Как мы писали роман - Джером Клапка Джером - Страница 11
- Предыдущая
- 11/35
- Следующая
«Дорогой мистер Браун, — возразила леди, — я буду с вами откровенна до конца. Я старею, и, возможно, в прошлом моя жизнь была не слишком примерной. Я желаю, во искупление… э… грехов моей молодости, заняться благотворительностью в старости, а для этой цели мне необходимо быть окруженной некоторым количеством достойных бедняков. Я рассчитывала найти по соседству с этим очаровательным поместьем достаточное количество бедных и нищих и тогда приобрела бы участок без всяких колебаний. Но, по-видимому, мне придется поискать в другом месте».
Мой двоюродный брат был ошеломлен и опечален.
«В городе, — оказал он, — множество бедняков, и среди них имеются весьма интересные экземпляры; вы могли бы полностью взять на себя заботу о многих. Я убежден, что никто не стал бы возражать».
«Благодарю вас, — отвечала леди, — но, право, город слишком далеко. Люди, которым я помогаю, должны находиться на таком расстоянии, чтобы я, посещая их, не утомлялась, в противном случае они мне не подходят».
Мой двоюродный брат снова принялся шевелить мозгами. Он не собирался упустить покупательницу, пока имелась хоть какая-то возможность не дать ей ускользнуть. Внезапно его озарила блестящая мысль.
«Я знаю, что тут можно сделать, — заявил он. — По другую сторону селения имеется заболоченный пустырь. Если вам угодно, мы могли бы поставить там дюжину домиков — самых дешевых, и чем хуже они окажутся, чем менее будут пригодны для жилья, тем лучше, — а потом раздобыть несколько бедных семейств и поселить их там».
Леди задумалась: это предложение показалось ей приемлемым.
«Видите ли, — продолжал мой двоюродный брат, стараясь обрисовать все преимущества своего плана, — согласившись на это, вы могли бы сами подобрать себе бедняков по вкусу. Мы раздобудем для вас несколько милых, чистых, благодарных бедняков и сделаем все возможное для вашего удовольствия».
В конце концов дама согласилась с предложением моего брата и составила перечень бедняков, которых ей желательно иметь. Там были прикованная к постели старуха (предпочтительно принадлежащая к англиканской церкви); старик паралитик; слепая девушка, которая хотела бы, чтобы ей читали вслух; атеист, впавший в нужду и не возражающий против того, чтобы его вернули в лоно церкви; двое калек; пьяница-отец, согласный вести душеспасительные разговоры; сварливый старик, требующий большого терпения; два многодетных семейства и четыре рядовые супружеские четы.
Брат столкнулся с некоторыми трудностями в подборе пьяницы-отца. Большинство пьяниц-отцов, с которыми он объяснялся на эту тему, испытывало закоренелое отвращение ко всяким нравоучениям. Однако после долгих поисков он нашел слабохарактерного человека, который, ознакомясь с требованиями дамы-благотворительницы, согласился занять вакантное место и первое время натаиваться не чаще одного раза в неделю, так как он испытывал врожденное отвращение к спиртным напиткам и должен был сперва преодолеть это чувство. Привыкнув, он рассчитывал лучше оправляться со своей задачей.
Со сварливым стариком мой двоюродный брат тоже натолкнулся на трудности. Невозможно было определить, какая степень сварливости потребна. Ведь некоторые сварливые старики просто невыносимы! В конце концов он остановился на опустившемся кебмене, приверженце ярко выраженных радикальных взглядов, который требовал, чтобы с ним заключили контракт на три года.
План удался превосходно и, по словам моего двоюродного брата, действует по сей день. Пьяница-отец полностью преодолел отвращение к спиртным напиткам. Последние три недели он ни разу не был трезв и недавно начал колотить жену. Сварливый старик особенно точен в исполнении своих договорных обязательств и стал настоящим проклятием для всего селения. Остальные полностью вошли в свои роли и исполняют их очень хорошо. Дама посещает своих бедняков ежедневно после завтрака и вовсю занимается благотворительностью. Они называют ее «Рука подающая» и благословляют ее.
