Атропос (СИ) - "Skybreaker" - Страница 41

Рай создавался для мучеников, для тех, кто прожил жизнь в страданиях, он становился для них вознаграждением за все те лишения, что они претерпели. Для тех же, кто в жизни особо и не напрягался, рай перестал быть желанной точкой в конце долгого путешествия. Люди думали не о рае, а о том, как бы подольше отсрочить свой уход в небытие. Смерть пугала людей тишиной, пустотой и полным отсутствием развлечений, что были у них при жизни. Они и жизнь свою без всего этого не могли представить, не говоря уже о смерти.

Итак, почти каждый человек на земле в той или иной форме смог прикоснуться к раю еще при жизни. Означало ли это наступление тотального равенства в обществе? Конечно, нет! Различия между богатыми и бедными прослеживались во всем, начиная от уровня детализации и насыщенности ощущений в виртуальных вселенных, заканчивая уровнем медицинского обслуживания. Если простые люди могли лишь мечтать о том, чтобы дольше ходить по земле, то богатые люди получили доступ к технологиям по продлению жизни. Биомолекулярная косметология позволила женам зажиточных бизнесменов оставаться красивыми и молодыми долгие десятилетия. Это было отнюдь не дешевое удовольствие, однако и оно было далеко до совершенства. Процедура была исключительно косметологической и не затрагивала внутренние органы, которые продолжали стареть. К истинному бессмертию получили доступ лишь самые богатые и влиятельные люди на планете и то не сразу. Технология клеточной реновации появилась лишь под конец двадцать третьего века. Компания, что ее изобрела, мелочиться не стала и выставила на первый работающий экземпляр нескромную цену в 3 триллиона долларов. Даже в первой сотне богатейших людей мира не каждый мог себе позволить такое приобретение. Те же избранные, кому технология бессмертия оказалась по карману, быстро выкупили действующие модели и наложили запрет на их дальнейшее производство и распространение. Бессмертие стало исключительной привилегией высшего общества.

На что же они планировали тратить появившийся избыток свободного времени? На то же, на что и все остальные — на быструю любовь, перенасыщенные чувственные удовольствия, разнообразный виртуальный и реальный опыт, на жизнь полную красок, радости и синтетического счастья. Разница была лишь во времени. Богатые купили его себе с избытком.

Если же подумать об этом глубже, получилось так, что весь мир предавался развлечениям и утехам и в большинстве своем ничего не производил и не совершал никакой полезной работы. Разве не этого, по мнению христианской церкви, добивался дьявол-искуситель? Быть может, ад и рай уже давным-давно поменялись местами, а этого никто так и не заметил.

Чжан Вей, будучи человеком старой закалки был противником всего виртуального и предпочитал проводить время в реальной действительности. В сущности, реальная жизнь от виртуальной для него ничем не отличалась. В реальности он тоже мог позволить себе все на свете, начиная от путешествий и интересных знакомств, заканчивая лучшими произведениями кулинарного искусства. Реальность была для него не меньшим праздником, чем виртуальность. И выбирая между настоящим и искусственным, он отдавал предпочтение первому. Кроме того, он не привык много времени тратить на отдых и развлечения. В этом он видел удел безвольных людей, не имевших ни цели, ни смысла в своем существовании. Поэтому он продолжал трудиться над собой и над миром вокруг себя, пытаясь сделать его чуточку лучше. И даже, когда этого мира не стало, мысль о том, что он не может только и делать, что отдыхать и развлекаться, не давала ему покоя. Поэтому он то и дело покидал Тэнси и Юн Мэй в нейровселенной и выбирался в реальность, делал глубокий вдох, с печалью смотрел на затянутую в серую пленку планету и пытался быть полезным хотя бы для себя самого.

В одну из таких вылазок в реальность он зашел в кабину управления и заметил принятый сигнал на пульте управления. Иконка входящего сообщения мигала и с постоянной периодичностью ударяла по его глазам. Как такое было возможно? Все способные отправить сигнал существа уже давно должны были погибнуть. Неужели кто-то остался в живых? Он в мгновенье ока оказался возле пульта и открыл сообщение:

— 34.255662, 173.552024, 17:00 GMT

Две первые последовательности цифр, вероятно, обозначали координаты. А последняя что? Время по Гринвичу?

