Эксперимент номер 225 (СИ) - "Nale Matatabe" - Страница 20

Аннали не стала даже пытаться заглянуть под повязку, так как чувствовала под ней ужасный запах. Похоже глаза Айзека тоже пострадали от огня… Девушка молчала сидела рядом с ним и держала парня за руки, чтобы тот привык к её присутствию.

*****

Так прошло несколько дней. Каждый вечер Аннали навещала Айзека в его камере и обрабатывала ему ожоги, раз этого не хотел делать персонал лаборатории.

Она меняла ему повязки, обрабатывала кожу парня специальными мазями и антисептиками, которые должны были снизить боль и ускорить восстановление тканей.

Так же девушке приходилось регулярно кормить его, так как из-за потери зрения Айзек стал практически беспомощным, да и из-за мутации ему было довольно тяжело есть.

Метис, в свою очередь, не сопротивлялся, как это обычно бывало. Он довольно быстро привык к присутствию и молчаливости своего нового друга, а так же, пусть и не сразу, но парень понял, что этот человек хочет ему помочь.

К концу недели раны на теле Айзека затянулись и на месте ожогов остались лишь небольшие струпы, мутация значительно ослабла и начала постепенно изчезать.

Аннали с грустью осознавала, что, в скором времени, ей придётся закончить его лечение, ведь после этого их больше ничего не будет связывать…

И вот настал тот самый день, когда она пришла к нему в последний раз. Аннали, как обычно, молча сняла старые бинты, обработала кожу Айзека антисептиком и покормила кашей, которую она сама готовила специально для него.

Она наложила чистые повязки, убрала отходы в специальный мешок, забрала пустую тарелку и с грустью посмотрела на метиса. На этом её миссия окончена. Аннали поднялась с места, чтобы уйти, как вдруг услышала его голос:

— Подожди… Ты ведь больше не придёшь, верно? — спросил парень.

Девушка застыла на месте, прижимая к груди пустую тарелку, но ничего не сказала, однако Айзек будто бы прочитал её мысли:

— Ясно… Если это так, у меня будет одна просьба к тебе. Развяжи мне глаза. Я хочу увидеть человека, что всё это время был со мной.

Услышав его просьбу, её сердце забилось быстрее. Аннали понимала, что его глаза уже давно восстановились, но девушка не снимала с них повязку, чтобы Айзек не увидел её. А сейчас… что ей делать?

С одной стороны девушка хотела, чтобы он увидел её, понял, что она не бросила его. Но с другой — она сама предала его и отдала в руки учёным, которые проводят над ним жестокие эксперименты, из-за которых Айзек сейчас и прибывает в таком состоянии…

Однако, если это последний раз, когда они видятся, то она хотела бы, чтобы он посмотрел на неё, даже если это будет взгляд полный ненависти, даже если парень обольёт её грязью, Аннали хотела посмотреть ему в глаза и попросить прощение.

Она присела возле метиса и потянулась к его затылку, чтобы снять повязку с его глаз. Слой за слоем бинты спали с глазниц Айзек и и он наконец смог открыть свои, полностью восстановившиеся, огненно-оранжевые глаза.

Аннали сидела перед ним, держа повязку с его глаз в руках, и смотрела на него слегка грустным, но в то же время радостным взглядом своих выразительных синих глаз.

Внезапно его глаза вспыхнули яростью, метис резко махнул рукой, выбив из рук девушки тарелку. Та упала на пол, разбившись в дребезги, точнее, тарелка раскололась ещё до падения от удара парня. Летящие осколки поранили руки Аннали, которая даже не успела понять, что произошло.

На бетонный пол покапала кровь с рук девушки. Аннали, едва сдерживая слёзы от боли, присела и принялась собирать разлетевшиеся осколки по камере. Его реакция была вполне ожидаема…

Пока она это делала, Айзек заметил, что её руки до сих пор покрывали бинты, скрывающие ожоги. Только сейчас они были слегка запачканы свежей кровью. Получалось, что Аннали тоже пострадала в пожаре вместе с ним, а значит она и была тем человеком, который пытался вытащить его из огня. Это не были просто галлюцинации…

Аннали молча собрала все осколки в руку и хотела тут же убежать, как вдруг Айзек внезапно схватил её за руки.

