нейтральная. Пятнышко с Аметистом поддержали и все успокоились, но время от времени поглядывали на соперников и как бы случайно спихивали их в импровизированную песочницу.

Майрисии очень понравилось проводить со мной время за обходами, поэтому иногда я брала ее с собой, очень осторожно передвигаясь из одной четверти в другую.

Пару раз мы даже отпускали Надю домой — она жила рядом, в ближайшей деревеньке, — к дочерям. Но старались выбрать такое время, когда ни кармина ни нерд, не заметили бы.

Буквы мы учили по две-три в день, вернее, во встречу, — бывало, ускользнуть от кармины, девочкам не удавалось.

Док помогал нам, где-то прикрывал перед отцом малышки, где-то, давал ей укрепляющие настои и зелья для памяти как мне когда-то. Единственное, для ребенка он делал их слабее, чтобы не навредить, и вкуснее.

Сказки и разные истории я продолжала рассказывать. Объяснять суть некоторых вещей, делиться тем, что прочитала сама перед сном — ну конечно, выбирала, что можно рассказать ребенку и подстраивалась так, чтобы она поняла. И ей было понятно! Теперь она более походила на ребенка своего возраста, хотя при упоминании отца, все равно хмурилась и затихала. Ну ничего, я верю, что мы справимся! Прогресс налицо!

Бывало, Надя встречала в коридорах компаньонку Ройвенны, якобы прогуливающуюся, но не замечала никакой слежки. Может и правда прогуливалась?.. Хотя я тоже натыкалась на нее, однажды даже в коридоре вблизи целительской, но она тогда сделала вид, что не знает меня и прошла мимо. Я такому поведению ни разу не расстроилась, а лишь пожала плечами.

Потихоньку я дошивала тапочки для Май. Похожие на мои, только ушки решила сделать как у зайки. И еще самого зайку шила, вроде того, за которым мы возвращались в тот злополучный день с Соней. Нет, я не думала о нем специально, но когда он был почти готов, заметила сходство. Старалась не думать об этом, но мысли — они такие, лезут в голову не спрашивая. И медленно съедая сомнения — закрадывалась уверенность в том, что Май и есть Соня. Я ругала себя, уговаривала сильно не надеяться на это, чтобы потом не было больно, но… своевольные мысли нашептывали это сердцу, а то в свою очередь, радостно соглашалось. В каждом движении я искала свою потерянную дочь, и привязывалась все сильнее к чужой...

Еще вечерами док занимался со мной историей и культурой. Мне нравилось это, было очень интересно и увлекательно слушать его. А однажды рассказал обещанную когда-то историю, с которой пошло проклятье.

— Однажды в замок привезли деревенскую девушку, сошедшую с ума. По крайней мере, так утверждали крестьяне — ее односельчане. Сказали, что когда она сорвалась со скалы, долго приходила в себя, но…

— Вернулась, но не в себя?.. — припомнили я слова Ройвенны.

— Да. Сначала она просто начала всего бояться, потом увидела в небе дракона и впала в истерику. В общем, люди начали опасаться ее, и так, как самосуд запрещен на Крэйсских землях привезли ее связанную сюда. Молодому тогда еще предку нашего Дэймириона стало любопытно — что же такое с ней случилось? И он начал изучать ее поведение.

Словам девушки не очень-то верили, списывая все на пережитое. А она постоянно твердила о том, что она дочь могущественной фейны, о том, что драконы — кровожадные хищники, от которых нет спасения. Просила вернуть ее домой, иначе Сама Фейна покарает всех. Долгое время шарахалась от зеркал, видя в них чужое отражение. Постепенно она перестала говорить, замкнулась в себе.

Нерд понял однажды, что влюбился в сумасшедшую. Тогда, он постарался сделать для нее все благоприятные условия. Даже драконом не оборачивался при ней. Уезжал как можно дальше, чтобы она не увидела. И другим запретил. Приближенные, сперва начали шептаться, что им такая хозяйка не по сердцу, потом уже и возмущения пошли. Никто не хотел видеть сумасшедшую рядом с их защитником. Боялись, что и его сведет с ума. Но время шло…

Через несколько лет у них родился сын. Слабенький, но вполне нормальный ребенок, правда, позже, он так и не смог обернуться драконом. Еще через год родилась девочка, и в ней хорошо чувствовалась вторая ипостась. Нерд, от охватившего его счастья, ослабил контроль над драконом, а тот… на радостях захотел взглянуть на ребенка сам. В общем, в тот момент, не знаю даже, предполагаю, что та самая "Сама Фейна" смогла открыть проход в наш мир. Наверное, почувствовав весь ужас дочери — умирающей в тот момент от страха перед драконом. Я не знаю, успела ли она забрать душу своей дочери, но тело осталось мертвым. И… только тогда все поверили наконец, что она была не сумасшедшей, а просто несчастной девочкой, попавшей в мир чудовищ. И ставшей женой одного из них…

Я представила ту картину: женщина… мать приходит за дочерью, но видит, как та умирает от охватившего ее ужаса. А рядом чудовища… В кроватке новорожденное дитя — тоже маленькое чудовище. Какие там мысли придут в голову?

— Я бы тоже прокляла…

Док кивнул понимающе и продолжил:

— Со слов присутствовавшего там целителя записано, что она не кричала. Она сухим и хриплым, полным боли голосом ответила на его жалкие оправдания, что раз не смог уберечь ее девочку, не справился со своим чудовищем, — пусть теперь учится бережливости и выдержке на своих дочерях. Пока не научится.

Потом подошла к кроватке, взглянула на малышку и погладила ее по щечке. А после утерла единственную слезинку и сказала, что детей она не станет забирать, мол в их мире не место монстрам.

— Но ведь они были ее внуками! — у меня просто не укладывалось в голове; как можно проклясть собственных внуков? Как?! Ведь родная кровь…

— Не знаю, — док тяжело вздохнул, — но если судить по реакции девушки, когда она впервые увидела дракона, то выходит, в их мире с ними действительно не ладят. И если все население их воспринимает как монстров, то представь как придется детям, оборачивающимся в таких же монстров.

Об этом я не подумала, верно. И все равно! Не понимаю. Проклясть? Так, ведь они были наследниками, они продолжат этот род и понесут проклятье на себе. Как же ей не жаль их?

— А о снятии проклятия, она говорила что-нибудь?

— Она нет. Она лишь подошла к постели дочери и прикрыла той глаза в прощальном жесте, поцеловала и ушла обратно. А малышка с тех пор боялась отца — плакала и кричала при его приближении. Он же возненавидел своего дракона, кляня его любопытство и несдержанность. И с тех пор мужчины рода Крэйсгард обретают дракона единожды, в свое совершеннолетие. Видимо, для того, чтобы прочувствовали вкус свободы и полета… узнали, что теряют. А после… После они не могут обернуться, до того момента, пока у них не родится дочь.

— И… много девочек в роду повзрослели? — в горле стоял ком. Я догадывалась насчет ответа, боялась его услышать, но все равно спросила.

— До совершеннолетия, ни одна.

У меня по щекам покатились слезы. Не стала стесняться, просто достала платок из кармана и вытерла. Снова вытерла. И снова… Я видела по глазам дока, что ему тоже очень больно, ведь он тоже привязался и полюбил Май. Было страшно.