Чжан Вей посмотрел на часы, было 16:46, нужно было поспешить. Он ввел в бортовой компьютер полученные координаты, вычислил маршрут и, не сходя с геостационарной орбиты, отправился на точку. В космосе красный дракон без какого-либо труда набрал скорость в 50000 километров в час. Через 2 минуты Чжан Вей уже был на месте и смотрел вниз на темно-серую атмосферу планеты. Судя по карте, он находился прямо над центром тихого океана, где не было ни клочка земли на многие сотни километров вокруг. Чего ему было ожидать, и что должно было произойти в 17:00 он не имел ни малейшего понятия. Все это казалось ему какой-то глупой шуткой. Он принялся ждать, внимательно вглядываясь в вихрящиеся облака — ад действительно существовал, причем не под землей, а прямо на поверхности, люди сотворили его собственными руками.

В 17:00 никаких изменений в происходящем на поверхности планеты не наблюдалась. На что он вообще надеялся, когда решил последовать по координатам из сообщения не понятно кем и когда отправленного?

Внезапно он увидел ослепительно яркую точку, она светила пронзительным белым светом сквозь плотные облака и постепенно становилась ярче и больше. Темные облака вокруг точки бледнели и расползались во все стороны. Через несколько секунд облака в центре словно испарились в одно мгновение, а сквозь них в космос пробился яркий лазерный луч. Он пролетел мимо китайского дракона и направился куда-то далеко в космос, замерцал, словно теряя силы, а после бесследно исчез. На сетчатке Чжан Вея еще несколько секунд оставался отпечаток полосы белого света. Он крепко моргнул и в тот же момент услышал звук человеческого голоса:

— Космос, я Земля. Есть там кто? — Чжан Вей не поверил своим ушам.

— Повторяю. Космос, я Земля. Меня кто-нибудь слышит?

Взволнованный Чжан Вей прислонился лицом так близко к пульту, точно готовый его расцеловать.

— Да, да, я слышу тебя! Земля, я Космос! Слышу тебя!

— Приветствую тебя, Космос. Рад, что кто-то еще уцелел, — голос на том конце источал искреннюю радость, — Сколько вас?

— Нас трое. Хотя нет, это в нейровселенной. В реальности один только я.

— Один или трое? Не расслышал.

— Один, один! Меня зовут Чжан Вей, я нахожусь в своем доме. А вас сколько?

— Нас около пятисот. Но сейчас нужно думать не об этом.

500 человек. Подумать только. На 500 больше, чем он ожидал еще совсем недавно.

— Чжан Вей, ты слышишь меня? Сигнал слабеет. Тучи затягиваются обратно. Нужно торопиться, так что слушай внимательно.

Отверстие в тучах, проделанное лазером, затягивалось прямо на глазах.

— Я слушаю, слушаю, — торопливо ответил Чжан Вей.

— Еще один корабль с людьми спасся. Они полетели на Ев…., - связь прерывалась.

— Куда полетели? Повторите.

— …тели на Ев…пу….

— Не слышу

— Если. торопи. сь то смо. те их. гнать

— Куда они полетели? — чуть ли ни крича спросил Чжан Вей.

— На Европу, — сигнал донес последние слова и исчез, заточенный под непроницаемыми слоями пепельных облаков.

— Постой! Как тебя зовут? — Чжан Вей хотел узнать имя человека, который за несколько секунд разговора стал ему практически родным, но ответа так и не получил.

Он сидел перед пультом и смотрел сквозь материю потерянным взглядом. Люди спаслись, целых пятьсот человек и еще сколько-то на космическом корабле. Просто фантастика. Еще недавно Чжан Вей считал себя последним выжившим из человеческого рода, но судьба лишила его этого титула. И он был этому рад, в его жизни появилась новая цель. Он должен был догнать выживших и присоединиться к ним.

Подумать об этом было проще, чем сделать. Китайский дракон проектировался на века, но он не был предназначен к испытанию космосом. Кроме того, Чжан Вей сам мало чего понимал в космических путешествиях. Он даже не знал, как добраться до Европы. От этих мыслей его приподнятое настроение улетучилось.