— Давай их сюда, — потребовал он.

В следующее мгновение, метис притянул её к себе, затем спустил бинты с её рук, и провёл своим языком по её ранам.

— Что… ты делаешь? — смущённо спросила девушка, этот поступок довольно сильно огорошил её.

— Так твои раны заживут намного быстрее. После использования моей слюны большинство ран заживают, даже у обычных людей. Просто расслабься и не мешай мне.

Аннали замолчала, позволяя метису дальше лизать свои руки, однако со стороны это выглядело более чем странно…

— С-спасибо… — тихо произнесла она.

Они просидели молча несколько минут, как вдруг девушка заговорила:

— Айзек, прости меня. Мне правда, очень жаль, что всё так получилось, — сказала она, не в силах больше молчать.

Парень остановился, услышав её слова, а затем произнёс:

— Не вини себя… Никому ещё не удавалось выбраться из этой лаборатории. К тому же, я пытался сбежать отсюда и раньше. Ни одна попытка не увенчалась успехом. Я пережил много жестоких и болезненных наказаний, но моя психика уже с детства была адаптирована к подобному, и это мне помогло, по крайней мере я не сошёл с ума, как большинство.

— Айзек… это так ужасно…

— Меня радует только то, что однажды всё это закончится. Что однажды я больше не открою глаз и не почувствую ничего: ни боли, ни страха, ни голода. Только тьма и тишина, что будут длиться целую вечность, — метис снова принялся облизывать раны девушки и сказал. — Я благодарен тебе за то, что ты вытащила меня из огня, но лучше бы я сгорел там.

Слушая его слова, из глаз Аннали покапали слёзы. Она просто хотела помочь, но не подумала о том, что это может обернуться Айзеку в ущерб. Ведь он был прав — она своей помощью лишь продлила срок его мучений, оттягивая и без того известный финал.

— Не лей из-за этого слёзы. Ты хороший человек. Я привык к тому, что люди пользуются мной, при этом обращаясь со мной, как с мусором. Но ты, похоже, единственный человек, который видит во мне равного. Однако я больше не человек, Аннали. Я — монстр. И тебе не стоит волноваться о том, что со мной связано, а уж тем более помогать мне.

Аннали смотрела на Айзека и молча слушала его, но от этих слов ей было больно, словно ножом по сердцу…

— Всё, я закончил. Теперь твои ожоги заживут быстрее. Живи своей обычной жизнью. И забудь о том, что тебе пришлось пережить, Аннали. Больше не приходи сюда. Поверь, так ты быстрее забудешь обо мне. Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала, но здесь наши пути расходятся.

Аннали молча кивнула в знак согласия, хоть у неё и до сих пор лились слёзы по щекам. Она поднялась на ноги и покинула камеру Айзека, стараясь не оборачивается, и заперла дверь. На этом всё кончено.

Не помня себя, Аннали добралась до своей комнаты и проплакала весь день. Боль и грусть — вот что она сейчас испытывала. Но, что она может сделать? Даже если она поможет Айзеку выбраться из лаборатории, он не сможет спокойно жить. Его будут разыскивать, мутация в его теле начнёт прогрессировать, пока он полностью не превратиться в монстра. В конечном итоге его найдут и застрелят власти, либо поймают и снова поместят в лабораторию для опытов.

Если Айзек останется в лаборатории — его будут подвергать экспериментам до тех пор, пока не извлекут нужный материал для синтеза лекарства, а потом просто уничтожат, как ненужный мусор.

И тот и тот расклад был неутешителен и одинаково печален. От этого Аннали становилось ещё больнее. Смириться и жить дальше — было единственным, что она могла сделать и для Айзека, и для себя.

Она не заметила, как наступил вечер. Часы переводили свои стрелки в чётком ритме: «тик-так, тик-так». Аннали лежала на диване, уткнувшись лицом в подушку и слушала эти звуки.

Девушка не заметила, как к ней постучался Даниэль и, не дождавшись ответа, зашёл в комнату.

— Аннали, Боже, что с тобой случилось? — шокировано спросил мужчина, увидев свою молодую жену не в лучшем состоянии. Он присел рядом и приподнял её за плечи. — Расскажи, тебя кто-то обидел? Ты вспомнила что-то плохое?