Окончив рассказ, Браун встал и налил себе стакан виски, наполовину разбавив его водой. Делал он это с таким самодовольным видом, словно он сам — благодетель, собирающийся наградить себя за совершенное им доброе дело. Тут заговорил Мак-Шонесси:
— Я знаю другую историю на ту же тему. Это произошло в небольшой деревне в Йоркшире — мирном, пристойном местечке, где жители находили жизнь слишком скучной. Но вот здесь появился новый священник, и все сразу изменилось. Это был приятный молодой человек, а так как он обладал значительным состоянием, то являлся весьма желанной добычей. Все незамужние особы единодушно восторгались им.
Однако обычные женские уловки, по-видимому, не действовали на него. Он был молодым человеком с весьма серьезными склонностями и как-то, разговаривая мимоходом о любви, сказал во всеуслышание, что лично его не привлекают женская красота и прелесть. Ему может понравиться в женщине доброта, милосердие и чуткое отношение к беднякам.
Эти слова навели всех чаровниц на размышление. Все поняли, что шли по ложному пути, когда изучали модные картинки и репетировали выражение лица. «Бедняки» — вот карта, на которую следовало ставить.
Но здесь возникли серьезные затруднения. Во всем приходе был только один бедняк, сварливый старик, живший в покосившемся домишке рядом с церковью; и пятнадцать годных к строевой службе женщин (одиннадцать девиц, три старые девы и одна вдова) воспылали желанием быть «добрыми» по отношению к нему.
Мисс Симондс, одна из старых дев, вцепилась в него первая и стала дважды в день потчевать его бульоном в бутылках, а потом вдова стала закармливать его устрицами с портвейном. Несколькими днями позже остальные появились на его горизонте и стали носить ему желе и цыплят.
Старик не мог понять, в чем дело. Он привык получать время от времени небольшой мешочек с углем, сопровождаемый длинной проповедью с перечислением его грехов, и изредка бутылочку декокта. Неожиданная милость провидения изумила его. Однако он ничего не сказал, а продолжал брать все, что ему приносили. К концу месяца он так растолстел, что не мог пройти в заднюю дверь своего дома.
Соревнование между женщинами с каждым днем становилось все более яростным. В конце концов старик заважничал и стал докучать им чем мог. Он заставлял их убирать лачугу и стряпать обед, а когда они ему надоедали, он посылал их работать в сад.
Они стали ворчать и даже поговаривали о забастовке, но что поделать? Он был единственным бедняком на много миль вокруг и знал это; он был монополистом и, подобно всем монополистам, злоупотреблял своим положением.
Он заставлял их бегать по своим поручениям и посылал покупать табак на их же деньги. Как-то раз он отправил мисс Симондс с кувшином за пивом к ужину. Сначала она обиделась и отказалась, но старик заявил, что, если она еще раз попробует важничать, он выгонит ее из дома и запретит переступать порог. Если она не намерена исполнять его желания, найдется много других, которые согласны. Мисс Симондс знала, что это так, и уступила.
Обычно они читали ему вслух хорошие книги, способные возвысить душу человеческую. Но вскоре старик заявил, что вышел из того возраста, когда можно внимать вздору, пригодному для воскресной школы. Он желает чего-нибудь позабористее. И заставил их читать вслух французские романы и морские рассказы, где вещи назывались своими именами. «И не смейте ничего пропускать, — говаривал он, — а то я вам покажу где раки зимуют».
Оказалось, что он любит музыку, и тогда дамы в складчину купили ему фисгармонию. Они намеревались распевать гимны и играть грустные мелодии, но сам он думал иначе. Он желал слушать: «Эй, старушка, спляшем, что ли!» иди «Она подмигнула еще разок» — да так, чтобы все подхватывали припев и пускались в пляс. А раз таковы были его желания, дамы подчинялись.
Трудно сказать, до каких пределов дошла бы тирания старика, если б не произошло событие, положившее преждевременный конец его могуществу. Внезапно и несколько неожиданно священник женился на очень красивой актрисе варьете, не так давно выступавшей в одном из соседних городов. Обручившись, он снял с себя сан, так как невеста не желала быть женой священника. Она заявила, что никогда не сможет «распинаться» перед прихожанами и обходить вместе с супругом-священником их дома.
- Предыдущая
- 11/35
- Следующая
